Туманный город (СИ) - Шульман Марина - Страница 25

– Надеюсь, ты прав, – вздохнула я.

Тут раздался осторожный стук в дверь. Я пошла открывать – Маркела привела лекаря от Эндрюса. Хотя, конечно, слово «лекарь» в данном случае выбрано не совсем точно. Им оказалась симпатичная рыжеволосая тридцатилетняя женщина, к которой у меня сразу почему-то возникло недоверие.

– Я – доктор Хлоя из городской больницы. Гарольд Грин здесь живёт? Меня попросили оказать ему медицинскую помощь, – сказала она приятным низким голосом.

Нехотя я пропустила гостью внутрь. Молодой человек хотел уже вскочить, чтобы поприветствовать её, но она беззвучным жестом остановила его. Сама сняла изящное пальто, вымыла в ванной комнате руки и подсела к пострадавшему. Без тени смущения Хлоя расстегнула ему домашнюю рубашку и начала тщательно осматривать.

Похоже, Гарольд сказал ей что-то забавное, так как она засмеялась очаровательным смехом в ответ. Мне это было категорически неприятно, и я подошла поближе, чтобы ничего не пропустить.

– Прошу вас отойти, вы загораживаете свет, – Хлоя мягко отстранила меня.

Я сдвинулась вбок и села рядом на стул. Умом я понимала, что её помощь нужна Гарольду. С другой стороны, мне не хотелось, чтобы до него дотрагивались посторонние, особенно красивые женщины. Например, если бы она выглядела как Маркела, то это я бы ещё могла стерпеть.

Кроме синяков от ушибов Хлоя обнаружила пару неглубоких колотых ран на спине и руках. Женщина обработала их медицинским раствором и наложила повязки. Видя, с какой осторожностью (или нежностью?) она прикасается к нему, я внутренне негодовала и ломала свои пальцы.

– Серьёзных повреждений не вижу, – завершив манипуляции, Хлоя обратилась к пациенту. – Но лучше обратиться за наблюдением к вашему семейному доктору. Причём как можно скорее. Пока же каждый день смазывайте края ран и делайте перевязки. Если сами не справитесь – обращайтесь ко мне в главную больницу.

С этими словами она оставила нам баночку лекарства без этикетки и, не говоря лишних слов, удалилась. Я плотно прикрыла за ней дверь и сразу бросилась к Гарольду.

– Что за муха тебя укусила? – он приподнялся на кровати.

Не желая признаваться в ревности, я решила перевести разговор в другое русло:

– Ты уверен, что она не хочет причинить тебе вреда? Может, это ядовитая мазь?

– Знаешь ли, Изабелла, – Гарольд покачал головой, – если придерживаться такого настроя, мы скоро и друг другу перестанем доверять.

И тут у меня закралась дурацкая мысль – а могу ли я всецело верить ему? За последнее время я видела столько неоднозначных вещей, что слепо полагаться на того, кого знаешь пару дней, тоже было рискованно.

– Ведь ты заметил, как складывается последовательная цепочка? – убеждала его я. – Раз за разом ты получаешь одинаковое предложение убраться из города от мэра, бандитов, Эндрюса и Хлои.

– Да, – устало согласился молодой человек. – И что? Ты хочешь сказать, что они вместе заодно и похитили девушек?

– Ну, чтоб все сразу – маловероятно, – признала я. – Однако, всё-таки это очень подозрительно.

– С другой стороны, – вдруг разоткровенничался Гарольд, – если я останусь здесь, какой от меня прок? Я в тупике. Не знаю, как дальше продолжать расследование. Отец назначил заниматься такими важными делами, не учитывая моих возможностей. И вот результат. Точнее, отсутствие результата. Да я даже сам себя не могу защитить от уличных хулиганов.

Мне нужно было срочно вмешаться в его поток самобичевания. Иначе непонятно до чего Гарольд может в нём дойти.

– Ты слишком строг к себе, – заявила я с горячностью. – Я не встречала другого служителя закона, который бы так ответственно относился к делу, как ты.

Конечно, я умолчала, что раньше ни разу не сталкивалась со следователями и констеблями, и в данном случае сравнивала между собой только его и Эндрюса. Красноречие не являлось моей сильной стороной, но я чувствовала необходимость в том, чтобы успокоить Гарольда.

– Я ведь вижу, как ты переживаешь за пропавших девушек. А что касается физической силы, то, знаешь ли, набрать банду головорезов и вместе с ними выходить против двух беззащитных людей, одна из которых девушка, – так это самая настоящая трусость, – продолжала я. – Уверена, окажись кто-нибудь из них с тобой один на один, ты бы одержал над ним верх.

Но я чувствовала, что сейчас не в силах поднять ему настроение. Мои попытки поддержки, похоже, дали обратный эффект.

– Боюсь, ты преувеличиваешь, – расстроился Гарольд. – Впрочем, не смею тебя упрекать, в твоём возрасте простительно. Ты слишком романтична и ещё многого не знаешь о нашем жестоком мире.

Едва я собралась возразить на его слова, как он не дал мне вступить:

– Вы обратились за помощью, с надеждой, что я найду твою кузину. И какой итог мы сейчас имеем? Прошло два дня, нет никаких зацепок, а я вот лежу здесь. Не смог оправдать твои ожидания…

На этих словах он прервался, словно у него в горле появился ком. Видя, как ему плохо морально и физически, моё сердце разрывалось от сострадания.

– Не нужно было мне вообще заниматься расследованиями. У меня никогда не имелось способностей к данной профессии, – сокрушался молодой человек.

– А что ты хотел бы делать? – полюбопытствовала я.

Лицо Гарольда на секунду преобразилось и, кажется, даже его голос зазвучал мелодичней:

– Мне хотелось бы заниматься живописью. Ездить на природу, ставить мольберт, смешивать масляные краски и пытаться передать всю её красоту и многообразие. Когда-то в детстве, давным-давно, я брал уроки рисования. Учителя говорили, что для новичка получалось неплохо. Но потом отец пресёк моё непрактичное, на его взгляд, увлечение. Он решал за меня, чем я буду заниматься, кем и где работать. Невесту подобрал из нашего круга, подходившую под определённые требования...

Я вся встрепенулась. Моя интуиция подсказывала, что к этой девушке Гарольд не питал сильных чувств. Значит, ещё не всё потеряно? Я взяла его за руку, однако он отдернул её и привстал на кровати:

– Пожалуйста, оставь меня одного. Мне нужно отдохнуть.

Трудно было найти слова в ответ. Поэтому я молча встала и вышла не попрощавшись, так как в глубине души немного обиделась на него.

Тут на своём шарфе я заметила маленькое пятнышко крови. Наверное, оно образовалось, когда я помогала Гарольду подняться после нападения. Уже отправившись в ванную комнату, чтобы застирать его, перед тазом с водой я остановилась. Высохшее пятно, если сильно пофантазировать, напоминало сердечко. Я улыбнулась, прижала шарф к груди и решила оставить всё как есть. На память. Глупо, да?

Чтобы узнать о возможных новостях и настроениях среди членов труппы, я заглянула в несколько комнат. Как и предполагалось, новых известий не поступало. Артисты расклеили объявления о пропаже Ребекки по городу, расспрашивали людей, живущих по соседству, но это ни к чему не привело. Тётя Августа чувствовала себя плохо и никуда не выходила из номера.

В гостинице воцарилась напряжённая атмосфера, люди почти не разговаривали друг с другом, все находились в подавленном настроении. Пребывать в неизвестности было невыносимо, ощущение собственного бессилия угнетало наш дух.

Розамунда вместе с другими женщинами приготовила ужин, мне же совсем не хотелось есть. Бесконечно опечаленная событиями дня, я поднялась к себе наверх, прямо в платье упала на кровать и, крепко прижав к себе шарф, уснула крепким сном.

Глава 9

Найти свою мечту ты должен постараться.

Готов ли для неё на край земли пойти?

И, кстати, отчего придётся отказаться,

Чем можешь пренебречь, что в жертву принести?

Важнее для тебя какое предпочтенье -

Мораль или скорей желание твоё?

И если первое ты выбрал без сомненья,

Тогда мечте не быть , забудь же про неё!

На следующее утро мы чуть ли не впервые собрались всей труппой в гостиной «Тысячелетнего дуба» для совместного завтрака (за исключением Фрэнка, который предпочитал питаться в одиночку). Печальные и усталые после бессонной ночи пришли даже дядя Густав и тётя Августа. И конечно особого аппетита ни у кого не наблюдалось.