Туманный город (СИ) - Шульман Марина - Страница 45

От огорчения я снова легла и закрыла глаза. Моя надежда получить хоть какую-то полезную информацию разбилась в пух и прах.

– Значит, вы к нам больше никогда не приедете? – видя моё молчание, с грустью в голосе спросила гостья.

Я взглянула на неё и пожала плечами. Всякое могло быть. Жизнь непредсказуема и не всегда складывается так, как планируешь.

– В ближайшее время точно нет, – честно ответила я. – А там… Быть бродячим артистом означает постоянно находиться в пути. Давай надеяться, что мы однажды увидимся в каком-нибудь другом месте?

– Давай! – согласилась Кайя. – Я бы так хотела ещё раз встретиться с тобой.

Мы обнялись как лучшие подружки и почти расплакались. Но я велела себе быть стойкой. На прощание я подарила девочке любимое зеркальце, которое она обещала хранить как зеницу ока.

Утром, кроме небольшой слабости и перевязанной ладони, в моём теле уже ничто не напоминало о событиях прошедшего дня. Последние вещи были собраны и распределены по фургонам. Пока труппа заканчивала завтрак, мне оставалось выполнить последнее дело в Туманном городе – написать прощальное письмо Гарольду. Попросив родителей не беспокоить меня, я заперлась в комнате.

Я вертела перед собой перо, только нужные мысли не приходили в голову. То есть, их появлялось очень много, хотелось рассказать обо всём, но тогда получился бы такой сумбур: никогда раньше мне не приходилось писать письма – в них отсутствовала необходимость. Поэтому не хотелось упасть в грязь лицом перед образованным столичным человеком, каждый день пишущим много служебных посланий, а уж сколько получившем любовных!

В итоге, прокорпев час над бумагой и изведя несколько черновиков, я написала финальную версию (заодно взяв на заметку, что надо больше практиковаться в эпистолярном жанре). Послание гласило:

«Дорогой Гарольд!

Так уж вышло, что мы уехали до вашего возвращения. Слова не могут выразить то, как я сожалею, что нам пришлось расстаться в такой грустной ситуации. На случай, если вы не помните, подскажу: именно я вызволяла вас из паба, когда вы находились не в самой надёжной компании. И вы до сих пор не сказали мне спасибо за это. Хотя, наша первая встреча на лестнице в гостинице тоже была не самым приятным воспоминанием. Так что можно сказать, мы в расчёте.

Пусть Ребекку спасти не удалось, я знаю – вы делали всё, что могли, чтобы помочь нам. Пожалуйста, не корите себя за произошедшее. Обстоятельства оказались сильнее. Нужно смириться и жить дальше. Я знаю, что вы отличный следователь и впереди у вас будет много раскрытых дел. Преступникам всех мастей Столичного города пора на покой!

Спасибо за вашу откровенность. Рядом с вами я чувствовала себя так легко, что уже начала скучать. Мне будет приятно думать, что и вы иногда можете вспомнить про мою скромную особу. Почему-то кажется, что, если бы мы жили неподалёку, ваша дружба могла бы заменить мне счастье.

Напоследок желаю вам всего хорошего. Оставайтесь таким же замечательным, добрым, отзывчивым, как сейчас.

С надеждой когда-нибудь увидеться снова

Изабелла Конрой»

Я сложила лист в конверт и попросила Фридриха передать его Гарольду, на что тот согласился без особого энтузиазма. Однако, я видела, что эта неприязнь являлась показной – за время нашего пребывания он привязался к артистам. Шумная компания разбавила его скучное существование, а женщины ещё и подкармливали владельца гостиницы. Поэтому я не сомневалась, что он выполнит мою необременительную просьбу.

Фридрих что-то подозревал о похитителях Ребекки и, возможно, даже заметил их в ту ночь. Но, с одной стороны, у него не имелось прямых доказательств, а с другой, он оставался жить в Туманном городе и наживать врагов здесь было бы недальновидно.

Одетые в верхнюю одежду, мы все собирались выходить, как во дворе послышался шум и в окне показалась пара экипажей. Через несколько секунд в дверях появилась мэр, трое гвардейцев и Патрик.

– Здравствуйте, – извиняющимся тоном сказал Освальдо. – Я не мог не выразить лично свои соболезнования в связи с этой ситуацией.

Артисты, включая дядя Густава и тётю Августу, стояли молча и никак не реагировали на его слова. Мы считали, что косвенно часть вины возлагалась и на градоначальника.

– Иногда мне казалось, что Фернан замешан в чём-то нечистом, но вот чтобы до такой степени, – тут толстяк развёл руками. – Представить себе не мог, что он способен на подобное преступление.

– Извините, господин мэр, – сухо заявил дядя Октавиус. – Нам нужно ехать. Мы и так надолго задержались в вашем городе.

– Да, конечно, – засуетился Освальдо. – Могу я лишь минуту поговорить с Изабеллой наедине?

Дядя ничего не ответил и вышел из гостиницы. За ним последовали остальные члены нашей труппы и охранники вместе с Патриком, который сегодня был нем как рыба и выглядел понурым.

– Нам остаться? – настороженно спросили у меня Розамунда и Марк.

– Нет, не нужно, – прошептала я, несмотря на то, что понятия не имела, на какую тему мэр хочет пообщаться со мной.

– Пожалуйста, давайте присядем, – предложил Освальдо, когда все покинули гостиную. – Неделя выдалась очень тяжёлой.

Мы сели на старый диван, и я видела, что он сильно нервничал и не знал, куда деть руки. Всё-таки, мэр всегда относился к нам с радушием. Хотя, будь его воля, расследование могло вестись по-другому и события закончились бы с более положительным для нас итогом.

– Полагаю, от моих извинений нет никакого толку. Да мне никто уже и не верит…

– Я вам верю, – робко сообщила я.

– Правда? – с надеждой спросил мэр. – За мной много грешков, но я бы пресёк Фернана, если бы знал, чем он там у себя занимается. Как заместитель тот меня вполне устраивал – ему удавалось жёстко разбираться с теми вопросами, где я мог дать слабину. Мы начали допрашивать слуг злодея, и столько всего выяснили, а ведь это лишь вершина айсберга его тёмных дел.

– Фернан тщательно скрывал свои тайны, – пожала плечами я.

– Тем не менее, – возразил мэр. – Я помню Ребекку, и её смерть всегда будет укором для меня.

– Прошлое не вернёшь. Забудьте произошедшее, – посоветовала я. – И впредь осторожнее выбирайте себе заместителей.

Мэр протянул мне конверт:

– Возьмите и передайте деньги родителям Ребекки. Они от всего сердца. Минимальное, что я могу сделать.

Поколебавшись, я взяла его и встала. На этом наши взаимоотношения с Туманным городом заканчивались.

– Возможно, вас немного утешит, что для Кандиды расплата уже наступила, – горько сообщил он, оставаясь сидеть, словно и не заметив моё движение к выходу.

– Что? – я не поверила ушам и обернулась.

– Да, – поднявшись, со вздохом подтвердил Освальдо. – Сегодня утром она обнаружила, что превратилась в шестидесятилетнюю старуху. У неё случилась истерика, Кандида заперлась в своей комнате и никого не хочет видеть. Боюсь, ей теперь не оправиться от такого удара.

– Магические заклинания Фернана перестали действовать, – догадалась я.

– Увы, он и к этому оказался причастен, – сказал мэр. – Ведь я знал Кандиду с детства. Мой отец работал конюхом в доме её родителей. Мы прекрасно ладили друг с другом. Но я понимал, что она не ровня мне и мы не сможем быть вместе, если бы всё продолжало идти как шло. Поэтому пришлось убедить отца отправить меня учиться в колледж. Затем я вернулся сюда и начал работать в мэрии. Поднимался шаг за шагом, чтобы она смогла оценить мои заслуги. Я даже отговорил Кандиду от выгодного замужества, пообещав, что ей не придётся жалеть. В итоге задуманное сложилось так, как я рассчитывал. Мы жили вполне счастливо. И для меня не было столь важным, как она выглядит. Я полюбил её скорее за характер, чем за красоту. А теперь…

Он ещё раз вздохнул:

– Что ж, к чему вам моя исповедь. Не буду задерживать. Всего хорошего! Заметьте, я не говорю «До свидания».

– Да, – согласилась я. – Вряд ли мы увидимся снова.

Мэр вышел, а я присела на диван. Мне стало нехорошо – упоминание о Фернане и его преступных делах вновь воскресило в памяти события вчерашнего дня. Я ощутила нехватку воздуха и стала задыхаться. К счастью, тут зашла Розамунда: