Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович - Страница 93

Тиане достался молодой увалень, единственной целью которого были аппетитные девичьи прелести. Он даже не пытался драться, а лишь зажимал противницу по углам, лез ей под рубашку, пытался стянуть штаны, а в конце концов повалил наземь. Публика улюлюкала, бывалые мужики советовали юнцу, как поудобнее разложить потаскушку, женщины стыдили Эльхаим. Вдруг парень заорал и, схватившись за поясницу, скатился с Тианы — в кулаке у нее оказалась острая щепка. Последовало изгнание вероломной девки с позором. Ей даже не позволили взойти на трибуны, и остаток дня она провела в тягаче в обществе унылого Декстера.

Впрочем, победитель был доволен — он получил незабываемый опыт, которым с гордостью бахвалился направо-налево. Когда выкрики «женщина — ложь!» и «бабы — зло!» поутихли, а с площадки убрали гнилые овощи, распорядители выпустили Кирну против жилистого усатого мужика. Дядька вздумал провернуть ту же тактику, что и его предшественник, но после первого же пропущенного удара смекнул — так просто ему не отделаться. Тогда он принялся лупцевать блондинку почем зря, судя по всему, изрядно поднаторев в этом деле на домашних.

— Она не натворит глупостей? — тихо осведомился Аксель у Сагерта.

Тот пожал плечами. Разве он мог поручиться за женщину? Конечно, нет, а кто мог? Он знал, что она скрывает под одеждой, но таинственное вещество в ее черепной коробке не поддавалось логике, изучению, воспитанию. Да Сагерт и не мнил себя хорошим учителем.

Кирна захрипела, когда оппонент схватил ее за горло, и резким движением выбросила кулак ему в живот. Пожалуй, лишь привыкший к ее штучкам Сагерт уловил предыдущий молниеносный маневр — девица вытащила из-за наруча нож. В первые секунды никто ничего не понял. Раз Тощий Билл повалился на соперницу, значит, той удалось побить его либо она смирилась с неизбежной участью быть облапанной. Но затем мужчина медленно сполз на песок ринга, а на Кирнином голом животе остались кровавые разводы.

Шериф спохватился, когда из рядов зрителей раздался истошный вопль — причитала супружница поверженного бойца. Кирну тут же окружили блюстители порядка. Она приготовилась обороняться (и превратить мирное увеселение в кровавую баню), но, увидев взведенные арбалеты, смиренно подняла руки. Ее увели, Сагерт последовал за конвоирами, Тощий Билл в сопровождении семейства отправился в лазарет на носилках. Мигель Торрес спас праздник единственным известным ему способом — впредь запретив женщинам участвовать в кулачных боях. Ответом мэру стали громовые аплодисменты.

В состязании победил местный забияка, сидевший до сего момента в тюрьме за пьяную драку с нанесением особо тяжких телесных повреждений. Его же собственные жертвы упросили градоначальника зачислить буяна на ринг. Блаженные люди! Девчонку, порезавшую похотливого козла, заперли в каталажку, а бугая, переломавшего кости десятку фермеров, выпустили и наградили трейлером. Что ж, Кирна хорошо знала законы этого мира, но сама регулярно нарушала их, нарывалась на наказание, а после ругала.

**

Руис Гонсалес, вот уже лет десять как шериф славного города Саладо, побеседовал с Сагертом с удовольствием. Ему часто приходилось выслушивать домогательства друзей и родственников заключенных, лавировать между соблюдением законов и желанием толпы (с Торресом они были два сапога пара). А этот посетитель действительно импонировал уже подуставшему от ярмарки шерифу: он не угрожал, не качал права, не ползал в ногах — лишь хотел выяснить, во что обойдется освобождение его белобрысой подруги. Визитер не оспаривал размер штрафа (ни много ни мало — пять быков), хотя внес дельное предложение, явно выгодное ему, но не менее удобное властям и пострадавшей стороне. Якобы с ним в Саладо прибыл врач. Таким образом, мужчина избавил себя от необходимости платить за лечение Тощего Билла.

**

Сагерт, покинув офис шерифа, спорил только с собой — рассудок умолял его бросить кровожадную дуру на произвол судьбы.

**

Трагедия во время кулачных боев довольно скоро забылась. Ведь следом маячили соревнования по поимке порося, дегустация алкогольных напитков и питейный аналог обжорного конкурса. Аксель отсоветовал мне ломиться за Сагертом и Кирной, заметив, что парочка разберется без Тома, а взамен порекомендовал размять спину в забеге за хрюшкой. Ну да, все либо закончится бегством из Саладо, и это состязание — вероятно, последняя возможность покуролесить, либо Сагерт выяснит размер виры, и цыгане начнут перетряхивать закрома. Жирная призовая свинья стала бы солидным взносом. Ага, как вы, наверное, догадались, снова сыграло правило: «Друзья ведь для того и нужны… (далее по тексту)», — соблюдаемое даже в случае взаимных обид. Мы ж друзья, а не какие-то там знакомые!

Погоня за обильно натертым маслом поросенком по пересеченной местности, как говорится, сделала день. Публика хохотала до упада над неуклюжими попытками ражих мужиков ухватить визжащего от страха свиненка. Следить за прыткими мальчишками и девчонками, которых также высыпало на арену предостаточно, было не так интересно. Для полноты зрелища и ощущений загон залили водой, то есть уже через пару минут участники оказались по щиколотку в жидкой грязи. Конкурсанты выдыхались быстро — балет в говнах требовал определенной сноровки. Ну не способен одышливый толстяк дважды совершить прыжок на большую дистанцию, пытаясь своим весом придавить скотинку. А опытный старикан уже после нескольких пробежек (когда на повороте ноги уходят куда-то вбок или назад и ты падаешь рожей в грязюку) натужно дышит и отчаливает, предоставляя молодежи забавляться дальше. Малолетки же в конце концов позабыли, зачем строгие мамаши позволили им участвовать в конкурсе, и устроили потасовку с дерганьем за косички, засовыванием комков жижи в штаны, уши и носы. Детей с общего одобрения удалили из загона, и осталось пятеро молодчиков примерно моего возраста. Но разве им одолеть Тома Мэйби? Нетушки! Ребятки загоняли поросенка с одной стороны, не догадываясь разделиться, а я зашла с другой. Ни преследователи, ни жертва не успевали уже свернуть, когда я выскочила им навстречу: парни проскользили мимо, а мне удалось поддеть порося за чавку, запустив ему пальцы в глотку. Конечно, хрюшка изрядно прикусила мне руку, зато и отвертеться не сумела.

Пока Томми наслаждался заслуженной овацией, раскланиваясь, лыбясь и отпуская шуточки в адрес конкурентов-неудачников, я исподтишка шпионила за Элейниным дядюшкой, как и вчера сидевшим на О нет, игрища его не интересовали — Конрад пас главу города. Но зачем? Пора выяснить!

Для начала я сдала выигранную свинью Акселю и предупредила его, куда намылилась (выслушав вялые протесты), затем воспользовалась бесплатным душем — участников охоты окатывали за трибунами из шланга — и засела у выхода из элитной ложи. Дядюшка меня попросту не заметил. Вместе с народом он устремился к дегустационным столам, расставленным по периметру грязевого загона. Конрад упорно протискивался к Торресу, не пересекая, однако, некоей границы, — не дальше, но и не ближе к мэру. Может, это игра?

Мигель Торрес, крепкий мужик и народный кумир, лично приложился ко всем напиткам. Правда, ему сопутствовал помощник, заранее предупреждающий мэра знаками о качестве пойла: мол, вот отличное пиво, а та текила — сущие помои. Рядом с Владиленом Михайловичем, гордо обнимающим небольшой бочонок своей «истинной амброзии», подсказчик разулыбался, покивал и, не стерпев, шепнул: «Великолепно!» Торрес проигнорировал несдержанность ассистента. Сурово зыркнув на гроссийца, посмевшего конкурировать с местными производителями, он взял наполненный стакан и пригубил янтарную жидкость. Отпил еще, затем довольно крякнул и пошатнулся. Обогнув стол, мэр сгреб застенчивого самогонщика в охапку и провозгласил победителем. Владилену полагалось либо полугодичное бесплатное обслуживание в саладовских кабаках, либо десять литров чистого спирта. Цыгане ликовали.

Мне же пришлось покинуть церемонию награждения и следующий конкурс, где Птицын должен был продемонстрировать мощь грусской печени, желудка и прочих почек, то есть — литрбол. Не хотелось упускать из виду Конрада, который надумал прогуляться.