Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein - Страница 19

Инга, закрывшись в комнате начальника караула, интенсивно заработала. Киселев и Медведь рядом. Сосредоточенные, заматеревшие лица не сводили глаз с взволнованной радистки. Девушка их не замечала. Она растворилась в мировом эфире. Она принимает скоростную информацию. Четкий, ровный почерк ложится на листе бумаги в форме пятизначных цифровых групп.

— Все, — радостно выдохнула Инга. — Конец связи, возьмите, — передала информацию Константину.

Майор сразу отошел в дальний угол. Достал из внутреннего кармана записную книжечку и стал переводить текст. Обветренные, пухлые губы, по мере расшифровки, шире растягивались в улыбке. — Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо, — наконец произнес он веселым, но гнусавым голосом. — Твой немецкий зятек, лейтенант, лично возглавил отряд, идущий на Ставло. Сегодня к вечеру будет у нас. Поздравляю! — Офицер неискренне пожал Медведю руку.

Миша скривился, но рукопожатие принял. Слово «немецкий зятек» резануло по сердцу, как острая бритва. Ссорится с начальником не стал. Не время.

— Днем возможен бой, — добавил майор. — В Ставло находится саперная рота. Что у нее на уме не известно. Часовые выставлены по периметру, на блок посту тоже наши люди, если что — предупредят. Но расслабляться нельзя.

— Задача ясна, — сухо ответил молодой разведчик. — На штрафбат можно положиться?

— Можно. Их работой я доволен. Мужики застоялись без дела. Штурмовали блокпост решительно, с напором. Потери небольшие. Три человека. Два тяжелораненых, ты их видел. Несколько человек ранены слегка. Оказывается, — офицер повеселел, — в распоряжении караула есть бронетранспортер и две легкие пушки. Они здесь, в ангаре стоят. Если полезут американцы — отобьемся, — Киселев подмигнул Михаилу.

— Отобьемся, — в тон произнес Миша. — Какие будут указания, Константин?

— Указания? — офицер ехидно скривился. Тяжело исподлобья взглянул на на Михаила. — Пожрать хочется, да поспать немного. Вот и все на этот час указания. Ты, наверное, отдохнул? Вижу у Сирени глаза блестят. Порхает как бабочка. Группы приняла без ошибок, хотя давно не работала.

Миша вздрогнул, заиграли желваки. — Какие будут указания, товарищ майор? — повторил он.

— Иди к черту! — властно рубанул офицер. — Мне надо побыть одному.

Миша козырнул, развернулся. Заскрипели половицы под тяжелыми удаляющимися шагами. Вслед разведчику оглянулась Инга. Взгляд тревожный, беспокойный. Она слышала разговор офицеров.

Киселев спешно выдернул из блокнота листок. Черкнул несколько коротких фраз. Споро подошел к радистке. — Срочно передай Альфреду…

ГЛАВА 5

Фельдмаршал Вальтер Модель пребывал в отличном настроении. Глаза радостно поблескивали, улыбка задерживалась на несвеже выбритом лице до глубокой ночи. Офицеры Ставки давно не видели шефа таким воодушевленным. Жесткий, порой до солдафонской грубости непримиримый, сегодня он выглядел уважительным, не чопорным. Штабисты втихаря переглядывались, мол, патрон, часом не тронулся на почве успешного наступления? На огрубевшем, заматерелом лице фельдмаршала не сходила улыбка бравого ефрейтора, удачно проведшего ночь в самоволке с дочкой булочника.

— Атмосферное давление падает. Это надолго! — отметил с радостью фельдмаршал. — Именно такую погоду «заказал» Гитлер. Он вспомнил его фразу: «Погода должна быть плохой, иначе акция не будет иметь успеха». — Удачное совпадение!

Белесый туман медленно оседал в глубокую лесную расщелину. Зацепившись, тяжелым брюхом за остроконечный флюгер роскошного охотничьего дома, окончательно повис, застыл в виде плотного киселя, оставив всякую надежду декабрьскому солнцу прорваться до Рождества.

В низине под Эйфелем, недалеко от Бонна, в лесной усадьбе крупного промышленника размещалась Ставка Моделя.

«Почему, фюрер, не звонит? Выжидает последних новостей? Что еще не доложили Иодль или тот же Рундштедт? Ставка передала им все сведения. Фюрер всегда требовал и ценил его отчет. Звонил ему сам, приучил не беспокоить без надобности. Надобность как раз есть. Такие впечатляющие успехи…. Странное молчание…».

Фельдмаршал прервал размышления. Задернул тяжелую портьеру. Повернувшись к гостю, ненавязчиво спросил:

— Вы надолго покидаете нас, господин рейхсминистр?

— Нет, ненадолго, — отозвался не сразу Шпеер.

В эту минуту глава вооружений и военного производства Рейха восхищенно разглядывал чучело огромного вепря. Могучая голова секача выступала от стены на метр. Клыки — турецкие ятаганы. Свирепая пасть раскрыта. Уши торчком. Стеклянные глаза ошалело блестят. Будто свиной монстр слышал и запоминал, о чем говорится в кабинете в отсутствии хозяина и готов был выпрыгнуть по первой команде, чтобы растерзать клыками противника.

— Хочу немного отоспаться, Вальтер. Чертовски устал, — произнес министр утомленно, отвернулся от вепря. — Я снял в пригороде уютный домик. Сутки буду там. Пока вы обеспечены всем. Я выполнил указания фюрера на начало операции. Спасибо за коньяк… — Холеная рука осторожно поставила бокал на инкрустированный обеденный столик.

— Еще коньяку?

— Нет. Спасибо…. Затем предстоит поездка в Рур. Отправлю составы с цистернами с бензольных заводов.

— Что…? — воскликнул удивленно Модель. Жесткий, недоуменный взгляд. Правый глаз через монокль особенно нагло сверкает. — Кроме вас некому заняться отправкой цистерн?

— А что вы прикажите делать? — выпалил министр резко. Серые, мягкие глаза потемнели, вытаращились как у совы. Лицо нахмурилось. Фельдмаршал задал неприятный вопрос, задето самолюбие. — Везде такая неразбериха, — продолжил Шпеер с досадой, как бы оправдываясь. — Дороги забиты техникой. Строительные отряды «Организации Тодт», со всей тщательностью сформированные мной, из-за непроходимых пробок застряли вместе с большей частью саперной техники восточнее Рейна. Приходится лично подталкивать нерадивых исполнителей. Все только и говорят о предстоящем наступлении американцев и русских после Рождества. Народ в панике. И эти постоянные, изматывающие бомбежки. Германия в огне, фельдмаршал. А может в агонии…

— Ну-ну! Не будем сейчас говорить о грустном, Альберт, — заметил командующий с укором. — Посмотрите лучше на карту Западного фронта. — Модель снял указку, висевшую на саблеобразном клыке секача, уверенно выдвинулся к стене из откалиброванных еловых бревен. Правее головы чудища висела внушительных размеров карта боевых действий нацистских сил на западном направлении.

— Какие блестящие успехи! Замечу, господин рейхсминистр, не без вашей помощи. Подойдите ближе. — Командующий оглянулся. Губы расползлись в хвастливой улыбке. Рука застыла над шторками, закрывавшими карту.

Министр торопливо взглянул на часы. — Время прощаться, иначе до полуночи не доберешься до кровати, — промелькнула мысль. — Но Вальтер в ударе, настойчиво приглашает к карте. Не отмахнешься. Любимец фюрера…. Оставьте пафос для своих генералов, Вальтер, — Шпеер произнес раздраженно, неохотно приблизился к командующему. — Я ни черта не разбираюсь в стрелках и цифрах. И не хочу разбираться. Ваши дивизии получили по три боекомплекта и топлива на четыре боевых дня. Это для меня главное. Но резерв опустошен. Танковая армия генерала Вейдлинга полностью укомплектована личным составом и вооружением. Я этим горжусь. Я устал и хочу отдохнуть. Заглянул к вам лишь для того, чтобы попрощаться.

— Чепуха, Альберт! Читать карту не сложнее, чем разбирать ваши строительные чертежи. Отдохнуть успеете. Взгляните на решающее сражение Рейха.

Жилистая рука нациста резким движением раздвинула темные шторки, закрывавшие фронтовую карту. Острый, лисиный взгляд, полно масштабно охватил ситуацию продвижения войск в районе Арденн. Удовлетворенное сопение. В кабинете тишина. Массивная дубовая дверь не пропускала звуки неторопливых шагов личной охраны.

Во рту пересыхало. Фельдмаршал сглотну прогорклую слюну, осязаемо чувствуя запах крови и пороха близкого боя. Он давно научился, глядя на карту боевых действий, испещренную цифрами и стрелками, представлять настоящие баталии…