Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein - Страница 36

— Этого нам еще не хватало, — буркнул капитан. — За мной. — Шагнул вперед, задел грубо плечом сержанта.

Десантник устоял, снес оскорбление. В ответ на улюлюканье, убегающих шутников, прокричал: — В следующий раз у меня будет плохое зрение, — и выбросил негодующе средний палец.

Пробежав метров двести, группа оказалась в маленькой бухточке, скрытой от противника высоким, отвесным берегом. По центру размещалась палатка командира полка, чудом уцелевшая, наспех поставленная. Ближе к крутому обрыву располагалась палатка с красным крестом. Вокруг нее толпились раненые, много раненых. Кто не мог стоять, тот сидел или лежал на снегу. Санитары, их явно не хватало, оказывали помощь. Торопливо кололи морфий, перевязывали раны.

— Нога! Моя нога! Где моя нога? — вдруг вырвался истошный вопль из груди одного несчастного. Десантник метался в агонии. Его придерживали двое товарищей.

— Во имя отца, сына и святого духа… Аминь! — капеллан перекрестил тяжелораненого, наклонился, промолвил вкрадчиво: — Терпи, сын мой. Терпи. И молись. Господь поможет. Я буду молиться за твое спасение…

Комбат скривился, мельком подумал: — Человек двести собралось. Это все что осталось от третьего батальона? Что с Никсоном?

— Привет, Дик! — окликнул Уинтерса офицер связи у палатки командира, обрадовался встрече, подскочил. — Ты смотри, что творится? Я видел их в бинокль. Боши в нашей десантной форме. Рожи злые, решительные. Как воевать, Дик? — глаза офицера округлились до размера пивного бирдекеля. — Это неописуемая наглость!…Тут же, приказ сверху. Проверять всех на идентичность и соответствие. Я понимаю…, но не настолько, чтобы…

— Да…? — прохрипел Дик. — Располагайтесь, — кивнул солдатам сопровождения. — Бенни, иди к чертям! Не до тебя. Спешу к полковнику.

— Понимаю. Ему не позавидуешь. Хорошо, что навылет. Давай, — хлопнул Уинтерса по плечу. Если удастся, еще поговорим?

Дик удивленно взглянул на капитана, съязвил: — Ты потерял свой шейный платок.

— Что? — смутился связист, чувствуя, как щеки становятся пунцовыми.

Уинтерс этого не видел, скрылся в палатке.

Командир 506 полка лежал на матрасе из елового лапника, укрытый шерстяным армейским пальто. Возле него суетился офицер-медик. Влажной салфеткой промокал кровь на губах, поправлял повязку.

Уинтерс изумился бледностью и худобой лица полковника, глубинами лобных складок. Особую тревогу вызвало поверхностное, хлюпающее дыхание.

— Куда его? — шепнул комбат.

— Правая сторона, ниже ключицы. Задето легкое. Пулевое ранение, — ответил военврач, не поворачивая головы.

— Говорить может?

Офицер выпрямился, возразил недовольно: — Полковник слаб. Видите, состояние. Ему в госпиталь надо.

Веки Синка дрогнули. — Дик, это ты? — произнес комполка тихим, хрипловатым голосом.

— Так точно, сэр. Вы проснулись?

— Я не спал. Подойди ко мне…Кернер, подымите голову выше, мне трудно дышать.

Медик немедленно выполнил просьбу. Мешок с бинтами превратился в подушку.

— Меня задело, Дик. Извини, не могу подняться.

— Вам срочно нужно в госпиталь.

— Успею. Только управимся с бошами. Где Стрейер?

— Командир батальона убит.

— Плохо, — засипел Синк. — …Очень плохо. — Капельки крови выступили на губах. Военврач тут же промокнул их тампоном.

— Оставь, док. Это лишнее… Дик, ты здесь? Ты меня слышишь?

— Сэр, я рядом. Вот моя рука. — Пальцы Уинтерса коснулись плеча командира. — Говорите.

— Кажется, нас подставили, Дик. Сильно подставили. Айк не виноват.

— Сэр, это спланированная операция бошей. Кто-то их навел.

— Ты так думаешь?…Мне приятно, что ты так думаешь. Ты вырос до командира батальона, Дик. В другой раз, я распил бы с тобой бутылочку бурбона.

— Спасибо, сэр. Какие будут указания?

— Нас ждут в Бастони. Прорывайся туда. Доложи генералу Макколиф все, что произошло с нами…

— Есть, сэр, прорыаться в Бастонь.

— Иди берегом. Через озеро не ходи, потопишь людей. Собери всех и прорывайся.

— Сэр, здесь скоро будет 502-ой полк. Может стоит его подождать?

— 502-ой готовится основательно. Будет только завтра. Боюсь, его встретят танки бошей. Ситуация развивается стремительно не в нашу пользу. Выступишь на рассвете, когда чуть осядет туман. Это приказ!

— Как быть с ранеными?

— Всех собери в бухте. Ночью санитарная колонна отправится на Седан. Думаю, боши нас не тронут. Им не до нас. Они упиваются славой нечестной победы.

— Я выполню ваш приказ, сэр. — Рука капитана взметнулась к виску.

— Я верю тебе, капитан Уинтерс… Верю…, — голос Синка слабел, переходил на шепот. — Действуй…. Без проме…дле…ний…

ГЛАВА 9

Группа «Штилау» 150-ой бронетанковой бригады осторожно двигалась в тумане по арденнской заснеженной дороге. Непроходимый лес враждебно принимал непрошеных гостей. Подступая вплотную, к крадущейся технике, колючими лапами царапал бока машин, острыми корягами, снежными заносами тормозил движение.

Джип разведки шел первым, зондировал путь. Следом нарушали патриархальную тишину бронемашины и грузовики с диверсантами. Сквозь утреннее сизое марево, лязгая гусеницами, шумно проходили «Пантеры». Железные листы, установленные вокруг пушек и башен, придавали танкам некоторое сходство с «Шерман». Чуть отстав от грозных машин, двигались связисты. Колонну замыкал темно-серый, цвета маренго «Хорьх» в сопровождении нескольких мотоциклеток и «Пантеры» без опознавательной раскраски с антеннами радиосвязи.

Несмотря на свет прожекторов, подсказки командиров экипажей, торчащих, как столбы из башенок, опасность свалиться в кювет на крутых поворотах и подъемах, была реальной. Третьи сутки над Валонией висел плотный, угнетающий туман.

Оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени в буквальном смысле не находил себе места. Двухметровая фигура эсэсовца с трудом вмещалась на заднем сидении Хорьха. Колени, словно копыта мустанга, топтали жилистый зад водителя, а голова билась о потолок. Главный диверсант Вермахта сожалел, что пересел в машину подполковника Ольбрихта. Помощник фюрера подвязался ехать до Нешато, чтобы лично убедиться в разгроме американского десантного полка, прихватив, фотокорреспондентов.

После очередной встряски Отто заметил раздраженно: — Господин Ольбрихт, удивляюсь вашему хладнокровию. Тянемся, как стадо баранов, а вы мечтаете в полумраке.

Франц взглянул косо на Отто, отодвинулся к двери. От нависающего Скорцни, разило перегаром, ответил назидательно:

— Отто, берегите нервы! Они пригодятся в боях за Маас. Здоровье, смотрю, вы вчера подорвали. Хотите поправить? Я всегда держу про запас дядюшкину фляжку с коньяком.

— Не вижу препятствий! Башка раскалывается, — пробасил Скорцени радостно. — Давайте.

Франц достал из внутреннего кармана фляжку с нацистским гербом, подал Скорцени. — Берите, друг. Предупреждаю, там должно в остатке, что-то булькать.

— Несомненно, дорогой Франц. — Жадными глотками ароматная жидкость быстро переместилась в объёмный желудок диверсанта. — Благодарю!

Открыв окно, Скорцени облегченно вздохнул. Ледяная морось обжигала лицо, шею, остужала голову. Капельки влаги затекали за ворот. Шрам, от некогда располосованной на дуэли левой щеки от уха до подбородка, уродливо сжимался от холода.

— Бр-р-р, — втянул голову диверсант, сплюнул, закрыл окно.

— Я вас предупреждал, Отто, — усмехнулся Ольбрихт, — нельзя напиваться, как сапожник. Даже если фюрер вас лично поблагодарил за участие в штурме Бастони.

— Каюсь, перебрал. В последнее время у нас не было случая устроить праздник, а здесь такой повод. За коньяк, спасибо. Превосходный. Ваш дядюшка знает толк в подобных напитках. Кстати, где сейчас генерал?

— Генерал Вейдлинг готов наступать. Ждет, когда мы с вами займем переправу через Маас.

— Пусть прогревает двигатели. Два, три дня и мосты будут в моих руках. Трем группам удалось пройти сквозь брешь, открытую в союзнических линиях, и продвинуться до берегов Мезы в районах Юи, Намюра и Динана. Там они спокойно устроились на пересечении дорог, дают ложные направления, проходящим частям, проводят диверсии. Предупредил: не переусердствовать, затаиться, ждать команды.