Бесконечность любви, бесконечность печали - Батракова Наталья Николаевна - Страница 45

-      И ты в их числе, - хмыкнул Веня. - Ну-ну... Только после этого как бы на больничный не загремела.

-      Типун вам на язык! - укоризненно фыркнула Олечка. - Нельзя мне сейчас болеть: Евгения Александровна намекнула - я у нее теперь надежда и опора.

-      Ага, она всем на это намекает, - ухмыльнулся Потюня. - Да вай-давай, рви попу. Только знай: такой, как Катя, тебе все равно не стать.

-      И почему же?

-      Да хотя бы потому, что Проскурина уже давно пробралась бы внутрь больницы. Правдами, неправдами... И сидела бы в кресле пред ясны очи главврача или... как его... начмеда. Попивала бы чаек и задавала вопросы: что, как да почему? Кстати, даю голову на отсечение, она уже там.

-      То есть?.. - округлила глаза Стрельникова. - То есть как уже там? Екатерина Александровна? Вы не шутите?

-      Нет, ни грамма, - усмехнулся Потюня. - Более того, уверен: именно этим она сейчас и занимается.

-      Но ведь... Теперь понятно, почему вы на машине Проскуриной... - приуныла Стрельникова. - Она вернулась в газету, да?

Чего было больше в ее вопросе - радости или сожаления, Веня так и не успел понять. Неожиданно толпа на крыльце расступилась, в распахнутых дверях появилась женщина в наброшенной на плечи шубе, что-то произнесла, пошла назад к двери, за ней последовал... Генрих! Народ тут же бросился следом, но ничего не вышло: проход плотно перекрыла милиция.

-      Пока не вернулась... Но вот-вот вернется, - пробормотал По-тюня, впечатленный увиденным.

Если честно, сильнее его удивить в этот момент было невозможно. Неужели администрация больницы отреагировала на Присутствие иностранного гражданина? Или он ей интересен как Журналист? Если так, то...

- Слышь, коза... Ты того, если хочешь, сиди, грейся, - протянул 1 он руку на заднее сиденье. - А я пойду пофоткаю. Чувствую - материалу на страницах газеты сегодня быть!

- Я с вами! - встрепенулась девушка. - Возьмите меня с собой, ' заканючила она. - Я не могу вернуться в редакцию с пустыми руками.

' - Ладно, зелень, - Веня заглушил машину и вытянул ключ из замка зажигания. - Пошли, проведу для тебя курс молодого бойца по проникновению на закрытые вражеские объекты.

«А ведь Катю следовало предупредить, кто прилетел. На всякий 1ай. Мало ли что...» - запоздало посетовал он, двигаясь к аварийному участку теплоцентрали...

Растирая заледеневшие на морозе уши и ликуя в душе, Генрих, пошел вслед за женщиной в белом халате. Получилось! И пусть Вениамин уверял, что местная система плевала с высокой колокольни иностранцев и их средства массовой информации, он, Вессенберг, оказался прав! Во всем мире открыта дорога для журналистов! Пусть после долгих согласований, но их даже на закрытые объекты пропускают! Если на то пошло, это имидж государства!

-      Вам сюда, - показала на дверь провожатая.

Генрих придал лицу серьезный вид и громко постучал.

-      Входите, - ответил женский голос, показавшийся знакомым.

Кажется, именно с этой дамой он разговаривал вчера по телефону.

-      Добрый день! - вежливо улыбнулся он и с любопытством осмотрелся.

С тех пор как он уехал из Минска, кабинеты чиновников почти не изменились: точь-в-точь такие же столы, стеллажи, телефоны. Даже кресла. Разве что монитор с клавиатурой да жалюзи добавились. Правда, женщина за столом удивила неординарностью: ухоженная, с модной стрижкой, даже симпатичная. Смущал лишь жесткий, колючий взгляд. Зато сидевший рядом расплывшийся в улыбке одутловатый мужчина с первого взгляда вызвал брезгливость: слипшиеся редкие волосы на лысине, большие обвисшие губы, глубоко посаженные глаза. Весьма неприятный тип.

Все это Генрих успел выхватить наметанным журналистским взглядом.

-      Здравствуйте! - на лице женщины появилось подобие улыбки. - Валерия Петровна Лежнивец. Начмед.

-      Генрих Вессенберг. Журналист.

-      Юрий... - посмотрев на мужчину в кресле, продолжила она.

-      Юрий Анисимович Обухов, - представился тот сам и протянул руку. - Министерство здравоохранения, - гордо добавил он и хозяйским жестом показал на соседнее кресло: - Присаживайтесь Позвольте узнать, что привело иностранную прессу в наше скромное лечебное заведение? Надеюсь, не перебои в теплоснабжении, случившиеся по вине коммунальных служб? - попытался он шутить, пока его маленькие глазки буравили собеседника.

-      Нет, что вы! - дружелюбно ответил Генрих, быстро сообразив, что ему в этом раскладе выпала роль белого и пушистого. - Я прекрасно понимаю: вины администрации в том нет. Я совсем по другой причине: у вас находится одна женщина, здоровье которой очень важно для меня. Собственно, из-за этого я и прилетел. При мо с самолета - в больницу. А у вас здесь полный аут: карантин, авария, милиция, журналисты. Не волнуйтесь, у меня нет задачи освещать события.

-      А почему бы и не осветить? - откинулся к спинке кресла мужчина.

При этом выглядывавшая из-под пиджака рубашка рискованно туго натянулась в районе живота. Казалось, еще чуть-чуть - и пуговицы, не выдержав напряжения, выстрелят прямо в собеседника.

-      Мы живем в открытом демократическом обществе, - многозначительно продолжил мужчина. - Так к кому вы прилетели? К любимой женщине? В наше время, когда превалируют материальные ценности, такой поступок вызывает восхищение. Ценю. Как мужчина, - и он церемонно склонил голову.

Генрих почувствовал некоторую неловкость. Возможно, потому что произнесенные слова никак не вязались с неискренностью, которую он уловил в словах собеседника. Для таких, как сидящий перед ним тип, никакие чувства не могли быть выше материальных ценностей.

-      Проскурина Екатерина Александровна, - ответил он после небольшой паузы. - Я бы очень хотел ее увидеть. Насколько мне известно, она лежит в гинекологии, а это отделение расположено в неотапливаемом корпусе...

-      Вам не о чем переживать, - перебил его неприятный тип. - Валерия Петровна, куда перевели Екатерину Проскурину? В терапию?

. - Да. Она просилась на выписку, но я не согласилась. Все-таки такая долгожданная беременность, лучше перестраховаться, -пояснила Лежнивец. - К тому же в городе свирепствует грипп, и С сегодняшнего дня мы объявили карантин, чтобы защитить пациентов от инфекции. По этой причине запрещены и посещения. Но... учитывая ситуацию, я могу пойти вам навстречу - позвоню В отделение, вызову ее в мой кабинет. Вы пока отогрейтесь. Могу Предложить чаю, - натянуто улыбнулась она.

-      Спасибо... - гость стал расстегивать дубленку. Но как-то неуверенно, механически. - Вы сказали... беременность? - вдруг переспросил он.

- Да... - подтвердила Валерия Петровна, и тут ее осенило: - Вы не в курсе? О, простите великодушно! Понимаю, такую новость вам хотелось бы услышать из уст любимой женщины, - с сожалеем проговорила она. - С моей стороны это выглядит как нарушение медицинской этики. Но так уж вышло, извините... Вчера были так настойчивы в стремлении узнать, что с ней, и сразу прилетели... Вот я и подумала - вам все известно.