Возмездие (СИ) - Дюбанов Владимир Владимирович - Страница 53

** Во всех случаях, важно понимать, что женщина не остается в тюрьме духа навсегда; так или иначе, она приходит к своему освобождению. Если бы тайное женское знание не было настолько закрытым, это освобождение не было бы настолько драматично и разрушительно для бесчисленного количества женщин; сохраненные в этой борьбе силы могли бы принести в наш мир больше счастья и покоя.

Легкость

** Существует одно из проявлений смерти, ограничивающее любую человеческую жизнь; оно является скованностью, невозможностью изменить свою жизнь и называется необходимостью. Необходимость - продолжение мира мертвой материи, непрерывно предъявляющий свои претензии на человеческое существование.

** Болезни, бедность, старость и отчаяние - вот знамена этого мира; как защититься от его натиска? У мужчин свои счеты с необходимостью, ограничивающей свободу их движения и мысли, отличные от проблемы женщин, видящих в тяжести земного бытия прямую угрозу жизни. В этом исследовании мы не можем задерживаться на мужском способе поиска свободы; отметим только, что технологии, созданные мужской мыслью, могли бы делать наше существование более свободным и радостным.

** Мужчина преодолевает необходимость за счет храбрости, которая позволяет ему двигаться и мыслить в экстремальных ситуациях; женщина преодолевает смертельное ограничение необходимости - легкостью, которая позволяет ей надеяться и продолжать жить. Мужчина испытывает страх, но в состоянии осмыслить ситуацию и подчинить ее контролю своего ума. Женщина периодически испытывает панику и неврозы, однако в моменты, свободные от них, в ней можно наблюдать качество, называемое легкостью.

** Отсутствие счастья принимает форму невротизма; мнимое благополучие признает догмат необходимости и следует ему; подлинное счастье, не придавая значение необходимости, в женщине проявляется в форме легкости. Синонимы этой легкости - вечная молодость и игра; эти концепции представлены в восточной философии, как признаки женственности. В культуре западной, напротив, философия вообще не занимается проявлениями женского начала, (разве что в негативном аспекте, как, например, у Шопенгауэра и Ницше), а игра, легкость и вечная молодость превращены в коммерческий продукт.

** Понимая, что легкость есть признак и принцип неувядаемой женственности, следует говорить о ней и лелеять ее, однако странным образом даже среди самых знающих женщин царит негласный запрет на это проявление женственности. Догмат необходимости и тяжести жизни получил чересчур широкое распространение; это, однако, можно понять, поскольку легкость нуждается в определенных условиях проявления; так, феи и эльфы, образцы вечной молодости и счастья, должны оставаться на своем острове под названием Авалон; внутри современной варварской культуры им не отведено места.

** Тем не менее, женское начало продолжает искать счастье и стремится выразить его в легкости; это явление необходимо исследовать, говоря о эволюции и развитии женщины.

** Легкость бытия вообще присуще подлинной женственности. Я хочу сказать очень ясно о том, что пока женщина существует, она ведома надеждой; что подлинная женщина не старится, поскольку часть ее души всегда остается неизменной. Циклические обновления обновляют не только ее кровь, но и дух; подобно Луне, подобно морю, женщина всегда изменчива, но природа ее неизменна.

** В любой женщине существует закрытая от всех область сознания, в которой эта женщина непрерывно мечтает; существует область духа, в которой женщина не подчиняется тяжести бытия, но сохраняет магическую легкость. Любая женщина всегда помнит саму себя в начале своей жизни; вечная юность и девственность, доброта и надежда всегда остаются неприкосновенными в глубине каждого женского существа. Только это качество свободы от мертвой материи делают женщину сосредоточием духа, ангельским существом, феей, небесной девой, скрытой под весьма земной оболочкой.

** Легкость, с которой женщина отрывается от земных забот, легкость, с которой ее душа вплетается в мир грез и воспоминаний; эта самая легкость перехода в другое состояние духа ясно показывает, что женщина, по своему внутреннему свойству, существо ангельское, между тем как ее тело и психика могут быть ревностно привязаны к материальному миру.

** Мы говорили выше, что единственным оружием против смерти для женщины является жизнь; теперь мы рассмотрим одно из конкретных проявлений этого. Чем счастливее женщина и спокойней, тем наполненней она жизнью, тем легче ее душа, тем меньше в ней напускной серьезности и поверхностных страхов; тем меньше на ее душу наложено цепей и заклятий.

** Матери, которые воспитывают дочерей, должны быть непрерывно внимательны к пульсации жизни и счастья в них. Дисциплина, серьезность и ответственность необходимы для выживания в нашем мире, однако чересчур часто суровое воспитание превращает эти качества в отравленные стрелы, распинающую душу на кресте необходимости. Необходимость является величайшей ложью, сковывающей все человечество дьявольской цепью; если бы ее ставили в один ряд с болезнями и стихийными бедствиям, родители учили бы своих детей преодолевать ее, а не приспосабливаться к ней.

** Женщина, избежавшая ловушки абсолютной веры в необходимость, обладает божественной легкостью. Ее смех, звук ее голоса, ее манера двигаться и смотреть, все отличается от манеры других людей, прибитых необходимостью к земле. Детское, юное, доброе и доверчивое есть непременные атрибуты этой легкости; в идеальном случае, к ним прибавляется мудрость и знание, чтобы уравновесить легкость на весах гармонии. Женщина, являющаяся одновременно юной и старой, радостной и знающей, - идеал и образец проявления женского начала; добавляя к юности и старости зрелость, плодородную и порождающую, мы получаем три лика богини, образ Великой Матери всего сущего.

** Говорят, что на таких женщинах лежит печать харизмы, однако это не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что они отражают счастье в наш мир, нечто неуловимое, изменчивое, но захватывающее дух у всех, кто соприкасается с этим феноменом.

** Если бы родители понимали, что истинная ответственность перед миром их дочери заключается не в социальной корректности, а в собственном счастье, множество учебных заведений бы обезлюдело. Величайшим грехом является обучению девочек чувству долга вместо навыка счастья. Такое воспитание можно сравнить с воспитанием в бедных семьях - вместо навыка богатства, детей приучают к мысли о тяжести бедности; вырваться из этой ловушки получается далеко не у всех.

** Важно понимать, что сами родители далеко не всегда хорошо понимают, что есть счастье; находясь в изоляции от глубинных источников, мать не может предложить дочери ничего, кроме рефлекторной защиты; как может мать обеспечить своей дочери ее счастье и силу, если ей самой не была передана традиция женского счастья, если цепь передачи в ее семье прервана много веков назад?

** Возможно, поэтому в психологии так устойчив миф о расторжении внутренних связей с родителями; необходимость от освобождения от этих зависимостей приравнивается к возможности создать новую, более продуктивную личность. Есть разумное зерно в идее не следовать негативным программам, однако, в каждой женщине скрыта возможность легкости и тяга к счастью.

** Женщина, постигнувшая легкость, уже не доверяет необходимой серьезности и тяжести мира; на собственном опыте, объединяющем опыт всех душ, она знает, что гусеница и бабочка - это не одно и то же, ей не приходится отчуждаться от своего прошлого и семьи; напротив, она испытывает невыразимый восторг от созерцания этой мистерии, в которой необходимость уступает права свободе.

** Есть несколько ситуаций, способствующих обретению этой легкости - счастливая любовь и счастливое материнство; привычка наполнять жизнь явлениями легкими и прекрасными; чувствительное восприятие музыки, природы, поэзии и философии. Все лучшее, что может произойти в жизни женщины, само притягивается к женщине, обладающей этой легкостью.