Крестом и булатом. Атака - Черкасов Дмитрий - Страница 1

Дмитрий Черкасов

Крестом и булатом. Атака

Глава 1

А караван идет

Владислав нащупал носком сапога очередной уступчик, перенес вес тела на левую сторону и подтянулся на руках, перехватив веревку до узла. До вбитого Филоновым металлического колышка оставалось всего ничего. Каких то полтора метра.

Но эти сто пятьдесят сантиметров еще надо было преодолеть.

«Все альпинисты — психи, — подумал биолог. — Ничего романтичного в лазаний по горам нет. Одни страдания и страх сорваться вниз... Нормальный человек по собственной воле на штурм скал не пойдет. А если захочет посмотреть на мир с вершины, то закажет вертолет, и тот доставит его куда угодно. Вместе с бутылочкой шампанского и симпатичной подружкой... Бр р р! Болтаться на ветру, цепляясь за камни и рискуя сверзнуться с высоты в километр, — это не для меня. Слава Богу, что здесь еще более менее удобная горка. Наклон не вертикальный, а градусов восемьдесят. И расселина глубокая... А может, надо было обойти? Не, Никитой говорил, что и слева, и справа аулы понатыканы. Как пить дать, с кем нибудь махаться бы начали. А это нам ни к чему. Совсем. И так премся на голом энтуазизме... — Рокотов обернулся назад и прищурился, разглядывая растянувшуюся на полсотни метров цепочку обвешанных оружием альпинистов любителей поневоле. Сумерки еще позволяли видеть неясные силуэты. Через четверть часа наступит полная темнота и придется снизить темп восхождения. — Отца Арсения вообще волокут как куль. Не мудрено! Не привычен батюшка к боевым походам. А ведь сам напросился. Но не стонет и рюкзак никому не отдает, хотя и заметно, что выдыхается... Можно сказать, что Арсений — наш полковой капеллан. Опять меня к католицизму потянуло. Нет у православных капелланов! Как нет и общего православного Папы... Кстати, а почему? Пусть бы у католиков — Римский Папа, а у нас — свой собственный. Например, Московский... И не просто Папа, а Пахан. Чтоб покруче Ватиканского папика был. У белорусов — Батька, у нас — Пахан. Во во! Запад тогда вообще шизнется. Мало им российского беспредела, мы еще для усугубления проведем реформу церкви... Хотя вряд ли, — Влад грустно вздохнул. — С нашими митрополитами и епископами каши не сваришь. Они уже давно не Богу служат, а золотому тельцу. Крутятся при власти, выбивают себе льготы, фирмочки организуют... Тут о Боге недосуг думать, когда миллионные обороты. А народ в заднице. С одной стороны его родное правительство раздевает, с другой — церковь подачки требует и к долготерпению призывает. Что то не то происходит, совсем не то... Неспроста в Россию столько представителей разных сект хлынуло. И дело не только и не столько в беспомощности властей. Без сговора с нашими церковниками экспансия сатанизма бы не прошла. А что, это мысль! Сразу снимаются все противоречия и неувязки. Сектанты денег заслали, и им не стали чинить особых препятствий. Хорошо обеим сторонам — и сатанисты бабки на дураках срубают, и наши псевдоправославные, когда народ в лоно церкви возвращают. Ведь за любой обряд платить надо — и за крещение, и за исповедь, и за свечечку. Соответственно — чем больше идиотов по сектам разбежится, тем лучше. Они так и так обратно вернутся. Пусть не все, но большинство. Вот их и ждут, ручонки потирают. За повторное крещение бывшего сатаниста можно денежек попросить ого го сколько! Как за изгнание злого духа... И ведь платят. А как тут не заплатишь? Расчет верный: человек ради собственного душевного спокойствия последнюю рубашку с себя снимет. Вот ему и объясняют, что без дорогостоящих обрядов он может дорогу в храм забыть. На порог не пустят. Еще и прихожан подговорят для дополнительного давления. Схема, я думаю, отработана... Кстати, а что по этому поводу скажет наш служитель культа? Надо бы поспрошать на привале...»

Сверху свесилась голова Филонова.

— Влад, ты чо застрял?

Рокотов очнулся от философских размышлений и быстро взобрался на узкую площадку. Никита уже готовил подъем к следующему промежуточному выступу.

— Много осталось?

— Чуток, — экс браконьер отряхнул ладони. — В два приема на верхотуре будем. Считай, что самый трудный участок прошли.

— Меня Арсений беспокоит...

— Ничего, он попик что надо. Справится. Щас его ребята сюда заволокут, а дальше он сам полезет, — Филонов натянул черные кожаные перчатки. — Где то с полгода назад он жалился, что похудеть не может. Вот и пущай вес сбрасывает.

— У нас что, фитнесс группа для растолстевших батюшек? — засмеялся Владислав. — Так надо было раньше предупреждать. Мы бы еще жиртрестов с собой набрали. Нам не сложно...

Ицхак Гаон, глава «Всепланетного Еврейского Конгресса», проводил личные встречи только с теми политиками и бизнесменами, которые могли оказать значительное и долговременное влияние на финансовую обстановку в выбранной для экспансии стране.

Со всеми остальными работали многочисленные порученцы и эмиссары.

ВЕК давно уже не представлял ни интересы еврейского народа, ни еврейского капитала. Гаон был готов сотрудничать хоть с родным сыном Гитлера или с самим фюрером, если бы это приносило пользу. Ицхака волновало лишь собственное благополучие. Ради извлечения прибылей он подталкивал палестинцов к противостоянию с Израилем, опосредованно подбрасывал денежки талибам, организовывал поставки вооружения филлипинским сепаратистам, финансировал боевые отряды Ирландской Республиканской Армии и фашистские организации США.

Единственной страстью Гаона была власть, подкрепленная деньгами.

И ради удовлетворения амбиций главы Конгресса во всех уголках земного шара взрывались бомбы, падали на асфальт окровавленные демонстранты и тысячи беженцев уходили от погромов и резни, когда какой нибудь нации приходило в голову, что она избрана высшей силой для выполнения исторической миссии. Так было в курдских областях Турции, в секторе Газа, на Голанских высотах, в Кордильерах, в Кавказских горах, на Кипре, в Косове Метохии, на плоскогорьях Тибета, в саваннах Центральной Африки и еще в сотнях и сотнях горячих точек.

Каждый год гибли миллионы людей.

И каждый год Ицхак становился богаче на миллиарды.

Он как то раз подсчитал, что смерть одного человека обходится ему в среднем в шестьдесят два доллара семнадцать центов, а приносит прибыль в восемьсот пятьдесят пять долларов и сорок шесть центов. Чистый доход — семьсот девяносто три доллара двадцать девять центов.

Совсем неплохо.

Чтобы Гаон заработал миллион, должны погибнуть тысяча двести шестьдесят два человека. Мизер по сравнению с населением любой слаборазвитой страны. К тому же из этой тысячи с лишним больше половины в любом случае бессмысленно бы умерли от болезней или от голода.

Так пусть лучше подыхают с пользой.

Ицхак был грубым материалистом. В существование Бога он не верил никогда, считая религию одной из форм предпринимательства, не задумывался о малейшей возможности существования Высшего Суда, предпочитая получить все на грешной земле. Если бы Гаон родился в России и ко времени октябрьского переворота семнадцатого года достиг бы совершеннолетия, то он встал бы в один ряд с воинствующими безбожниками и палачами типа Менжинского, Блюхера, Тухачевского, Троцкого и Ежова и закончил свою жизнь году в тридцать седьмом, когда Сталин скопом уничтожал выходящих из под контроля бывших соратников.

Естественно, что на людях Ицхак был благопристойным иудеем, соблюдающим субботу и нарочито проверяющим любое подаваемое ему блюдо на предмет кошерности. Оставаясь же в одиночестве, Гаон любил пообгладывать свиные ребрышки или навернуть копченого сала под рюмочку выдержанного коньяка...