Косово поле. Балканы - Черкасов Дмитрий - Страница 6

"Примитив, — отрешенно подумал биолог, — вся моя жизнь в последние полтора месяца напоминает реалистическое воплощение компьютерной «стрелялки». Переход из пункта "а" в пункт «бэ» с параллельной отработкой определенных задач, как-то — выстрелить, ударить, пробежать. Жаль только, что дополнительных жизней не предусмотрено. Все всерьез — прокололся, значит, похоронят…"

Он спустился еще на полсотни метров ниже, следуя по узкой полуосыпавшейся тропинке, явно использовавшейся в мирное время контрабандистами. Нормальному человеку в совершенно пустых, без намека на растительность, горах делать нечего.

Границы как таковой не существовало. Лишь на обозначенных на карте дорогах можно было наткнуться на шлагбаум и будку, где кемарил расхристанный деревенский полицейский с дробовиком и в домашних тапочках на босу ногу. Вся остальная воображаемая линия пролегала либо по непроходимым для автомобиля горам, либо по полям, где бок о бок работали крестьяне из соседствующих деревень, которые сроду не признавали никаких границ и бегали в гости в другое государство как при социализме, так и при капитализме. Даже во времена маршала Тито и албанского правителя Энвера Ходжи.

Владислав миновал пересохший ручей, сделал пятнадцатиминутный привал и двинулся дальше, ориентируясь по виднеющемуся вдалеке огоньку в окошке стоящего на отшибе дома.

По его расчетам, огонек горел примерно в четырех километрах. Рокотов вознамерился обойти хуторок слева и углубиться чуть к северу, чтобы через сутки выйти к реке Вардар. Где нибудь на берегу Вардара он предполагал переночевать, если можно назвать этим словом дневной сон. Также в его планы входило искупаться и половить рыбку. Набор крючков и леска дожидались своего часа в кармашке почти плоского рюкзака.

Глава 2. ШПАНЮК.

Любопытство взяло верх над нежеланием попадаться на глаза кому-либо, и Рокотов заглянул во двор дома со светящимся в ночи окном.

Биологу предстояло, обогнув отдельно стоящее строение, пройти с десяток километров по ровной, как стол, и без малейших признаков растительности пустоши, где его фигура просматривалась со всех сторон и где нереально было спрятаться. Соответственно он хотел выяснить, кого именно оставляет за спиной. Если крестьянскую семью — одно дело, а если нет?

Подойдя вплотную к изгороди, сооруженной из неотесанных кольев, Влад рассмотрел дом. Это было даже не жилище, а длинный барак в два этажа. Свет пробивался из окошка возле входа, все остальные были темны.

Барак очень сильно напоминал казарму. Вот только двор не соответствовал представлению о воинской части — там и тут были разбросаны части сельскохозяйственной техники, в углу громоздились остовы автомобилей, а вдоль стены барака валялось три десятка покрышек. Судя по размеру, шины принадлежали большегрузным самосвалам.

Рокотов задумался.

В бараке вполне мог разместиться взвод-другой косоваров, отдыхающих после набега на соседнюю югославскую территорию. И буде кто из них случайно заметит удаляющуюся одинокую фигуру, они всей толпой бросятся в погоню. На равнине у Владислава не было никаких шансов противостоять даже плохо обученным албанцам. При стрельбе из десятков стволов по одной мишени кто-нибудь да зацепит. Что автоматически означало проигрыш.

Если же оставаться на месте и схорониться где-то во дворе, то вероятность победить резко повышалась. Вне зависимости от количества бойцов противника. У своей казармы косовары чувствуют себя расслабленно, занимаются повседневными делами и оружие с собой не таскают. А если даже и таскают, так по привычке, стволом вниз и без патрона в патроннике.

Непонятно было только отсутствие хотя бы одного часового. Вооруженный отряд обычно выставляет караульных, которые торчат либо у ворот, либо возле входа в помещение. Но обязательно на улице.

Влад пожал плечами, еще раз очень внимательно оглядел каждый квадратный метр двора, но так никого и не обнаружил.

Видимо, караульный все же внутри.

Рокотов перебрался через изгородь, прополз полсотни метров по прошлогодней высохшей траве и пристроился под огромным проржавевшим корытом среди груды металлолома. Корыто в прошлом служило поддоном комбайна, имело добрых пять метров в длину и по два в ширину и высоту. Сквозь щели в разошедшихся от старости листах железа обзор открывался во все стороны. Хоть днем, хоть ночью. А снаружи человек под корытом был совершенно незаметен.

В радиусе нескольких метров от убежища Влада из земли торчали перекрученные куски металла, проволока, согнутые трубы и другой подобный мусор. В общем — классическая свалка, куда обитатели барака не заглядывали по причине бесперспективности. И, если судить по запаху, не использовали это место даже в качестве туалета.

Рокотова такое положение дел вполне устраивало.

Находясь под корытом и сохраняя неподвижность, он мог визуально оценить количество вероятных противников, степень их опасности и принять решение. Или нападать, или подождать до следующего вечера и незаметно смыться.

Владислав зевнул, посмотрел на светящиеся стрелки часов и решил поспать пару часов. До рассвета оставалось еще много времени. Биолог положил голову на согнутую левую руку и задремал, просыпаясь раз в десять минут и открывая глаза. Такой режим сна, называемый «волчьим», ничуть не хуже, чем полноценный отдых на пуховой перине в кровати под балдахином в спальне старинного замка. Организм самостоятельно фиксирует все окружающие звуки, подключает системы предупреждения об опасности, доставшиеся нам от наших далеких предков, и при этом не мешает мозгу и мышцам разлагать на составляющие разные вредные соединения, накопленные за время бодрствования.

Из дешифратора вылез листочек с несколькими строчками символов. Техник сверился с таблицей и занес в книгу регистрации поступившие сведения.

— «Дефендер»[9], позывные «танго-танго-браво». Бортовой номер — триста шестьдесят. Квадрат «альфа-семь-ноль-полста», — сообщил техник подошедшему начальнику смены поста контроля. В помещении, отведенном разведке ВВС НАТО в Европе, находились еще четверо сотрудников. — Семь или восемь единиц бронетехники, движутся на северо-северо-запад. Для прикрытия используют беженцев.

— Спутниковое подтверждение?

— Снимки квадрата есть, но качество плохое. Облачность, — пояснил техник.

— Что ж, — решил британский полковник, — ориентируемся по данным «Дефендера». Сообщите в оперативный центр, пусть готовят истребители.

Утром, спустя два часа после восхода солнца, на крыльце появился обитатель барака — небритый албанец средних лет в расстегнутой до пупа рубахе, форменной черной куртке УЧК с красной эмблемой на левом рукаве, небрежно накинутой на плечи, и с «Калашниковым» под мышкой.

Косовар приложил ладонь козырьком ко лбу, осмотрел окрестности и умиротворенно помочился на столб, поддерживающий козырек над входом. Равнодушно-тупое выражение лица не изменилось ни на секунду.

«Черт! — мысленно сплюнул Рокотов. — Проторчал тут всю ночь вместо того, чтобы придушить этого кретина и двигаться дальше…»

Албанец скрылся в бараке, и оттуда раздалась музыка. Часовой услаждал слух какой то немудреной песенкой, льющейся из радиоприемника.

Владислав покинул свое убежище и змеей подполз к крыльцу, намереваясь напасть на одинокого охранника. Судя по отсутствию разговоров, косовар обитал на хуторе в единственном экземпляре. То ли охранял какие-то вещи, то ли дожидался возвращения товарищей по борьбе.

Биологу пришлось прождать еще полчаса. Вламываться через дверь, рискуя схлопотать пулю в живот, он не собирался. Автомат у албанца был с примкнутым магазином и болтался возле правой руки. Не зная расположения внутренних помещений, Влад подвергал себя нешуточной опасности. Противник мог находиться в любой из комнат и дать очередь по внезапно появившейся фигуре, опередив Рокотова на секунды.