Наркота (СИ) - Горешнев Александр - Страница 23

Глава 8

*

Рогожин очнулся в реанимации на аппарате искусственного дыхания. У аппарата возился человек в белом халате, напевая себе под крючковатый нос какой-то американский шлягер.

- Что у меня, доктор? - промычал через маску Сергей.

Доктор распрямился, задумался, не выдаст ли военную тайну. Потом спокойным голосом сообщил:

- Пробито правое легкое, перебита берцовая кость правой ноги. Жить будешь.

- Угу, - глухим хриплым голосом согласился Сергей. Прикрыл глаза, приступил к анализу сложившейся ситуации.

*

Генерал Сердюков не спал вторую ночь. Лежа с открытыми глазами, он тоже пытался понять, что произошло. Во время частых бессонных ночей он всегда занимался решением самых сложных задач, распутывал клубки загадок и противоречий. В это время ему никто не мешал. Вот и сейчас он заставил себя успокоиться и неспешно рассуждал, куда запропастился его лучший разведчик. Отказ станции отмел сразу, версия небрежной работы с взрывчаткой тоже показалась нелепой. Оставался один вариант: за директором установили слежку. Госдеп попытался поприжать военных, но какая-то пентагоновская «шишка» сочла вмешательство госдеповцев неуместным, прекращение незапланированных операций невыгодным, а для кого-то и смертельно опасным. Госдеп послали куда подальше и, когда те промолчали, «шишка» решил развернуться на полную катушку. Сам фильм подсказал, кто мог его состряпать. Директор завода им не особо был нужен, и они догадались, что за ним стоит кто-то очень серьезный. Вот и начали слежку за агентом. Она вывела на резидента, вербовщика, разведчика, диверсанта, героя России и так далее. Отхватили по крупному: его, конечно, взяли живым – это была их серьезная удача. Надо было решить, как теперь вытащить Рогожина. Перебрав несколько возможных и невозможных способов, Сердюков решил действовать симметрично.

*

Бар «Голубая тоска» имел спецлицензию и располагался на окраине городка Баграм. Тяжелый рок грохотал так, что в расположенных неподалеку домах дребезжали стекла. Вдоль стен стояли четыре столика. За столиками болтали и веселились несколько американских военнослужащих. Время от времени они прикладывались к пивным кружкам, а то и опрокидывали рюмку виски. В увольнение им разрешалось выходить только в военной форме и при оружии. Две пары солдат, явно нетрадиционной ориентации, плотно прижавшись друг к другу и широко отводя зады в сторону, изображали танго. Дверь отворилась, вошел афганец в простом хлопковом костюме. Он нерешительно помялся на ступеньках и вышел. Мало кто обратил на него внимание.

Через пять минут дверь широко распахнулась. В бар влетели шесть человек в «гражданке», но у каждого в руках оказался «Бизон» с приспособлением для бесшумной стрельбы. Выдав пару очередей в потолок, уложили американцев на пол. Быстро обезоружили, надели наручники и по одному, схватив за шиворот, выволокли за дверь. Там, плотно прижавшись открытой дверью к выходу, ворчал выкрашенный желтой краской «Тигр». Американских морпехов оказалось тринадцать; к ним в салон каким-то чудом протиснулись еще восемь кантских десантников. Переполненный автомобиль взревел и через две минуты скрылся за сопками. Где-то далеко-далеко едва слышно застучали «вертушки». Скоро все стихло.

*

Морпехов вселили в старую казарму, и сотрудники Особого отдела с усердием допрашивали их в течение всей ночи. Интересного всплыло немного, но среди арестованных оказался заместитель начальника штаба базы Баграм. Зам по оперативной работе. Это была крупная рыба и, когда генералу доложили об этом, он почувствовал, что уже наполовину вытащил Рогожина из плена.

Сердюков ждать больше не мог. Тотчас связался с базой Баграм и попросил к телефону командира.

- Доброе утро, генерал, - вежливо сказал в трубку командир базы Кант.

- Доброе утро, - не менее учтиво ответил Яворис. – Я внимательно слушаю вас.

- Видите ли, - продолжил Сердюков. – У нас сбежал солдат. Ваш патруль не встречал дезертира на вашей стороне?

Яворис с пылкой готовностью ответил:

- Да, мы задержали какого-то русского военнослужащего. Он ранен, лежит в госпитале.

Тут Сердюков все-таки не выдержал, сорвался:

- Так почему не сообщили мне? На чьей территории задержали? На каком основании?

- Все, что я сейчас могу сказать, так это то, что он имел при себе мощное оружие и в целом показался патрулю неадекватным. К тому же у него не оказалось документов. А поскольку допросить его не представляется возможным, мы знать не знаем, кто он и откуда.

- Генерал, я тоже умею блефовать. Или мы сейчас раскроем карты, или я доложу вам, что не знаю, где находятся тринадцать ваших дезертиров во главе с вашим замначштаба.

Генерал Яворис не был упрям или глуп, поэтому он сразу сменил тон и прямо спросил:

- Где и как вы предлагаете обмен?

- На нашем берегу, ровно в километре от поселка Пески выше по течению. Боец сам выведет вас на место, когда вы спросите его, где у нас подглядывают за купающимися женщинами, - суровым, не допускающим возражений, голосом прорычал Сердюков.

- Почему там?

- Место равноудалено от наших военгородков. Засаду на нашей стороне организовать трудно, сразу у реки чистый берег, а там дальше большое открытое поле. У вас берег зарос кустами, но река - хорошее препятствие для всякого рода сюрпризов.

- Договорились, товарищ генерал, - съехидничал под конец Яворис. - Как только ваш беглый диверсант встанет на ноги, я свяжусь с вами.

- Добро, - зло отозвался Сердюков и бросил трубку.

*

Уже через неделю генерал Сердюков не выдержал и связался с базой Баграм.

- Каково самочувствие вашего пленника, генерал? – спросил Сердюков.

- Идет на поправку, но встать он пока не может, - с заботой в голосе ответил Яворис.

- Жаль. А мы тут каждый день получаем новые сведения от ваших пока еще вполне здоровых военнослужащих. Вскрылся удивительный факт: вместе с нашим солдатом вы, находясь на территории суверенного Таджикистана, похитили еще какого-то гражданина другого государства. Это нехорошо. Я вынужден настаивать, чтобы его тоже вернули. Мы передадим его властям его страны – репутация, понимаешь.

- К сожалению, генерал, он не выжил, но перед уходом в иной мир сообщил нам кое-какие интересные факты. Они не к вашей пользе.

- Произошедшее чревато неприятностями. Еще больше неприятностей я обещаю, если и второй пленник не выживет.

- Я вас отлично понял, и сам с нетерпением жду его выздоровления. Тон ваш, товарищ генерал, совершенно не дипломатичен. Как вы собираетесь улаживать международные вопросы, ума не приложу?

- А как вы объясните смерть гражданина Афганистана? Он тоже был без документов и неадекватен? Может быть, вы еще кого прихватили? Много у вас иностранцев?

- Нет-нет, прошу, не беспокойтесь. Мы допустили небольшое нарушение наших обязательств перед правительством дружественной страны, такое уже случалось не раз. Полагаю, вопрос будет закрыт. Желательно, к нашей взаимной выгоде, без вмешательства с третьей стороны.

- Жду вашего сигнала. С большим нетерпением.

- Гуд бай, генерал. Всего хорошего, - оба одновременно отключили связь.

*

Через две недели позвонил Яворис:

- Я думаю, ваш диверсант сможет теперь перебраться на ваш берег. Давайте обсудим условия.

- Условия и меры предосторожности я обдумал, - ответил Сердюков. Мы выходим на ранее условленное место на берегу и по моему сигналу зеленой ракетой вы отпускаете лодку с нашим военнослужащим, в этот же момент с нашей стороны лодки с заложниками начинают встречное движение, но маршруты их должны отстоять друг от друга не менее, чем на пятьсот метров.

- Сопровождение?

- Думаю, по пять человек со стрелковым вооружением с каждой стороны будет достаточно. Допускаются группы прикрытия, но они не должны быть замаскированы. Дислокация групп произвольная, но не менее пятисот метров от ближайшей лодки. Вооружение тоже только стрелковое. Красная ракета с любой из сторон означает возвращение заложников на стартовую позицию. Но я полагаю, до этого у нас не дойдет.