Кровь героев (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 33

-Хазарин! - заорал он, отходя к стене. - Того в колпаке не проворонь!

Исин нырнул под стол и вдоль стены скользнул к интересному человеку. Догнал. Подхватив с какого-то стола кувшин, он обрушил его на голову в красном колпаке. Закаленная в огне глина звонко лопнула, отправляя человека в беспамятство, а хазарин вскочил на стол и оглянулся, раскачивая другой кувшин.

Угар драки накрыл всех, и теперь дрались без разборов кто чей. Дрались один на один, два на одного, а вот Гаврилу окружило сразу семеро.

Рядом с ним топталась еще одна куча, там народу оказалось даже побольше. Кое-кого из своих тут, похоже, не любили куда больше чем чужих. Колотили там впрочем, не сильно, явно щадя и растягивая удовольствие.

Исин задержал взгляд на действе: худосочного беднягу возили по полу, перебрасывая от одного к другому едва не десяток. Бедолага от ударов чуть не летал от одного доброхота к другому.

У Гаврилы же дела обстояли куда как лучше.

Он приплясывал в середине своего кружка, нанося короткие сильные удары. Кулак в дело он, помня о разговоре, не пускал, но и этого хватало. Он бил, отскакивал, уворачивался, опять бил. Раз, два, три... Три удара и трое противников уже лежат на полу.

Красноколпачник заворочался у хазарина под ногами и Исин отвлекся, добавляя ему спокойствия из своего кувшина. Когда он поднял взгляд, что увидел, что трое оставшихся - все поперек себя шире - приперли Масленникова к стене. Светловолосый в пестрой рубахе с петухами широко размахнулся и, надеясь уложить противника, метнул кулак в богатыря.

Трое других чуть отступили, не желая претендовать на славу победителя, а может, хотели посмотреть, чем все это кончится, только кончилось все иначе, не так как мнилось белоголовому. Гаврила отпрыгнул в сторону, перехватил его руку и завернул её за спину. Несильный удар по затылку, и из ноздрей выхлестнулись две могучие зеленые сопли. Замотав головой, неудачливый драчун опустился на колени...

- А вот я вас теперь по сусалам-то...

Гаврила не растерялся и, подхватив пролетавший мимо тяжелый табурет, несильно, в пол замаха, обрушил его на вражью голову. Несчастный качнулся и упал, даже не вскрикнув, а в руках киевлянина остались две ножки.

- Ох! - огорчился видевший все Исин, но в драку не полез - красноколпачник под ногами снова зашевелился. Исин, пользуясь моментом, склонился над ним, страшно скалясь.

- А скажи-ка мне любезный друг, куда вы остатнего колдуна дели....

Когда хазарин снова взглянул в зал, то обнаружил, что его товарищ уже стоит один и, потряхивая кулаками, отходит от драки. Оставшиеся на ногах, уже сообразив, что добыча попалась не по их зубам, пятились, опасаясь нападать на грозного соперника. У них под ногами ворочался, пытаясь подняться, тщедушный человечек, тот самый, которого гваздал десяток горожан.

Гаврила, выплескивая оставшуюся боевую злость, затопал ногами, заорал и оставшиеся на ногах враги, бросив добычу, испуганными тараканами бросились в стороны, перепрыгивая через несчастного. Киевлянин огляделся, потом склонился над поверженным. Чем-то тот его заинтересовал и, подхватив тщедушину, он пошел к хазарину.

- Смотри, кого нашел! - Гаврила бросил перед товарищем находку. Человек упал на пол и заворочался, пытаясь подняться. Глядя, как за спиной Гаврилы поселяне продолжают метелить друг друга, Исин спросил:

- Этот-то нам зачем?

В четыре руки они подхватили спасенного и вытащили на улицу. От греха подальше.

- Рожа вроде знакомая... Где Избор?

- В башне Избор.

Исин показал рукой за спину Гавриле. Там в темноте ночи вверх, загораживая звезды, поднимался пятиповерховый силуэт. Масленников озадаченно присвистнул. Башня выглядела крепкой, почти несокрушимой. Но вот именно, что почти.

- Это нам её рушить придется?

Сказал просто из ухарства. Не такая это была башня, что на неё так вот просто взять и залезть, а уж о том, чтоб разрушить, и разговора быть не должно. Да и не ломать её следовало, силы впустую тратить, а по-тихому вытащить оттуда товарища. Сторожат его наверное, да решетки с замками... Только вот у них ничего подходящего к случаю не нашлось, кроме Гаврилова кулака...

- Если сокрушать соберетесь, то я с вами... - донеслось снизу.

Богатыри опустили головы. Лежавший на земле человек неуверенно поднимался на ноги. Его шатало и не устояв на ногах он опустился на корточки. Рвущаяся в небо башня и копошащийся на земле человек никак они в голове Исина не связывались.

- А без тебя не получится? - спокойно спросил Гаврила.

- Да кто ж знает?

Человек закашлялся, сплюнул.

- Там на четвертом поверхе сокровищница, а застенок еще выше...

- Ты вообще кто?

- Егоша я. Неужто не узнали? Я-то вас сразу признал.

-То-то я смотрю....

Исин вспомнил корчму в другом городе, гусляра, поющего про Святогора и тут же припомнил пьяницу, ковырявшегося под их столом.

- А где...

Гаврила поскреб затылок, вспоминая заковыристое слово.

-...где облезьян твой?

Человечек грустно посмотрел подбитым глазом.

- Ушла...

- Что сама? Так вот взяла и ушла?

- Не сама, конечно. Помогли добрые люди. Показали дорогу.

Он покривился лицом, видно, вспоминая добрых людей.

- И теперь как?

-Теперь как получится... По старинке... Жили же и до облезьянов люди и ничего. Выживали.

Глава 19

Похоже, знал Егорша то, о чем говорил.

Около башни остановились. Охраны снаружи не оказалось, да если б и была, то их это не остановило бы - товарища выручали, а не абы кого...

Не сговариваясь, богатыри задрали головы. В темное, занавешенное плотными тучами небо, башня уходила, словно огромное, неохватное дерево. Первые два поверха складывались из камней, зато выше возвышался сруб из добрых бревен. Каменная стена перед ними состояла из плит, подогнанных так тщательно, что Гаврилов нож в места смыкания камней не входил.

- Откуда только столько камней натаскали. Случилась же у людей охота... - проворчал он, однако в его словах сквозило невольное уважение.

- Тут не охота. Тут воеводская плеть, - раздался позади них голос позабытого Егоши. Он озабоченно глядел то на подножье башни, то на небо. Там неслись тучи, мерцали звезды в разрывах.

- Хорошо, что дождя нет...

- А что тебе дождь? Растаять боишься?

Гаврила никак не мог понять, как ему относиться к найденышу. То ли верить, то ли нет, то ли вовсе прибить, чтоб под ногами не путался и мысли не путал.

- Дождь делу может помешать... - серьезно сказал найденыш. - Ну, так вы туда?

Он дернул головой, показывая на самый верх.

- А ты впрямь можешь помочь? - спросил Исин. Егоша вместо ответа ухмыльнулся. Так ухмыльнулся, что хазарину захотелось тому от души под ребра настучать.

- Я добро-то помню. Ну и своего, конечно не упущу. Поможем друг другу.

- Это как?

- Вы на самый верх лезете. Там темница, а по дороге на третьем поверхе решетку своротите. Есть там одна хитрая захоронка. Я потом туда загляну.

Не давая вопросам сорваться с зыков новых товарищей, он уселся под стеной на корточки, расстелил платок. В воздухе метнулся запах свежеиспеченного хлеба. Егоша из-за пазухи достал каравай, разорвал его и из-под зажаристой корочки выскреб середку. Прикрыв глаза и что-то приговаривая про себя, начал тискать мякиш.

Гаврила собрался что-то спросить, но Исин, уже когда-то видевший что-то похожее и понявший, что сейчас тут произойдет, остановил киевлянина.

- Не мешай...

А Егоша продолжал трудиться. Комок мякиша под его руками, принимал форму человеческого тела. Не разобрать спина там или грудь, но он ткнул пальцем, вминая в хлебное тело конец нити, вытащенной им из шапки.

Фигурка дернулась, попыталась встать, но не смогла.

- Молоко!

Гаврила поднял с платка плошку и подал Егоше. Тот, пришептывая что-то, опрокинул её над головой фигурки. Молоко окатило хлеб, впитываясь внутрь, и фигурка вроде как дернулась уже порезвее.