Записки водолазного старшины. Взгляд зоолога-натуралиста - Гагаев Сергей - Страница 7

Всё проходит, прошёл и шторм. Разобрана последняя проба, убрано снаряжение. Со шлюпочной палубы открывается великолепный вид на мыс Сердце-Камень. По ходу судна встречается множество моржей. Они не прочь сфотографироваться на память. Мы спешим в бухту Провидения. Скоро туда прибудет самолёт, на котором мы отправимся по домам. Кое-что сделано, но до обидного мало, хотя собран материал из малодоступного района. Ясно, что в период навигации никакого «аномального пятна» не существует. Вероятно, это повторяющееся явление, которое возникает время от времени и пропадает. А уж если и оставляет следы, то такие, которые нам заметить пока не посчастливилось. Во всяком случае, нельзя утверждать, что отмеченные весной повышение температуры, дефицит кислорода и избыток кремния оказывают явно отрицательное воздействие на население этих мест. Судя по всему, оно адаптировано к таким условиям. Чем же объясняется феномен? Боюсь, что горячие источники, бьющие из недр земных, здесь не причём.

В проливе Лонга, как правило, придонные температуры отрицательные. Однако осенью, в годы с малой ледовитостью (а предыдущий год был именно таким), море прогревается до дна. В результате зимою и даже до весны на глубинах от 30 до 40 м остаётся тёплый промежуточный слой – реликт осеннего прогрева, естественно, обеднённый кислородом в силу своего изолированного положения. Вот его-то и обнаружила экспедиция ААНИИ.

За нами по пятам идёт зима со своей спутницей непогодой, несмотря на то, что мы убегаем от неё пятнадцатиузловым ходом. Она настигнет нас в бухте Провидения, даст о себе знать свежим северо-западным ветром и двадцатиградусным морозом. Поздний выход в море не позволил нам выполнить полностью всё намеченное. Необходимо было бы поработать здесь ещё, чтобы наиболее полно представить картину происходящего. Но пока нам остаётся довольствоваться тем, что у нас имеется, и благодарить зиму за небольшое запоздание.

Мура

В один из промозглых октябрьских дней, когда в воздухе чувствуется скорое и неминуемое наступление зимы, мы тралили дно на траверзе обрывистого берега горы Янрапак в Чаунской губе. На палубе было, мягко говоря, неуютно – дул северо-западный ветер и шёл снег. Очень хотелось все бросить, забраться в помещение для вахтенной службы и отогреть хотя бы внутренности за кружкой горячего чая. В довершение всего в наш трал, как нарочно, не попадалось ничего интересного: обрывки морской капусты, обломки сланцевых скал, конкреции, банальные двустворчатые моллюски, вроде астарты северной (Astarte borealis), и всякая другая, абсолютно скучная бестолочь. А нам очень хотелось изловить хотя бы один экземпляр арктического краба (Hyas coarctatus), который здесь водится, о чём нам доподлинно известно, но упорно не желает попадаться в трал.

Вот и последний трал: ил, камни, водоросли, какая-то мелкая рыбёшка – рассматривать не было ни сил, ни охоты; опять, похоже, ничего интересного. Обледеневшая дорога из порта до лаборатории с дюралевой флягой в руках, наполненной морской водой и немногими животными, – лучший способ искупления грехов раскаявшегося нечестивца. Наконец мы дома. Безлюдно. Рабочий день давно закончился. Попив чайку, начали интересоваться окружающим миром. Оставлять до утра улов во фляге – преступление без наказания. Для холодноводных животных тепло ничуть не лучше, чем для нас холод – парализует и убивает. Ничего не поделаешь, – пришлось пересаживать животных в аквариум. Там после этого наступила непроглядная мгла…

Утро принесло сюрприз. Муть осела и «интерьер» аквариума изменился. Рыбка, пойманная вчера, возлежала на купине фукуса (Fucus distichus) – слоевища этой бурой водоросли напомнили мне модернистскую кушетку. Неужели мы повредили её при транспортировке? Какая досада! Жаль, если так – зверюшка при ближайшем рассмотрении вполне симпатичная. К счастью мрачные опасения не оправдались. Рыбёшка вдруг снялась с места и поплыла к столбу пузырьков воздуха в более светлую часть аквариума. Выглядела она довольно элегантно: длинное и узкое, сплющенное по бокам тело, покрытое мельчайшей че шуёй; верхний – сплошной, почти до самой головы от хвоста – плавник с чёрными, похожими на глаза пятнами; несколько короче – нижний, без пятен и бахромчатый; хвост лопаточкой; два передних грудных плавника, словно веера; вытянутая мордочка с янтарными глазами – вот, пожалуй, исчерпывающий портрет новенькой. Хотя нет, я чуть было не упустил одну очень важную, как мне кажется, деталь – её жёлтые глаза внимательно следили за тем, что происходит по другую сторону стекла и могли двигаться вокруг своей оси почти на 360 градусов. Я определил её как вид Stichaeus punctatus.

Рыбка по имени Мура. Фото П. Тупчика.

Поначалу мы отнесли её в разряд неважных пловчих и полагали, что она бо́льшую часть жизни в естественных условиях проводит на дне моря, следя за проплывающими мимо мелкими рачками. На то были основания. Она очень ловко сидела на своём хвосте, как уместно было бы сказать о четвероногих – кошке или собаке – подложив хвост под себя. В такие минуты она выглядела очень комично и напоминала щуку из мультфильма. Что и говорить – сидеть на хвосте она умела в совершенстве. А вот плавала как-то неуверенно, часто опускаясь на дно. Довольно часто можно было видеть, как рыбка неожиданно делала резкий выпад вперёд, при этом широко открывая рот, и схватывала что-то невидимое. За хищный характер и некоторое сходство с муреной мы прозвали её Мурой.

Первое время Мура к нашему присутствию по эту сторону стекла относилась не то чтобы с опаской, а с некоторой осторожностью. Но довольно скоро перестала робеть и стала даже выплывать из своего затемнённого убежища, когда кто-нибудь приближался к аквариуму. Мы считали, что она питается мелкими рачками из зоопланктона, которых в воде было великое множество. Однако месяца через четыре я обратил внимание на то, что Мура, поначалу имевшая довольно яркую, отдающую перламутровым отливом окраску, как бы поблекла и даже уменьшилась в размерах. Это вызвало у меня естественное беспокойство за её состояние, но предположить, что причиной может быть недоедание, я в то время не мог. Всё разрешилось вскоре, но об этом следует рассказать отдельно.

Голодная чародейка

Однажды утром, я, как всегда после прихода на работу, зажёг освещение в аквариуме и увидел, что через заросли гидроидов пробирается какая-то перламутровая с бледно-зелёным отливом змейка. Я был немало удивлён и обрадован, узнав в ней многощетинкового червя Phyllodoce groenlandica, которого среди обитателей обновленного аквариума ранее не встречал. Радость моя длилась недолго. Из тех же зарослей гидроидов вдруг вылетела молнией Мура и отправила примерно половину восьмисантиметрового червя себе в рот. Первым делом я хотел вмешаться, так горько мне было видеть, как гибнет на моих глазах чудный, редкий экземпляр филлодоциды. Однако вмешательство было бы бесполезным и, безусловно, не оказало бы нужного результата. Для этого мне пришлось бы поднять тяжёлую, укреплённую на петлях верхнюю крышку аквариума и, раздевшись по пояс (потому что забраться в пиджаке в холодную морскую воду я бы не рискнул, несмотря на весь трагизм происходящего), попытаться освободить червя из пасти хищника. Всё разрешилось, к счастью, само собой, как это довольно часто случается в жизни. Мура помедлив, как бы раздумывая, что ей дальше делать: проглотить зазевавшуюся жертву или помиловать – склонилась к последнему варианту. Она нехотя выплюнула совершенно невредимого кольчеца[6], который не замедлил укрыться в густых зарослях гидроидов.

Как-то вскоре после этого случая мы кормили наших актиний кусочками рыбы. Актинии охотно принимали угощение, мягко и цепко схватывая лакомство с кончика тонкой металлической спицы для вязания. Мура, по обыкновению, бездельничала и лениво наблюдала за происходящим. Вдруг, видимо, что-то почувствовав, она устремилась в сторону кормящихся актиний, и, не раздумывая, мгновенно выхватила кусочек из медлительных щупалец. Вот после этого случая, я окончательно утвердился во мнении, что бедная Мура находится в состоянии перманентной голодовки и готова вот-вот превратиться в дистрофика. Срочно были приняты радикальные меры по её спасению от голодной смерти. После обеда я принёс свежемороженой ряпушки; из гвоздя и длинной тонкой рейки изготовил подобие гарпуна и мы приступили к кормлению. Насадив тонкий кусочек мяса на конец гарпуна, и приподняв крышку аквариума, опустил пищу в воду. Результат оказался ошеломляющим: Мура мгновенно бросилась из своего укрытия к поверхности и схватила корм. Мы повторили процедуру, и она проделала всё в точности, как и в первый раз. Только после четвертого кусочка она, наконец, успокоилась, видимо, насытившись.