Новый рассвет - Миллер Джон - Страница 7

Мускулистый горняк бросился следом и схватил его за плечо:

– Я с тобой разговариваю!

Молниеносным движением Кейнан схватил Йелкина за кисть и развернул, выкрутив руку. Шахтер скривился от боли и упал на колени, но парень его не отпустил. Тихим, спокойным голосом он проговорил в заостренное ухо своего пленника:

– Ваш корабль загораживал проход, дружище. А у меня график.

– У всех график! – прорычал Йелкин, силясь вырваться. – Ты же видел, они взорвали грузовик. Имперцы прилетели, чтобы проверить…

– Ну так пошевеливайтесь. Но глупостей делать не надо. – Кейнан отпустил деваронца, и тот, тяжело дыша, повалился на пол. Пилот отряхнул рукава своей зеленой куртки и повернулся к кораблю.

К Йелкину подошли еще несколько шахтеров.

– Проклятый самоубийца! – сказал один. – Все они чокнутые!

– Кто-то должен научить тебя хорошим манерам, – прибавил другой, зыркнув на Кейнана.

– Свежо предание. – Пилот невозмутимо обвел взглядом ангар. Дроиды-грузчики, которые обычно ему помогали, не прибыли, – очевидно, их сбили с толку нештатные места посадки кораблей в ангаре. Похоже, опять придется все делать самому.

Кейнан выволок репульсорную тележку и поставил ее перед кораблем. Затем он приступил к изнурительному процессу погрузки металлических ящиков. Благодаря более слабому тяготению Синды ящики весили немного меньше, чем на Горсе, но это не делало их менее громоздкими, а транспортировку – менее опасной. Взвалив на тележку первый контейнер, Кейнан двинулся прямо на бесцельно бродящих шахтеров.

– Вот сейчас, – сказал он, – вы загораживаете проход.

Из-за корабля появился Окадайя:

– Господа, мне кажется, нужно озвучить заповедь: «Не зли парня, везущего взрывчатку».

Шахтеры расступились, проводив Кейнана сердитыми взглядами. Йелкин, потерев руку, прошипел в сторону бригадира:

– Ну и типчиков ты набираешь на работу, босс!

– Типчиков вроде вас, – ответил старик. Он махнул рукой на юг, в сторону подъемников. – Ну-ка, за дело. Если имперцы сегодня проводят ревизию, босс Лал тоже здесь. Хотя бы делайте вид, что работаете. – Окадайя обнажил зубы в улыбке. – И вот еще что: в память о том бедном растяпе, которого сегодня разнесли в пыль, вечером в «Астероидном поясе» скидка на выпивку. Мы даже подберем вас и отвезем домой.

Это успокоило шахтеров, и они двинулись к подъемникам. Окадайя посмотрел, как Кейнан ставит очередной ящик на репульсорную тележку.

– Продолжаешь заводить друзей и поклонников?

– Ума не приложу зачем, – отозвался пилот.

– А, да. Ты же не остаешься. Ты сам говорил, что никогда не остаешься надолго.

– Одежда на мне. – Кейнан повернулся и схватил другой ящик. – Путешествуй налегке, и смерть никогда тебя не найдет.

– Мои слова, не правда ли? – кивнул Окадайя. – Побудешь сегодня барменом?

– Если ты можешь себе это позволить.

Окадайя подмигнул и убрел следом за своими шахтерами. Кейнан и в самом деле порой работал за стойкой, но при этом, случалось, напивался и сам. Пробовал он себя и в роли вышибалы, но опять-таки в итоге затевал не меньше драк, чем разнимал. Впрочем, из всех систем, какие он повидал за годы странствий, эта была ближе всего к тому, чтобы он мог назвать ее своим домом. Распрощаться с ней будет нелегко.

Но придется. Ежедневная работа начинала утомлять. Махнув рукой на дроидов, Кейнан закончил загрузку первой тележки и затолкал ее в грузовой подъемник.

Когда двери закрылись за его спиной, пилот снова вернулся к своим мыслям. Да, он будет скучать по заведению Окадайи и по Синде тоже. За время своих разъездов он никогда не видел подобного места. Ангар был совершенно заурядным, но Кейнан знал, что шоу начнется, как только откроются двери лифта.

Они открылись километром ниже – и на Кейнана обрушился сверкающий каскад света и огней. Он очутился в одной из бесчисленных пещер под поверхностью луны. Повсюду вздымались кристаллические сталагмиты, а с потолка свисали сталактиты. Те и другие играли роль призм, отражая лучи шахтерских фонарей; при каждом шаге картина менялась, как в калейдоскопе. Более того, кристаллы излучали тепло, так что в многочисленных пещерах Синды, заполненных пригодным для дыхания воздухом, было настолько хорошо и светло, насколько темно и душно было на Горсе.

До Империи здесь располагался природный заказник. Синда в буквальном смысле была светлым пятном для жителей Горса; пещеры были главной туристической достопримечательностью не только луны, но и системы. И хотя республиканские ученые быстро установили, что недра Синды богаты залежами торилида, никто даже не думал их разрабатывать, пока на ночной стороне Горса оставалась хоть толика этого материала. Насколько знал Кейнан, никто не пытался искать торилид и на дневной стороне Горса, где от жара плавились самые стойкие дроиды.

Но наконец, чуть ли не в тот самый день, когда канцлер Палпатин провозгласил Галактическую Империю, стало известно, что шахты Горса исчерпаны. Очистительные заводы встали. Империя такого стерпеть не могла – да и не было нужды. Синда висела прямо над головой, готовая к началу дележа.

Результаты Кейнан увидел воочию, когда следом за своей тележкой прошел из оставленной нетронутой передней камеры в главную выработку. Пол усеивала кристаллическая галька, хрустевшая под подошвами сапог. Пещеру освещали одни лишь промышленные прожекторы; потолок терялся в густом дыму. В воздухе висела густая вонючая гарь.

Империя изуродовала луну, которая едва ли могла сопротивляться. Крайне ценный в обработанном виде, в своем природном состоянии торилид имел очень хрупкую молекулярную структуру. Попытки добывать материал из комет – безумно трудные сами по себе – часто приводили к распаду вещества на исходные компоненты. Но Синда была не просто месторождением: заключенный в прочных кристаллических колоннах торилид оставался в целости и сохранности, даже когда его отделяли от основы направленными взрывами. Учитывая то, как призматическая структура поддавалась воздействию лазерных резаков, колонны оставалось только взрывать.

Благодаря постоянной потребности во взрывчатке Кейнан получил работу, а горсиане – повод для недовольства.

Некоторые протестовали активнее других. А кое-кто и вовсе не стеснялся кричать во все горло.

«Как этот малый, – подумал Кейнан, узнав голос, доносившийся с противоположного конца выработки. – Надо же. Скелли».

– Ты не слушаешь, – заявил рыжий человечек. Он взмахнул руками, с защитного жилета взметнулись клубы серой пыли. – Не слушаешь!

В идеальной эхо-камере, которую представляла собой пещера, не слышать Скелли было невозможно, и Кейнан подумал, что, если бы здесь еще оставались какие-то сталактиты, они обрушились бы от акустического удара.

Но объект атак Скелли не обращал на него особого внимания, и Кейнан не мог ее винить. Лал Граллик – четырехрукая зеленокожая дама, принадлежавшая к горсианской общине бесалисков, – была предприимчивым директором «Лунного света». Дела компании вынуждали «босса Лал» постоянно перемещаться между планетой и луной. Скелли был лишь очередной неприятностью, с которой следовало разобраться.

– Слушаю, Скелли, слушаю, – сказала Лал. – Наверное, тебя слышно даже на Горсе.

«Готов поспорить, ты жалеешь, что сейчас не там», – подумал Кейнан. Коренастый коротышка Скелли мог существовать лишь в одном режиме: суматошном. Кейнан знач, что ему около сорока и во время войны он был, кажется, минером; шрамы и отметины на его лице выглядели как летопись недавней военной истории. Но хотя Кейнан мог посочувствовать человеку, пережившему подобное, пилот не выносил его манеру орать так, будто этот тип пытался перекричать грохот артиллерии. Он мог бы заглушить своим голосом реактивную турбину.

– Я пытаюсь спасти жизни этих рабочих, – со всей серьезностью проговорил Скелли, нахмурив темно-рыжие брови. – И твою компанию заодно. – Увидев, что Лал снова устремила взгляд в электронную ведомость, которую держала в четырехпалых руках, Скелли оглянулся и пожал плечами. – Никто не слушает.