Доставка (ЛП) - Уайт Мара - Страница 6

Он кивает мне головой, а затем приподнимает в мою сторону подбородок.

─ Выберите кого-нибудь для меня. Любого, кого сочтёте подходящим.

─ Я бы посоветовала Бригитту. Она из Германии и в хороших отношениях со всеми. Все участники любят ее. С ней и в правду очень легко общаться. 

─ Она такая же хорошенькая, как и вы? ─ спрашивает он, еще больше наклоняясь вперед так, что его локти передвигаются к краю колен. Он сплетает пальцы и хрустит костяшками. Его потемневшие и затуманенные глаза блуждают по мне. Он бросает мне вызов, чувствуя мою отзывчивость.

Моя многострадальная нервная система переходит в состояние перезагрузки. Я пытаюсь сформулировать слова, но его внезапный флирт  оставляет меня без слов.

─ Мы не, мы не… в  Pathways мы не оцениваем людей, основываясь на их внешности. Мы не можем, ты не можешь… Мы придерживаемся закона о взаимном уважении, который поддерживает конкретные и очень важные границы.

Мози поднимается, пока я заикаюсь, как нервная птица, в которую он меня превратил. Он заводит руки за спину, затем одной рукой тянет запястье другой до тех пор, пока я не слышу как хрустит его позвоночник. Он расслабляется, в то время как каждую мою мышцу хватает судорога.

─ Не берите в голову, Лана. Беру свои слова обратно. Вы не хорошенькая, ─ говорит он с легким раздражением и выходит из кабинета, даже не оглянувшись.

У меня падает челюсть. Я с трудом могу сформировать мысли, не говоря уже о предложениях. Он что, только что назвал меня хорошенькой, а затем забрал свои слова обратно?

Я склоняю голову к своему столу. Снова. Я беззащитна перед тем влиянием, что он на меня оказывает. Мози заставляет меня хотеть заползти куда-нибудь в песок и исчезнуть. (Вместе с ним, предпочтительно с ним.)     

Глава 4

Секундой позже Джени врывается в мой кабинет, расплескивая по ковру кофе из своей чашки.

─ Аккуратнее, Джени! ─ говорю я, восстанавливая свое самообладание.

─ Какого черта, прости, я слышала все через интерком.

─ Великолепно. Могу ли я спросить, ты что, шпионишь за мной?

─ Я набрала тебя, чтобы сообщить, что он идет, а затем ты нажала на кнопку – и я не стала вешать трубку.

─ Ладно, все в порядке. Ничего не произошло. Он просто заставляет меня волноваться. Мальчишка знает, как пробраться мне под кожу.

─ Да уж,  и знаешь он сексуальный и СЕКСУАЛЬНОСТЬ – означает неприятности.

Я фыркнула и сделала глоток из кружки с кофе, которое мне только что передала Джени.

─ Должна ли я попробовать убедить их отправить его в другую программу?

─ Джени, ты слишком эмоционально реагируешь! Клянусь. Думаю, я могу с этим справиться. Помнишь прошлый год? Парнишку, который угрожал мне ножом? Тот, который узнал мой домашний адрес?

─ Да, но то был нож. Этот же парень угрожает тебе своей сексуальностью, которая может породить множество различных проблем.

─ Я не боюсь. Он просто дерзкий мальчишка. Но мы должны оставить его – он невероятно талантлив.   

─ Он ─ сплошная проблема. Он похож на девчонку. Сексуальную, мускулистую девчонку. У него волосы лучше, чем у меня и ресницы длиннее и грудь больше. Он во всем будет девушка погорячее меня, и при этом он чувак. Может быть он гей?

─ Он не гей. Совсем не гей. ─ Но теперь, когда я задумалась об этом, Мози показался мне достаточно сексуальным, чтобы иметь отношения и с мужчинами и с женщинами. Словно он обладал ненасытным аппетитом. Черт, возможно, он в каком-то смысле гей. Что я о нем знаю? Это вообще возможно, быть в каком-то смысле геем? Иногда мне кажется, что мой брат из таких.

─ Почему он так прямолинеен с тобой? Если ты спросишь у меня, он уже чувствует себя достаточно комфортно.

─ Со мной все будет хорошо. У нас просто возникло небольшое напряжение. Он абсолютно безвреден.

─ Повестки, прислали сегодня утром. Прости. ─ говорит Джени, бросая их на мой стол.

Я сглатываю свой кофе и тяну конверт к себе. Время от времени меня вызывают повесткой в суд, по поводу участников программы. Мне бы хотелось, чтобы и эта повестка была по данному вопросу. Но, даже не смотря на нее, я знала, что это по поводу моих родителей. 

─ Это из Мичигана. Ты собираешься ехать?

─ Я не знаю. ─ Снова суд по жилищным вопросам. Дом моих родителей находиться под залогом. Мы перевели все на мое имя два года назад, потому что я была единственной в семье, у кого была работа. Это все лишь замедлило процесс. Процесс, который начался, когда сначала мой папа, а затем и моя мама были уволены из-за закрытия фабрики. Я пыталась покрыть их ипотечные выплаты, но потом папе пришлось воспользоваться услугами по предоставлению частичного медицинского ухода. А это, разумеется, было не бесплатно. Лимит кредитных карт был превышен, а моей зарплаты было недостаточно, чтобы содержать всех троих.

─ Я в такой жопе. Мы потеряем дом. Думаю, у нас не больше месяца. Им придется приехать в Лос-Анжелес и переехать в мои апартаменты.  

─ А что на счет Алекса? Он закончил школу?

Алексей, мой младший брат. У него были свои стычки с законом, но, слава Богу, теперь он учится в колледже.

─ Мне придется появиться там. Возможно, мне удастся получить еще одну отсрочку.

─ Экстренное примирение в домашнем варианте? Вот черт, как это назвать? Мы могли бы снять видеоролик и приложить его.

─ Это идет в придачу к оплате налога на частную собственность длиною в жизнь, после того как ты приобретаешь дом своей мечты? Потому что у моих родителей ничего нет. Четыре года безработицы лишили их сбережений, которые они откладывали всю свою жизнь. На прошлое рождество моя мама заложила свое обручальное кольцо, чтобы заплатить за запеченную утку. А потом, моя бабушка и папа не стали есть утку, потому что делали вид, что по-прежнему исповедуют православную веру. Вся моя семья ─ кучка сумасшедших. Мама позвонила мне, рыдая, и мне пришлось отругать отца по телефону. Я сказала ему съесть чертову запеченную утку, словно это его последнее блюдо на земле. 

─ Им отключили подачу воды?

─ Нет, хотя бы это их миновало. Но скоро у них даже не будет дома, где могут отключить воду.

─ Я назначила твои собеседования только до обеда. Если тебе необходимо заняться своими проблемами ─ иди. У меня все под контролем.

Джени смотрит на меня серьезно, моргая, как невинный лягушонок.

─ Я лучше добавлю мучения к мучениям. Таким образом, я буду знать, что не одинока.

─ Вот это моя девочка! ─ говорит Джени, хватаясь за оборки на своей блузке. Люблю, когда ты такая угрюмая и саркастичная. Тогда я могу быть точно уверена, что тебя не подменили  каким-нибудь внеземным клоном. Это то горькое послевкусие, которое делает тебя такой милой.

─ Это же замечательно, когда тебе двадцать пять и твои родители переезжают к тебе, не так ли? Боже, они даже могут привести свою мебель и разные безделушки. Это само по себе обеспечит меня парочкой свиданий.

─ Возможно, с парочкой чудаков. У тебя никогда не было проблем с поиском мужчин ─ возможно, ты просто захочешь пересмотреть вариант того, приводить ли их домой. В двенадцать ты должна появиться в суде. Закрывают дело Джарела Хопкинса. Его судят, как взрослого.

Я смотрю на наручные часы, и из меня вырывается стон.

─ Я даже не помню его. Он заканчивал программу?

─ Ага. Казалось, что он хороший малый. Но кража наркотиков закончилась ужасно. Убийством первой степени. Тебе не придется давать показания ─ ты там, чтобы оказать поддержку.

Джени покидает мой офис и я тру пальцами заднюю часть шеи, пытаясь расслабить узел. Я сплю скрученная как крендель и иногда просыпаюсь на полу. Я нервничаю больше, чем биржевой маклер. Без денег. Без каких-либо денег. Я разбита. Я разбитая ─ бедная задница. 

После раннего ланча, я возвращусь к себе в кабинет, чтобы подготовиться к суду. В моем рабочем шкафу у меня есть парочка блейзеров. Я беру один вельветовый и темно синий, который может справиться с кондиционированным кошмаром, которым является суд Лос-Анжелеса по уголовным делам. На лацкан что-то прилипло и я пытаюсь соскрести это своим ногтем. Я смутно помню, что это, суп или заправка к салату. Облизнув палец, я тру.