Куда улетают драконы (СИ) - Бородина Мария - Страница 18

Я зыркнула на своего спутника: он был спокоен, как удав. Усмехался и с интересом разглядывал Нимеридис, затем переключился на Викса. Встретившись с ним взглядом, хмыкнул и ровно проговорил:

— Мы пройдёмся. Арли скоро вернётся. Не волнуйтесь за соседку. Доставлю вовремя и в полной невредимости, — Тэй повёл меня дальше, не обращая внимания на боевую стойку старого друга.

— Арлинда! — окликнул Викс. — Что ты творишь? Он же старше тебя в два раза!

— Викс, ты плохого обо мне мнения, — произнесла я, потупившись.

Он отмахнулся и пошёл следом за притихшей Нимеридис. Дверь с лязгом закрылась.

Мне стало не по себе. Тяга и безумство, что шли рядом с Тэйланом, меня просто сбивали с ног. И что с этим делать я не знала. И оставаться с ним наедине не хотела. Боялась саму себя. Не его горячих рук, что сжимали сейчас ладонь, а себя. Потому что я хотела, чтобы он не отпускал. Хотела, чтобы был настойчивым и вот таким загадочным. Как же ужасно осознавать себя беспомощной перед своими же эмоциями и чувствами. Хотелось закрыть лицо ладонями, чтобы спрятать пылающее лицо. Закусила губы, пытаясь совладать с собой. Викс прав. Он же ответственный за меня и не просто так волнуется, а я слепа.

Дернулась. Может не поздно отказаться? Убежать? Чтобы не сорваться в пропасть глупости. Чтобы уберечь себя от ошибки, которую никогда не исправить в будущем.

Тэй разжал руку и переплёл пальцы в более интимном жесте. Горячие колючки помчали по коже и затуманили взор.

— Ничего не бойся, — тихо проговорил он в ухо. — Твой знакомый просто тебя не понимает и не чувствует. Но ты ему нравишься. Это заметно, — он замолчал, а серые глаза блеснули. — Готова сделать что-нибудь невероятное? — густо пробасил он, лишь на секунду отпуская меня, чтобы открыть входную дверь. Затем снова перехватил ладонь, будто боясь, что я упорхну, как птица.

Звёздное небо накрыло нас. В лицо выдохнула ночная прохлада. Запахло сочной летней листвой, остывающим камнем и… пеплом.

— Готова, — прошептала я сипло, — бежать отсюда прочь. Не очень-то это и хорошо.

Эмоции подступили к горлу, и я захлебнулась звёздной темнотой. Что я творю? Зачем? Вырваться бы да отправиться восвояси. Но тёплая рука Тэя, сжимающая пальцы, всё сильнее толкала к горькой и необъяснимой догадке: я хочу остаться. Да. Хочу.

Тэй приобнял меня и притянул к себе. Я утонула в его объятиях. Ласковых и тёплых.

— И больше не плачь, — заговорил он. — Нет таких проблем, из-за которых стоит лить слёзы, — в темноте серебром горели его глаза. Мужчина говорил что-то ещё. Говорил, а я не слушала. Глядела на его губы и не могла противостоять этой тяге впитывать их форму, движения. Запоминать малейшие изменения мимики. Изучать особенности, считать родинки, которые в темноте казались чернильными точками.

Тёплая рука скользнула по щеке.

— Арлинда, — тихо позвал Тэй, — ты слышишь?

— Нет, — ответила я зачарованно. — Не слышу. Только вижу. Вас.

Слова срывались с губ сами по себе, пугая до слёз. Само по себе колотилось сердце, угрожая проломить рёбра и выпрыгнуть наружу. И руки, не подчиняясь рассудку, тянулись к нему, пытаясь неловко обнять. Разум вопил, призывая остановиться и бежать прочь со всех ног, эмоции звали остаться. Я разрывалась на части, и от этого становилось лишь слаще.

— Неужели я так стар? — Тэйлан, мягко улыбаясь, приблизился еще немного. Совсем чуть-чуть, но у меня под коленями закололо, а в нос забился аромат сушеных трав. Точно как у бабушки на чердаке, где она сохраняла коренья и заготавливала чай на зиму. Я так любила там дремать. Путаться волосами в соломе и потом выслушивать от мамы наставления, что девушке не пристало ходить в таком виде.

Воспоминания о доме согревали и не делали больно. И так не хотелось прерывать этот миг, когда каждый думал о своём.

Я вцепилась в рубашку Тэя и спрятала лицо, едва доставая до его груди. Втянула такой приятный и родной запах. Почему-то меня будоражили больше всего не яркая внешность, не мускулистая фигура, не его чудесные сизые глаза, а именно запах. Только бы не разреветься снова!

Крупные руки легли на плечи, и, притянув к себе, ласково погладили по голове. Будто рядом стоял отец, которого я не помню. Отец, которого всегда хотела обнять, но которого не было рядом. Тот, кто укрыл бы своим крылом во время стужи, тот, кто подставил бы плечо и принял удар на себя, если бы нагрянула беда. Отец, который нашел бы слова, чтобы унять боль утраты по подруге. Он рассказал бы мне, как научиться быть сильной и властной, а не ныть и лить воду из глаз при первой встрече с парнем. Мужчиной. Человеком, который по-настоящему зацепил меня.

— Вы… — выдохнула я напряжённо. — Это магия какая-то, да? То, что я сейчас…

Сообразила, как глупо звучит мой вопрос только когда на губах Тэя задрожала улыбка. И снова стало стыдно. И страшно. Понимала ведь, что приворотным зельем меня не опоить, да магией не приворожить, покуда мужчин не знала. Так значит, это тёплое царапающее чувство растёт изнутри само по себе?!

Меня затрясло от сладкого ужаса. Неужели я сердцу своему не хозяйка?! Может, прав был Викс, и я веду себя неподобающе молодой девушке?

— Страшно мне, — призналась я, спрятав лицо в рубашке Тэя. Аромат дома, сухих трав и пепла сделался сильнее, и даже показалось, что сознание вот-вот покинет меня. — Не должно так быть. Я совсем вас не знаю, но от вас пахнет домом. Я должна прочь бежать, но иду за вами, как привороженная. А когда прячусь, вы меня даже в уборной находите, и этот круг начинается опять. Что вы делаете со мной? Зачем отжимаете без остатка? Кто вы?

— Арли-и-и, — прошептал он. — Если бы я знал, что это за чары, отвёл бы их. От себя прежде всего. Ночная прохлада обняла за плечи, как шаль, и его руки сделались ещё горячее.

— Вы тоже? — прошептала я и не надеясь, что услышит. — Тоже это чувствуете?

— Иначе зачем пришёл бы? Я мог передать твой табель воспитателем общежития, — он прижал меня чуть сильнее и глубоко вдохнул. — Не удержался. Слишком явно провидение пыталось нас столкнуть. Даже уборной не постыдилось, — он захихикал. — Арлинда… Лин… пойдем. Хочу узнать о тебе всё, — отодвинул меня и вгляделся в глаза. — Всё, что позволишь, конечно.

Он вздрогнул и отстранился. Взял мою руку и прикоснулся к тыльной стороне ладони губами, долго держал за пальцы и глядел исподлобья.

— Не нужно, чтобы нас здесь видели. Поспешим.

Внутри заскреблись кошки. Вспомнился взгляд Викса, полный укора: честный, заботливый взор преданного товарища. Что, если он прав, и я творю глупости? Что, если это распирающее тепло внутри не имеет значения, а мною движут банальные слабости? Кем я стану, если пойду с ним сейчас? Кем?

Разум отчаянно протестовал, сердце ликовало, а я, будучи не в силах противиться странным чарам, двигалась за Тэем по тропкам аллей, занавешенным звёздным сумраком. Голова кружилась так, что мир перед глазами плыл и качался.

Что ему нужно?

Что нужно мне?

Знала точно лишь одно: не могу ему противиться. Не могу отпустить это горячее незнакомое безумие. Не. Могу.

Узкая тропинка завернула к каменке, и дорога резко пошла вниз. На горизонте вырисовалась полоса воды цвета индиго, а на ней растянулось широкое полотно антрацитового неба, усыпанного серебром звёзд.

— У тебя братья есть? Или сёстры? — вдруг спросил Тэйлан. Он держал меня за руку и не отпускал, будто говорил: моя.

— Я одна у мамы, — сказала я, потупившись. По прежнему боялась встречаться с ним глазами.

— А отец?

— Я плохо его помню, — призналась я. — Он куда-то ушёл, когда совсем малышкой была, и с тех пор его не видел никто. Мама говорит, что он умер.

— Сочувствую.

Тэй подтянул к себе наши сплетённые ладони и погладил другой рукой мои пальцы.

Темнота казалась бархатным одеялом, а глаза Тэя — точно небо на рассвете, что приносит надежду, веру и…

Ветер насвистывал в уши волнительные песни, путался в моих каштановые и его чёрных волосах. Не было ничего прекрасней этих минут, что походили на шаги над пропастью. Куда мы с ним дойдём? Если я не поступлю, мне придётся уехать. И как же мне хотелось верить, что я смогу сдать последний практический экзамен.