Крестом и булатом. Атака - Черкасов Дмитрий - Страница 40

— А рыба там есть? — развеселился Владислав.

— Нэ знаю...

— Жаль. Люблю уху навернуть... Ты говорил про окошки в носу лодки. Они какой формы?

— Круглые...

— Большие?

— Меньше, чем в доме...

— Ну, это я понимаю. Размер примерно какой?

— Полмэтра, — задумался боевик. — Может, намного мэньше...

— Сколько окошек?

— Тры... И по стенке еще тры...

— Сверху, там, где люк, есть выступ?

— Да...

— Какого размера?

— До пояса...

— А на нем есть окошки?

— Нэт...

— Из выступа никакие палки не торчат? — слово «перископ» Рокотов употребить остерегся.

— Нэ видел...

— Что ж, понятно, — биолог поднялся и прошелся по комнате, покусывая нижнюю губу. — Не было печали, купила баба порося... Да, господа присяжные заседатели, влезли мы в историю... Кстати, — Влад повернулся к Лёме. — Тоннель в пещеру не заминирован?

— Нэт...

— И об озере все в деревне знали?

— Почти все...

— И дети туда не бегали? — издевательски спросил Рокотов. — Ты что мне тут туфту гонишь?!

— Я правду гаварю! — взвизгнул Беноев. — Там охрана стояла!

Веселовский нахмурился.

— Командир, надо бы проверить...

— Где вход в пещеру? — Влад развернул перед лицом пленника рисованную карту.

— Вот дорога свэрху... Она прямо туда упырается.

— Эта? — биолог ткнул пальцем.

— Да...

— Угу... Игорян, зови сюда Василия, Витальку, Кузьмича и Никиту. Этому — кляп. Пущай полежит немного под охраной. А мы — на разведку... Ох, не нравится мне известие об охране.

— Думаешь, пропустили? — озаботился Веселовский.

— Черт его знает... Но в любом случае — смотреть в оба! Пошли...

Глава 7

Новые Герасимы

Андрей Воробьев разложил перед собой листы судебного иска Руслана Пенькова к газете «Комсомольская правда», красным маркером пометил наиболее двусмысленные словосочетания и бросил быстрый взгляд на истца, что то бубнящего на ухо своему адвокату Шмуцу. Толстенький Шмуц важно кивал, излучая уверенность в успешном разрешении дела в пользу своего манерного клиента.

Воробьев потер колено, нывшее после столкновения с каким то парнем, пулей вылетевшим из здания суда, и подумал о том, что надо больше отдыхать. Буквально через минуту после того, как его чуть не сбил с ног молодой человек в джинсовой куртке, юрист краем глаза заметил мужскую особь в строгом деловом костюме, как две капли воды похожую на парня в джинсе[33].

Андрей решил, что это был обман зрения, явившийся следствием жары и недосыпа перед судебным заседанием, назначенным на девять утра. Хотя нельзя было исключить и того, что в суд явились двойняшки, дабы разрешить какой нибудь спор о наследстве...

Воробьев отогнал посторонние мысли и сосредоточился на предстоящих прениях.

Лидер местного отделения партии «ДемВыбор России» опять выступил в амплуа сутяги и склочника. Ему в двадцатый уже раз не нравилось, что журналисты, вместо прославления «святой женщины Галины», перетряхивают грязное бельишко депутатши и вытаскивают на свет Божий разные дурнопахнущие подробности ее коммерческой деятельности, вроде лоббирования «демократшей» интересов московских топливных компаний и ее соучастия в растаскивании выделенных на детские дома денег из городского бюджета.

Пеньков опасался, что когда нибудь всплывут и документы, где фигурирует его фамилия. Поэтому он решил нанести упреждающий удар и с тех пор раз в две недели выступал по судам с речами о недопустимости оскорбления памяти мертвецов, взволнованно и косноязычно обличая зарвавшихся «акул пера». За что получил от журналистов меткую кличку Некрофилище.

Нанятый Русланом адвокат Шмуц надувал щеки и обещал «поставить всех на место». Однако за все два года беготни по судам эта сладкая парочка не добилась ни одного решения, где хоть в небольшой степени признавалась бы их правота. Журналисты злорадствовали и старались перещеголять друг друга в описании тех мерзостей, участником которых была покойная депутатша, вызывая этим у Пенькова очередные приступы праведного гнева и провоцируя его на новые заявления в суд.

В зале появилась молоденькая девчушка, исполняющая роль секретаря, и объявила, что заседание откладывается по причине отсутствия судьи.

Воробьев засунул в кейс бумаги, зевнул и направился к выходу.

Шмуц с Пеньковым налетели на девчушку и принялись скандалить, требуя объяснить, почему судья не соизволил явиться. Истерика «борца за справедливость» и его адвоката продолжалась минут пять, после чего секретарь позвала двух дюжих охранников...

Усаживаясь в свою машину, Андрей с удовольствием наблюдал, как Шмуца и Пенькова выбрасывают на улицу, напоследок приложив каждому дубинкой ниже пояса.

Рокотов переполз открытый участок между камней и улегся рядом с Кузьмичом, держащим на прицеле черный провал в скале. Вокруг отверстия тоннеля, ведущего к подземному озеру, буйно разросся шиповник.

— Простенько, но со вкусом, — шепнул Пышкин. — Вход виден только с одной точки...

— Движение?

— Ноль. — Кузьмич передвинул ствол «Грозы» на пару миллиметров вправо и снова застыл как изваяние. — Позиция охраны пустая.

— А если они внутри?

— Что чучмек сказал насчет коридора?

— Говорит — прямой, без ответвлений. Из пещеры тоже других выходов нет.

— Он может не знать...

— Вряд ли. — Владислав метр за метром осмотрел кустарник. — Он, как я понял, был у главаря доверенным лицом. Тот исключительно с ним ездил. Я перепроверил у молодого чичика...

— Блин, но эта лодка!

— Жизнь богаче наших предположений, Толя. — Биолог достал раздвижную подзорную трубочку. При длине всего в пятнадцать сантиметров и диаметре в два прибор давал восьмикратное увеличение. — Уж мне то это хорошо известно... Не надо считать чеченцев дегенератами, которые не будут пользовать все средства ведения современной войны. Дерутся они не хуже наших армейцев, а иногда и лучше. Так что лодка, обеспечивающая скрытную доставку оружия и свежих солдат, нормальное явление. Что то подобное они должны были придумать. Авиация отпадает, пешие переходы по горам малоэффективны. Остается маршрут по подземным речкам... Все логично.

— Но как наши проморгали? — зло выдохнул Пышкин. — Лодку же где то строили, как то перевозили!

— Денег дали на таможнях — и финита. Хоть ядерную ракету перевози. Кстати, это уже было, — хмыкнул Влад. — Когда нет ограничения в средствах, вопросы на границах снимаются автоматически. У нас берут все без исключения, от министра до паспортистки. Суммы взяток только разные.

— Может, пройтись по коридору из «гээмки»? — Кузьмич вернулся к насущным проблемам.

— Светошумовыми?

— Ага...

— Опасно. Лампы побьем, а бегать в темноте — удовольствие ниже среднего. Надо свет подключить, я знаю, где рубильник.

— А потом?

— Увидим, — Рокотов спрятал подзорную трубу. — Спрятаться внутри некуда. Если охранники там, мы их выкурим. В конце концов, зальем полкоридора солярой и запалим...

Из за камней в десяти метрах от Пышкина и биолога высунулся Филонов.

— Фью! Там два трупа!

— Где? — Кузьмич закрутил головой.

— В ста шагах отсюда. Бежали от горы в деревню.

Владислав пихнул Анатолия в плечо.

— Ты тут посиди, а я проверю. Скорей всего, это охранники.

— Понял.

Рокотов перебежал к Никите и присел за камни.

— Что за трупы?

— Пулеметчик с напарником. Их Егор еще в самом начале расстрелял. Они нам в тыл выходили. Если по следам смотреть, то они только отсюда и могли явиться. Больше неоткуда, — уверенно заявил бывший браконьер, разбиравшийся в отпечатках на земле не хуже легендарного Чингачгука.

— Что за пушка?

— "Эм шестьдесят"[34]...

— Подходит. С такой дурой особо не побегаешь, явно стационарно сидели...