Альтернатива (СИ) - Леонов Дмитрий - Страница 54

- Я сама не знала, – стала оправдываться Маринка, – Но это оказалось не очень сложно.

8.6.

- Я вот здесь живу, – тракторист показал на дом из светлого кирпича.

- Тогда я здесь остановлюсь. Дальше пешком пойду, – Маринка подъехала к металлическим воротам и остановила бульдозер, – Спасибо за обучение.

- Да что вы, Марина Петровна… - смущённо забормотал тракторист.

- До завтра, – Маринка спрыгнула на землю и зашагала в сторону дома, где они остановились.

На шум бульдозера из дома вышла молодая женщина. Из-под её дублёнки выглядывал белый халат.

- Ах ты кобель! Мне сказал, что на халтуру уехал, а сам девок катает.

- Дашка, замолчи! – тракторист смущённо замахал на неё руками, – Это совсем не то, что ты думаешь…

- А что я должна думать?! – продолжала разоряться женщина, – Только я на работу ушла, он сразу какую-то пигалицу к себе в кабину посадил!

- Дашка, это не пигалица, а помощник депутата Государственной Думы! – важно ответил тракторист.

- Чего?! – жена тракториста поперхнулась от возмущения, – Так ты ещё и нажрался! А ну иди сюда! Я тебе сейчас покажу Государственную Думу!

Не желая участвовать в семейных разборках, Маринка поспешила к себе домой. Зайдя в свою комнатку, она села на кровать и поняла, что устала настолько, что не может встать. Всё тело ломило, но особенно сильно болели руки. Ботинки отсырели, джинсы ниже колен тоже были мокрыми. Хотелось в душ, но душа в деревенском доме не было, была тёплая вода в ведре. Только её ещё надо было нагреть. Но больше всего хотелось спать.

- Марина, вы ужинать будете? – окликнул её из большой комнаты Петрович.

- Да-да, Владимир Петрович, сейчас я приду. Только чуть-чуть отдохну, – она попыталась разуться, но мокрые шнурки не хотели развязываться. Наконец она стянула ботинки и кинула их посередине комнаты. Мокрые носки легли рядом. Сверху это накрыли мокрые джинсы, при этом выяснилось, что сиденье бульдозера было в масле – часть его перешла на джинсы. «Надо на печку повесить сушиться. Сейчас немного полежу и займусь» - подумала Маринка, укладывая свой рюкзачок рядом с подушкой и укрываясь одеялом. Это была её последняя мысль перед тем, как провалиться в сон.

- Ну чего, вроде пока всё нормально идёт, – Петрович раскладывал картошку из кастрюли по тарелкам, – Если накладок не будет, то завтра-послезавтра закончим, и в путь. Давай по маленькой?

- Нет, не хочу, – Олег помотал головой и придвинул тарелку, – Когда всё закончим – тогда отметим.

- Вот это правильно! – одобрил Петрович и крикнул, - Марина, идите кушать!

Ответа не последовало.

- Чего-то не слышно нашу трактористку. Поди глянь, – кивнул Петрович Олегу.

Олег поднялся из-за стола и осторожно заглянул в маленькую комнату:

- Марина?

Маринка крепко спала, правой рукой бережно обнимая свой рюкзачок, её левая рука свешивалась с кровати. Пальцы были чумазыми – не успела помыть, уснула. Олег подобрал с пола её мокрую одежду и вышел.

- Спит, – шёпотом сказал он Петровичу.

- На печку повесь, а то не высохнет до завтра. Да, намаялась девка с непривычки.

Петрович снова принялся за картошку, время от времени присаливая её, и вдруг спросил:

- А она замужем?

- Кто? Марина? – Олег опустил вилку, – А я не знаю. Но кольца вроде нет.

- Незамужняя! – уверенно сказал Петрович.

- Почему так решил? Что кольца нет?

- Да кольцо – это не главное. Многие и не носят кольца. А есть такие, что не замужем, а с кольцом – для форсу. А тут был бы муж – хрена бы он её отпустил с такими чудаками на букву «М», как мы с тобой.

- Значит, не замужем, – согласился Олег и снова взялся за вилку.

– Эх, скинуть бы мне годков пятнадцать! – с надрывом сказал Петрович.

- Петрович, да чего ты в ней нашёл? – Олег покосился на грязные джинсы, висевшие на печке.

- А то и нашёл! – рассердился Петрович, – Вот чего она, по-твоему, тут с нами таскается?

- Начальство послало – вот и таскается.

- Много ты понимаешь! Женщина – она как кошка. Ты её ничего делать не заставишь, пока она сама не захочет. Вот чего ты думаешь, я со своей не живу? Да потому что когда я служил, мотался по гостиницам да общежитиям, она дома у родителей отсиживалась. А как на пенсию вышел и квартиру под Москвой получил – сразу тут как тут! А я ей тогда мешалкой по жопе! Ну фигурально, понятное дело. Сказал – когда ты мне больше всего нужна была, ты где была? А сейчас прискакала, а я тебя звал? Вот так и живём порознь, я даже развод оформлять не стал. Дочка уже выросла, замуж вышла.

- Женщины любят комфорт, – отозвался Олег.

- Нет уж, давай так – мухи отдельно, котлеты отдельно, – завёлся Петрович, – Ты или комфорт любишь, или мужика своего – выбирай! Вот твоя Люська чего с тобой не поехала?

- Ну у неё работа, она же не может всё бросить, – ответил Олег и подумал: «Да Люська отсюда через час бы сбежала. Если бы вообще приехала».

- А вот она всё бросила и с нами тут по сугробам таскается, – Петрович махнул вилкой в сторону комнаты, где спала Маринка, – Ладно, спать давай.

- Я посижу ещё, чего-то сон не идёт.

- Что, мандраж пробирает? – усмехнулся Петрович, – Ну ты как хочешь, а я ложусь.

8.7.

Когда Маринка с трудом открыла глаза, в комнате уже было светло. Она попробовала потянуться – всё тело болело, как будто накануне по ней проехался бульдозер. Она прислушалась - в доме было тихо. Интересно, сколько времени? Вытащив руку из-под одеяла, она пошарила по полу. Странно, вроде вчера штаны перед кроватью положила. И забыла повесить сушиться – придётся в мокрых ходить. И всё же – штаны-то куда делись? Она подняла голову – перед кроватью было пусто. Ботинок тоже не было. Куда же она вчера всё положила?

Маринка села на кровати и огляделась. Так, куртка вот – висит на гвоздике, и шапка из капюшона торчит. Завернувшись в одеяло, она осторожно выглянула из своей комнатки. Ага, ботинки нашлись – сохнут на печке, и носки тут же лежат. Рядом висят чьи-то грязные джинсы. А её где? Она посмотрела по сторонам – вроде больше ничего похожего на её одежду не видно. Она снова посмотрела на грязные джинсы, сохнущие на печке. Неужели? Она прошлёпала к печке и пошарила в карманах висевших джинсов. Точно – телефон её. Как же это она вчера так вывозилась? И кто повесил её одежду сушиться?

К счастью, одежда уже успела просохнуть. Маринка оделась, поплескалась под рукомойником и подошла к столу в поисках еды. Посередине стола стояла тарелка, накрытая полотенцем. Отлично – картошка с тушёнкой, ещё тёплая. Однако мужики о ней позаботились! А сами-то они где? Маринка вытащила телефон и попыталась посмотреть время. Не может быть! Половина первого!

Входная дверь хлопнула, и в комнату вошёл Петрович.

- Доброе утро! Я там картошку на столе оставлял. Нашла?

Маринка молча кивнула, наворачивая картошку – вечером не поужинала. Прожевав, она виновато спросила:

- А чего меня не разбудили?

- Я специально будить не стал. Там самое интересное только сейчас начнётся. Я перекусить заскочил. Могу и вас захватить, если интересно. Одежда-то высохла?

- Да, – Маринка потрогала свои грязные джинсы. Постирать бы надо, а то перед мужчинами стыдно, – Спасибо, что повесили сушить, а то я заснула.

- Ну это Олегу спасибо скажите, – усмехнулся Петрович.

- Так это он? – Маринка почувствовала, что краснеет, – А чего он обедать не приехал?

- Занят, – Петрович орудовал ложкой, – Да он всё равно сейчас есть ничего бы не стал – весь на нервах. Ну чего, поедете?

- Да, – Маринка встала из-за стола, – А есть что-нибудь, чтобы бутерброды сделать?

- Колбаса оставалась, на улице висит, – Петрович кивнул на окно, – Не наелась?

- Нет, это я для Олега, – Маринка нарезала хлеб.

Она сложила бутерброды в пакет, надела куртку и пошла к двери, но потом, спохватившись, вернулась за своим рюкзачком.