Ночи ЛаКлер (ЛП) - Лавелль Дори - Страница 20

Но Грейс по-прежнему будет моим искушением на корабле. Как мне соблюдать дистанцию, находясь так чертовски близко к ней? Корабль достаточно большой, так что нам не придется находиться в одной комнате до конца путешествия, но это будет борьба — не думать о ней, спящей в своей каюте с растрепанными волосами на подушке, со сморщенной щекой от сна.

Мысль о других похотливых ублюдках, кишащих вокруг нее, просто сводит меня с ума. Но она не моя девушка. Она не может быть моей девушкой.

Черт возьми, ты делал это много раз. Мужик, сделай это снова.

Кому какое дело, если мне нравится ощущать ее киску вокруг своего члена больше, чем любую другую, которую я когда-либо имел? Какая разница, если смотреть как она спит, заставляет меня чувствовать, будто огонь горит в моей груди? Факт остается фактом, я дал ей ясно понять, чего хотел от нее. Не надо превращать все это в нечто большее, чем просто секс. Без обязательств. Никаких разговоров о любви и всей этой фигне, которая к этому прилагается.

Лучик солнечного света танцует на ее лице, и я принимаю решение. Пока я не могу позволить себе мысли быть с ней в более серьезных отношениях, ничто не остановит меня продолжать развлекаться с ней до тех пор, пока круиз не закончится, верно? Получать удовольствие — вот, чем это будет. Мне нужно взять себя в руки и быть тем, кем я был в течение многих лет.

Приняв решение, мой член привлекает к себе внимание, он тверд и готов к более активным действиям. Мой член все понял. Теперь мне нужно поработать над своей головой.

Я ложу руку на плечо Грейс, подтолкнув ее. Она пытается убрать мою руку.

— Эй, йога-девочка.

Я скидываю ноги с кровати.

— Могу я предложить тебе несколько минут под душем? — Каким же учителем я буду, если не преподам ей урок о горячем, грязном, скользком сексе под душем? Одна из моих специализаций. У меня было слишком много женщин в душе, чтобы их сосчитать.

Она медленно открывает глаза. Ее взгляд движется с верху вниз и задерживается на моем твердом члене. Уголки ее губ изгибаются вверх.

Держи свои чувства под контролем, Брайант. Не позволяй ее улыбке тебя запутать. Вместо этого подумай о ее киске. Секс, только и всего.

Она не говорит, когда выскальзывает из постели. Вместо того, чтобы позволить мне вести, она берет меня за руку и тянет в ванную. Никаких слов, когда я включаю струю горячей воды. Свести разговоры к минимуму будет безопасно. Слова найдут способ прикоснуться к местам, которые под запретом.

Перед тем, как залезть в душ, я раскатал презерватив. У меня достаточно практики по сохранению презервативов на месте даже во влажных условиях.

Как бы не старался, я не могу игнорировать то, как скручивается мой живот, когда я думаю о том, что это путешествии скоро закончится, и я никогда больше не обниму ее горячее маленькое тело. Если бы только игнорирование правды могло стереть это из моей головы. Правда в том, что меня тянет к ней больше, чем мне бы хотелось. Если бы я мог вырезать часть моего сердца, которая воспламеняется, когда думаю о ней, я бы это сделал.

Когда намыливаю ее волосы, чувствую, что теряю себя. Что, черт возьми, я должен сейчас делать? Обязательство — это чуждое для меня понятие, потому что я никогда не рассматривал такой возможности прежде.

Я использовал Лэнса в качестве оправдания, но что, если существует другая причина, по которой я держусь подальше от любви? Что, если мысль об обязательстве отпугивает меня, и поэтому мне лучше ее избегать? Не быть привязанным к женщине позволяет мне жить свободно, путешествовать и задерживаться на одном месте до тех пор, пока мне нравилось, делать все, что мне хотелось.

Теперь я стою в потоке опасных неизвестных вод, и у меня нет ни малейшего понятия, что, черт возьми, делать.

— Хм, — она стонет, откидывая голову назад. — Твои руки чувствуются так хорошо на моей голове. Ты уверен, что ты не тайный массажист?

Я разворачиваю ее лицом к себе.

— Давай не будем говорить. — смахиваю мыльные волосы с ее лица, притягивая ее для поцелуя, мое тело толкает ее к влажной плитке. Если я немедленно не похороню себя внутри нее, это убьет меня. Единственный выход остановить эти безумные мысли — потерять себя в ее теле. Желать большего — это опасно.

— О, Брайант, — кричит Грейс, когда я проникаю в нее, откидываю голову назад, закрывав глаза. Я запускаю свой язык в ее горло. Она выглядит чертовски хорошо, разлетаясь на части. Это уже не та девушка, с которой я встретился в спортзале несколько дней назад. Одна ночь, и я помог ей преобразиться, превратил ее в женщину, которой она хотела быть всю свою жизнь. Мой тип женщины.

Когда ее стеночки сжимаются вокруг меня, огонь проходит через меня, и я толкаюсь к ней на встречу. Мы разлетаемся на части вместе. Наши руки хватаются друг за друга. Когда похотливый смех срывается с ее губ, я не останавливаюсь. Я не хочу. Это то место, где я хочу быть, под душем, к черту все остальное. Хочу открыть ржавые двери своего сердца и впустить ее, запереть их за собой, чтобы она больше не выходила. Но, как обычно, лицо Лэнса появляется передо мной, принося с собой привычную боль и чувство вины.

Мысли о Лэнсе все еще мучают меня, когда мы заканчиваем принимать душ в тишине. Сначала я выхожу из душа и протягиваю ей белое полотенце с монограммой, другое оборачиваю вокруг своих бедер и выхожу из ванной, чтобы дать себе время собраться с мыслями, прежде чем она выйдет.

— Что нам теперь делать? — спрашивает меня Грейс, когда входит в комнату, все еще одетая в одно полотенце.

— Как насчет еды и еще одного раунда? — Больше всего я хочу сказать ей «прощай», но мои губы, похоже, забыли, как произносить это слово. — У тебя сегодня выходной, верно?

— Не-а, но я начинаю в три часа дня. — Она морщит нос. — Думаю у меня есть время побыть с тобой.

— Твой босс должен быть засранцем, ожидая, что такая красивая девушка, как ты, будет работать в субботу. Возможно, ты захочешь найти что-то новое.

— Это было бы проблемой. — Она громко смеется. — К сожалению, здесь посередине океана не так много возможностей. Конечно, как только мы попадаем на сушу… — Она перестает говорить, когда одна и та же мысль приходит нам на ум.

Как только круиз закончится, все, что мы имеем здесь будет закончено. Наступит реальность.

— Я думаю нам надо максимально использовать то, что у нас есть сейчас — Мои губы расплылись в улыбке, но я этого не чувствую. — Давай брать то, что можем.

— Поддерживаю. — Она отпускает полотенце, и оно скользит мимо ее груди, падая на пол.

Голод и истощение остались где-то вдалеке. Эта женщина имеет адский контроль надо мной.

— Тогда тащи сюда свою сексуальную задницу. — Я протягиваю ей руку. — У меня есть идея, как можно скоротать это время.

Ее смех — это музыка для моих ушей, когда я показываю то, что хотел бы ей сказать. Так будет лучше для нас обоих. Или нет?

Глава 12

— Ваши руки волшебны, юная леди, — говорит Джун Смит, пока я открываю ей дверь. — Пожалуйста, запишите меня на следующий прием через два дня.

Я улыбаюсь и отхожу в сторону, пропуская ее.

— Спасибо, обязательно. Берегите себя.

Она машет мне своей хрупкой рукой и исчезает в коридоре. Я не особо расстроена ее уходом.

Джун не одна из моих любимых клиентов. Не то чтобы она не милая, скорее она самая милая из моих клиентов, но я всегда боюсь прикасаться к ней. Ее кости скрипят, когда она ходит, и у нее хрип при каждом вдохе. Она такая хрупкая, что каждый раз, когда я массирую ее восьмидесятидевятилетнее тело, я боюсь ее сломать. Меня это ужасает. Но она продолжает возвращаться через каждые два дня. Каждый раз, когда мы заканчиваем сеанс, она записывается на следующий, точно так же, как она уже забронировала свой следующий круиз на «ЛаКлер».

У маленькой старушки с белоснежными волосами нет семьи, и она предпочла бы спустить состояние, которое унаследовала от своего покойного мужа, отправляясь в роскошные круизы, нежели ожидать смерти. Она сказала, что предпочитает это, чем быть брошенной в престарелый дом. На круизном лайнере она ест лучшую еду, имеет своего собственного дворецкого, который позаботится о ее нуждах и врач на расстоянии звонка, если он ей понадобится. Это делает ее счастливой — проводить остаток своих дней, живя в роскоши, но все же мне больно, от того, что у нее никого нет.