Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein - Страница 24

Айк не противился мимолетной нежности Кей, проявленной на виду. — Кто знает, удастся ли еще проехать с любимой подругой по ночному Парижу.

Осторожная езда укачивала. Глаза слипались… В сознании генерала вдруг непрошено всплыл образ Мейми. Эйзенхауэр почувствовал острую неловкость по отношению к супруге. Это был не стыд, а душевная неловкость. К нему всегда приходило это чувство, когда он вспоминал о Мейми, после бурной, проведенной ночи с Кей. Образ Мейми тогда возникал помимо его воли. Ему показалось, будто жена откуда-то сверху наблюдает за ним с укоризной.

— Обязательно напишу сегодня письмо, — подумалось генералу. — Поддержу ее. Мейми очень трудно, одиноко сейчас. Все же два с половиной года в разлуке. Тяготы разлуки и жалобы на его невнимательность растут, становятся невыносимыми для нее. У нее нет военной работы, которая поглощала бы все ее время и мысли. Ей труднее. Конечно ей труднее. Но она не должна забывать, что он любит ее и скучает по ней. Она должна помнить, что груз его ответственности был бы непереносим, если бы он не верил, что есть человек, который ждет его домой — навсегда. Она не должна забывать, что его бьют каждый день…

— Бьют каждый день…, — прошептали губы. В эту секунду в ушах затрезвонил настырный утрешний звонок дежурного по штабу. Он прорвался, заглушив стенания жены. — Что это? Предостережение опасности? Неужели ему что-то грозит? — От этой мысли в душе шевельнулся неприятный холодок. — Ерунда! Нет повода для беспокойства, — убеждал себя мысленно генерал, отгоняя поднимавшеюся тревогу. Чтобы легче было дышать, расслабил шарф, расстегнул пуговицы мериносовой шинели. Глубоко выдохнул, полегчало. Дотронулся до лба. Лоб был горячий.

Машина наконец сворачивала к отелю «Трианон», преодолев тринадцатый километр, где размещался Высший штаб совместных экспедиционных сил.

— Я люблю тебя, Мейми, и сделаю счастливой, — наспех заканчивал мысленный разговор с женой Айк. — Ты не должна забывать об этом. Для бесконечных бесед после войны мы возьмем трехмесячный отпуск где-нибудь на одиноком побережье и, Боже праведный, пусть там будет солнечно…

— Дежурного по оперативному управлению, ко мне, — приказал Эйзенхауэр, зайдя стремительно в штаб. Взгляд хмурый, усталый. Глаза покрасневшие. — Жду генерала Стронга с докладом. На вечернее совещание пригласите генерала Брэдли. Я нахожусь в кабинете…

Доклад дежурной службы штаба, скупая информация Стронга не внесли ясности в происходящие событиях в Арденнах 13 декабря. В этот день никто толком не знал, как они развиваются и что там происходит. Генерал Эйзенхауэр решил дождаться, когда соберется более полная информация для принятия решения. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей вызвал Кей с докладом о мероприятиях на предстоящие выходные дни.

Девушка явилась сразу. Лицо строгое, ответственное. Кэй старалась не показывать на виду личные отношения с главнокомандующим. Но женские сердца не проведешь. По глазам Кей, которые вспыхивали при появлении Айка, по ее голосу в разговоре с ним по телефону, сотрудники понимали тайную связь между генералом и их лейтенантом. Машинистки не осуждали, скорее завидовали ей. Девушки переглянулись и в этот раз, когда лейтенант взяла папку на доклад и убежала к генералу, плотно закрыв за собой дверь.

Айк без эмоций просмотрел напечатанные документы, подписал несколько распоряжений, взглянул серьезными глазами на Кей. Личный секретарь поднялась, выпрямилась. Взгляд генерала говорил: — Все хорошо, детка, так надо. Мы должны соблюдать субординацию.

— Скажите, лейтенант, свадьба состоится? — вдруг спросил Айк невозмутимым голосом.

— Свадьба? — Кэй вздрогнула, кровь отлила. Во рту пересохло.

— Да, свадьба водителя сержанта Микки Маккиф и сержанта Леи Крузер из вспомогательного женского батальона?

Кей сглотнула накативший комок, потупила взор, ответила тихо: — Да, сэр. Свадьба состоится 16 декабря в воскресенье в 11 часов утра. Этот день в штаб-квартире объявлен праздничным.

— Отлично! — В глазах генерала появился радостный блеск. — Хоть одна приятная новость. А то с утра дернули, зачем? Пока не ясно. Однако жениться на войне, не самое умное решение. Не так ли, лейтенант?

— Видимо, сэр, для них важно быть вместе в это трудное время, — ответила Кей неуверенно.

— Да? — черные, густые брови генерала взлетели. Улыбка пропала. Айк с удивлением профессора уставился на Кей. — И умереть вместе? Или остаться вдовой? Вы считаете это правильным?

— Не знаю, — девушка отвела взгляд.

— Ладно, не будем говорить о грустном. Есть другой повод выпить лишний бокал шампанского. В воскресенье после поздравления молодоженов мы продолжим праздник в Сен-Жерменском дворце. Я приглашаю тебя.

Глаза Кей вновь засветились голубым сиянием. — Праздник связан с вашим повышением в звании? — спросила она.

— Разве я тебе говорил об этом? — удивился Айк.

— Нет, сэр, но по штабу ходят слухи.

— Ничего нельзя скрыть, — вздохнул генерал сокрушенно, — хотя — это не тайна, а явь. Ты права, Кей. Эта большая радость для меня. Это звание уравняло меня с Монтгомери. Теперь Монти будет менее капризен.

— Айк, я буду радоваться за вас….

— Я знаю об этом…. Кей, вы свободны… — Эйзенхауэр поднялся с кресла, проводил девушку взглядом.

— Кей…?

— Слушаю вас, — девушка обернулась на ходу, остановилась. Сердце забилось чаще. — Сейчас генерал подойдет и поцелует меня, — подумала она.

— Не пререкайтесь больше с генералом Стронгом. Выполняйте распорядок дня, установленный в штабе.

— Что…? — Зрачки ирландки моментально потемнели. Лицо зарделось. Пальцы непроизвольно сжались в кулачки. Кей с трудом выдавила глухо: — Слушаюсь, сэр! — Козырнула, вышла из кабинета стремительно…

День тянулся медленно. Новых сведений из Арденн не поступало. Айк томился неизвестностью. Обрадовался, когда наконец приехал командующий 12-ой группы армий Брэдли. Эйзенхауэр встретил одного из лучших командующих у порога кабинета с распростертыми руками. Брэдли заявился шумно. Громко поздоровался. Не лицеприятно высказался о погоде, моросил дождь. Повесив шинель на вешалку для просушки, сразу повел разговор с жалобой на пополнение личным составом.

— Айк, у меня абсолютно не хватает людских резервов, — запричитал он. — Мы готовим большое наступление, а чем будем затыкать дыры в дивизиях? Когда прибудет пополнение?

— Не кипятись, Брэд, — оборвал мягко генерала Эйзенхауэр, усаживая в кресло. — Я владею ситуацией не хуже тебя. Объём пополнения отстает от уровня потерь. Знаю об этом. Но мне велено ждать. Подожди и ты немного. Мобилизация идет. Может содовой?

— Спасибо, не надо.

— Пойми, Брэд, — Айк продолжил разговор, — в резерве начальника штаба сухопутных сил Маршалла имеется всего одна незадействованная дивизия. Он ее держит при себе.

— Я понимаю, Айк. Но поймите и вы меня. Я не могу воевать с недоукомплектованными дивизиями. Я не могу на них 100 % полагаться.

— Невозмутимый Брэд стал нытиком. Не верю своим глазам.

— Господин генерал! — Брэдли, словно молоденький бычок, вскочил с кресла. С обидой уставился на матерого быка, стал в позу. — Это претит моим правилам, учтите наконец!

— Садись, что вскочил? — Айк повысил голос, посуровел. — Ты не прав, Брэд. Не петушись! Время сейчас другое. Нужно отказываться от старых, укоренившихся привычек. Нужно ориентироваться на ходу. Оперативно решать возникающие задачи. Воевать теми силами, которые имеются. А пополнением поможем.

— Буду надеяться, — буркнул генерал. Взглянул в сторону двери. Кто-то рвался к главнокомандующему.

— Кого-то ждешь, Айк? — показал головой Брэдли в сторону входной двери. Тем самым, дав понять главкому, что он с ним согласен и тема их разговора закрыта.

— Должен зайти Хьюз, либо Стронг. Зайдите! — крикнул Айк.

Чопорный, худощавый Кеннет Стронг молча подошел к Эйзенхауэру. В правой руке британца находилась кожаная папка с документами. Махнув Брэдли, он развернул голову с идеальным пробором в сторону Айка.