Да здравствует Государь! (СИ) - Касаткин Олег Николаевич - Страница 12

— Вам пора — Ваше императорское Величество…

Георгий оглянулся — дежурный генерал Кауфман получивший вчера эполеты генерал-майора и аксельбант генерала — адъютанта был как всегда собран и хмур.

А из за занавес вышла Елена в сопровождении Агафоклеи.

На ней было сшитое из серебряной парчи платье. Оно надо сказать выглядело весьма эффектно, переливаясь отражениями света ламп и бликами солнечных лучей. Казалось, его выковали из тончайшего серебра, а не сшили рукам мастериц. Стежки были положены под разными углами и при движении платье сияло подобно бриллиантам. На паперти их встретил митрополит Московский Сергий — именно ему было определено свершать чин коронации…

— Государь Всероссийский! — проникновенно начал он. Благочестивая Государыня! Как нет выше, так и нет труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. Христианская Церковь, учит о нас о власти, что она от Бога, и ее нужно не только признавать, подчиняться ей, но и любить, и почитать. Царская же особа — лицо особенно благословенное Богом, помазанник Божий. Над ней совершается при коронации миропомазание на служение государству. К нему и его семье русские люди воспитываются не только в страхе и повиновении, но и в глубокой любви и благоговейном почитании, как лиц священных, неприкосновенных, действительно Высочайших, подлинно самодержавных и великих; все это не подлежит никакому сомнению у властей духовных и у народа. И если Царь — владыка над всей страною, как ее хозяин, полномочный распорядитель получающий ее в удел от Христа то царица — есть наместница Царицы небесной…

Елена слушала с замиранием сердца — а вот Георгий ощутил тень сомнения — такого в догматах что преподавал ему отец Палладий что то не припоминалось.

Этак и до пресловутого «цезарепапизма» о котором вещают все эти философы вроде Соловьева недалеко.

Однако же окружающие с благоговением внимали — и вот по завершению проповеди они переступили порог собора — где уже ждали гости церемонии.

И невольно ахнула…

Внутри храма стены были расписаны искусными фресками и убраны золоченой медью, древние иконы в иконостасе украшены золотом и драгоценными каменьями; перед ними висело четыре золотых и два десятка серебряных паникадил, воздухи и покровы были шиты золотом и жемчугом. Реставрирующие его мастера сделали все что было в их силах и даже сверх того чтобы приблизить древних храм предков династии к изначальному великолепию — удивлявшему людей русской земли и иноземцев — когда «оная церковь и уподобима была Соломонову, бывшему в Иерусалиме, храму». Гостей было много…

В глаза Елене бросилась вдовствующая императрица Мария Федоровна — в пурпурной мантии с большим двуглавым орлом, вышитым на спине, и в сверкающей бриллиантовой короне.

За нею, широкой рекой, придворные в расшитых золотом генеральских и камергерских мундирах — члены Государственного Совета и Сената.

Кто то был ей незнаком — других она узнавала… Вот князь Дадиани. Герцог и герцогиня Лейхтенбергские — какая красивая пара. А вот принцесса Ольденбургская — как знала Елена адреса благотворительных комитетов, членом которых состояли ее высочество, занимали четыре листа.

Иноземные послы и гости — среди них два представителя Великобритании — премьер-министр и министр иностранных дел Артур Солсбери — рядом — слегка мужиковатый коренастый бородач в морском мундире, принц Альфред Саксен-Кобург-Готский — сын королевы Виктории и муж великой княжны Марии Александровны, тетки Георгия. Эрцгерцог Франц-Фердинанд Габсбург с любопытством оглядывал фрески на потолке.

Далее — представители Шведского, Греческого, Прусского (Елена ощутила мимолетное злорадство при взгляде на постную физиономию принца Генриха — да — государь всероссийский выбрал меня а не вашу «Мосси») ….

Есть тут и иноверцы. Эмир Бухарский чье имя она так и не запомнила, и хан Хивинский Абдулла. Брат персидского шаха Хафиз.

Вот азиат в синем чесучовом одеянии с золотым шитьем на вороте и длинными рукавами. В руках он держал шапку черного бархата с сапфиром и павлиньим пером: это был принц Цон Лун: племянник старой Цы Си.

Японец — с каменным лицом — на котором европейский костюм сидел как-то по особенному нелепо (нехорошо так говорить о госте — но отчего-то в голову лезло «как на обезьяне»), маркиз, а еще главный жрец какого-то японского божка — Сусано или как-то еще….

Как она знала, у властей духовных возник робкий вопрос — а можно ли допустить в храм Божий иноверцев и язычников?

— А как иначе вы еще собираетесь их в веру истинную обращать? — осведомился Георгий с какой — то особенно лукавой улыбкой.

Золотые позументы сияли на мундирах. Розетки орденов глядели с муаровых голубых и алых лент… Великие князья и фрейлины, графы и бароны с баронессами.

Лаковые штиблеты и офицерские сапоги с золотыми шпорами, туфельки дам из оленьей и крокодиловой кожи, из замши, расшитые настоящими алмазами и жемчугами.

Платья фрейлин были из красного бархата. Великие княгини и статс-дамы — в зеленом бархате.

Они шли мимо этих людей — цвета от цвета Империи и цвета других держав — туда где на специальном возвышенном помосте, установленном посреди собора и застланном белым атласом стояли два трона — доставленный из Москвы в особом вагоне трон Михаила Федоровича (выбран ибо тот тоже женился после восшествия на царство) и трон для — нее — на который она сядет уже став императрицей…

С ним вышла заминка. Георгий да и другие сперва предлагали не мудрствуя лукаво чтобы в этой роли выступило достопамятное кресло императрицы Екатерины из собора. Однако Елена спокойно но решительно возражала — да и дворцовый краснодеревщик Зернов осмотревший реликвию не гарантировал что со старой мебелью стоявшей в соборе сотню с лишним лет все в порядке и в ходе церемонии не случиться какого конфуза…

И тогда родилось воистину соломоново решение — сделать для новой императрицы новый трон. Даже было хотели уже оправить заказ поставщику двора Мельцеру — но Танеев вдруг предложил сделать его тут же — во Владимире — в древнем стиле руками провинциальных мастеров.

В Дворцовом ведомстве было скептически покачали головой но Георгию эта мысль весьма понравилась. И вот под личным наблюдением двух церемониймейстеров двенадцать лучших столяров и резчиков бледные от ощущения ответственности и страха — сделать что-то не так за три недели изготовили трон — пока вышивальщицы трудились над подушками для сидения и спинки… Для трона было взято дерево с разных концов империи — кавказский орех, сибирский кедр, владимирская сосна и даже привезенный с оказией на московскую мебельную фабрику амурский бархат. Лишь накладки из серебра и моржовой кости привезли с Севера — из Холмогор и Великого Устюга. И все равно трон для Елены закончили лишь три дня назад.

Георгий — в эту минуту уже не человек в земном смысле но Монарх сел на трон а она стала рядом — ибо невместно сесть на престол невенчанному на царство и невместно сесть в храме кому-то кроме царствующей особы.

И при пении «Хвалите Имя Господне» вышли из алтаря митрополит, архиерей и весь сонм духовенства; митрополит прочитал молитву…

Все священнодействия коронования совершал первенствующий член святейшего правительствующего Синода митрополит Санкт-Петербургский Палладий… митрополит Киевский Иоанникий и Московский Сергий.

Архимандрит Петр Длугов бережно нес темную от времен икону в простом окладе — то была икона Владимирской Божьей Матери — когда то увезенная из храма и недавно возвращенная уже навсегда…

Ею он и благословил Елену…

Обер-церемониймейстер Рикский с помощником — церемониймейстером поднесли ларцы с коронами — в большом была корона государей всероссийских в том что меньше — корона императрицы.

— Венчается во достоинство императрицы супруга государя Всероссийского Елена Филипповна, — возгласил митрополит Сергий.

Церемониймейстеры разом — как заводные куклы — распахнули ларцы а Елена опустилась на колени.

Большая императорская корона была водружена на голову Георгия I.