Белые флаги - Думбадзе Нодар Владимирович - Страница 13

- Лимон, ты любил когда-нибудь?

- Любил. С первого до третьего класса любил одну девочку. Нелли ее звали... Когда учительница выстраивала нас парами, чтобы перейти улицу, мы всегда оказывались рядом...

- Потом?

- Потом ничего... Больше никого не любил. Не успеваю влюбляться часто меня сажают! - вздохнул Лимон.

- Значит, не любишь Нуну? - пристал я.

- Люблю! Еще как! Только не Нуну. У моей возлюбленной нет имени! Нуну, Манану, Кетино, Жозефину, Тамар - всех я люблю, понимаешь? Я женщину люблю, понимаешь? Женщину и красоту!

У меня отлегло от сердца.

- А Нуну очень красивая, правда, Лимон?

- Нет.

- Как это нет?!

- А вот так. Я и ты - заключенные, узники. И мы изголодались по женщине. Поэтому эта фельдшерица и кажется нам красавицей. А на воле она казалась бы самой обыкновенной девушкой.

- Что ты, Лимон! Такой красивой девушки я еще не встречал!

- Слушай, ты что, правда влюбился в нее?

- Еще как! - выпалил я и почувствовал, что краска залила мое лицо.

- Ва-а-а, значит, любит! - проговорил про себя Лимон.

- Люблю, Лимон, люблю! - подтвердил я.

- Снится?

- Как же она приснится, если я не сплю ночи напролет!

- Значит, не снится?

- Я видения вижу... Когда вы спите, я вижу, как она входит в камеру... То появится, то исчезнет...

Девдариани громко рассмеялся.

- Ты что? - удивился я.

- Вот теперь я верю, что ты не убийца.

- Почему?

- Потому что убийцы ночью видят мертвецов, а не женщин!

- А ты почем знаешь?

- Знаю...

- Откуда?

- Утром спроси у Тиграна. Он объяснит... А теперь - спать! - Лимон отвернулся к стене.

Прошло немало времени, а я так и не смог уснуть.

- Лимон! - позвал я.

- Ты что, еще не спишь, парень? Все носишься со своей Нуну?

- Да, Лимон, все с ней!

- Счастливый ты человек!

- Лимон, знаешь, по-моему, самое великое из всего, что создано на свете, - женщина!

- Может быть! - ответил Лимон после длительного раздумья.

- Самое великое из всего, что создано, - это азбука, знамя и гимн, ибо в них истоки свободы! - услышали мы вдруг голос Исидора.

Я вздрогнул.

- Вы тоже не спите, дядя Исидор? - спросил Девдариани.

- Нет.

- Почему?

- Убитый мерещится...

- Шутите, дядя Исидор!

- Нет, не шучу... Еще несколько ночей, и я, наверное, не выдержу, умру!

- Что вы, дядя Исидор, до смерти еще долгий путь! - успокоил его Лимон.

- Самый долгий путь тот, по которому идут и не возвращаются. Понял?

- Не понял...

- Жаль...

Исидор умолк. Молчали и мы. Тишина воцарилась в камере...

...Потом вновь явилось Солнце. Сегодня Светило было столь велико, что не смогло протиснуться сквозь решетку нашего окна. Оно, словно руку, протянуло свой луч, обняло меня, приподняло с нар и увело с собой...

ВИДЕНИЕ ВТОРОЕ

Нуну лежала на кровати навзничь, подложив под голову руки. Она смотрела на меня полуприкрытыми глазами, видя и не видя, как бы блуждая в смутных, далеких сновидениях. Я сидел на краю кровати и терпеливо ждал, когда она проснется окончательно, удивленная, присядет на постели, обнимет меня и скажет своим мягким грудным голосом: "Заза, мой Заза!.."

Долго сидел я затаив дыхание, а потом понял, что Нуну давно уже не спит, уже смотрит на меня своими большими черными глазами и вовсе не удивляется, что кто-то сидит на ее кровати и пожирает глазами ее красивую, обнажившуюся во сне грудь и что этот кто-то я, Заза Накашидзе.

- Ты пришел с солнечным лучом, да? - спросила она.

- Да.

- Но почему ты сперва не пошел к матери?

- Мать подождет... Куда мать денется?

- Бедные матери!.. Когда я стану матерью, а мой сын убийцей, мне тоже придется ждать... Куда я денусь? Верно? - Нуну рассмеялась странным, грустным смехом.

- Ты сомневаешься в моей невиновности? - спросил я с болью в сердце.

- Прошло два месяца - долгих, страшных два месяца ожидания. Два месяца могут превратиться в два года, в шесть, десять, пятнадцать лет...

- Я прошу тебя лишь об одном годе! Жди меня всего один год!

- Почему?

- За год все прояснится...

- А если не прояснится?

- Тогда ты свободна.

- А почему я не свободна сейчас?

- Сейчас ты обязана ждать!

- Я к этому делу непричастна! Я не несу никакой ответственности! И никто не вынудит меня ждать!

- Я также непричастен к этому делу, но меня заставляют ждать.

- Ты - заключенный, ты - в тюрьме.

- Ты тоже в тюрьме!

- Каким образом?

- Я - твои камера, замок и тюрьма.

- Ты обвиняемый, а я невиновна.

- С сегодняшнего дня ты также обвиняемая!

- В чем я обвиняюсь? Быть может, в том, что я каждый день прихожу сюда и даю тебе люминал? Но ведь таких, как ты, у меня сотни! Или в том, что я не отказала твоей матери, которая пришла ко мне ночью и коленопреклоненно умоляла меня передать тебе письмо? Но я сделала это не ради тебя, а ради твоей матери, которая в тот миг мне напомнила мою покойную мать... Я и не знаю, о чем говорилось в том письме...

- В том письме мать просила меня говорить правду и только правду.

- Почему?

- Потому что правда - источник свободы!

- А если ты - убийца? Я ничего не знаю о тебе. Кто ты? Откуда и зачем ты пришел в мою жизнь?

- Я - Заза Накашидзе, сын Ноя. Я и мой отец дали начало роду человеческому, и с тех пор ты - жена моя. Я люблю тебя миллион лет, и теперь я обвиняю тебя.

- В чем обвиняешь меня?

- В убийстве, воровстве, взяточничестве, измене Родине, прелюбодеянии.

- В чем еще?

- Во всех смертных грехах... Тебя вместе со мной поставят у стенки. Тебя расстреляют.

- А что будет потом?

- Потом? Ты умрешь, и никто не поинтересуется - кто ты, была ли ты виновна.

- Потом?

- Никто тебя не оплачет, никто не придет на твою могилу.

- Дальше?

- Ты превратишься в землю, и все, посеянное в тебе, прорастет лебедой и сорняком.

- Потом?

- Потом тебя, как непригодную землю, начнут обжигать. Ты станешь кирпичом.

- Дальше?

- Из тебя сложат дом. И дом рухнет, и люди, много безвинных людей погибнет под твоими развалинами.

- Дальше?

- Твои развалины обнесут колючей проволокой.

- Почему?

- Потому что они долго еще будут угрожать людям гибелью.

- Хватит! Кто мне предъявит столь жалкое обвинение?

- Я!

- Кто ты?

- Я - обвиняемый без вины человек.

- И ты, безвинный, можешь обвинить меня, безвинную? Тебе не жаль меня?

- Нет!

- Почему?

- Потому что никто...

- И тебе не стыдно?

- Нет!

- Почему?

- Потому что многие вокруг меня не стыдятся ничего.

- И вы так живете?

- Мы не живем. Мы влачим жалкое существование.

- Вы от сотворения мира были такими эгоистами или стали потом?

- Одни были, другие стали.

- А ты? Что же стало с тобой?

- Не знаю! Ничего я не знаю, Нуну! Спаси меня, иначе я погибну!

Я опустился перед Нуну на колени, приник головой к ее груди и заплакал, я почувствовал нежное прикосновение ее ласковых, теплых рук, и шелковые ее волосы закрыли мое лицо. Потом я услышал горячий шепот Нуну:

- Заза, бедный мой Заза! Что с тобой, дорогой мальчик? Не бойся! Я буду ждать тебя тысячу лет! Если возможно ожидание после жизни, я буду ждать тебя и после жизни. Я люблю тебя, Заза! О, как я тебя люблю! Люблю таким, какой ты есть, - виновным и безвинным, убийцей и убитым... Люблю, люблю, люблю тебя, мой Заза!..

Долго шептала Нуну, и горячие ее слезы капали мне на лицо.

- А теперь встань и уходи! - сказала потом она. - Опусти только занавеску - солнце режет глаза...

Я опустил занавеску.

Нуну закрыла глаза.

Нуну заснула.

ПАДШИЙ АНГЕЛ

Утром нас разбудил надзиратель.