Белорусский набат - Черкасов Дмитрий - Страница 6

Работы по извлечению снарядов займут минимум две недели. Осушение объекта пока невозможно. Мы еще не разобрались с системами дренажа. Думаю, что эта работа потребует от трех месяцев до полугода. Если повезет, конечно.

— Что с боеголовками?

— Приборы указывают на ядерную начинку, — тихо ответил полковник.

— Та ак, — Батька сжал зубы.

Значит, шантажисты не лгали. И у них были все основания вести себя так, как они и вели. Все козыри были у них в руках.

— Вы определили принадлежность объекта?

— В наших реестрах его нет.

— Это я знаю... Слушайте, отставьте казенщину и говорите нормальным человеческим языком. Ясно?

— Ясно.

— Итак, каково ваше мнение?

— Законсервированный объект. Он настолько хорошо спрятан, что Москва решила не вводить нас в курс дела. Заодно они сохраняют неучтенными несколько готовых к использованию боезарядов. С точки зрения стратегии это разумно.

— Вы проинформировали российский Генштаб?

— Нет. Нужна ваша санкция.

— Подготовьте и пошлите подробную справку, — Батька устало махнул рукой, — фельдъегерской почтой и лично в руки министра обороны. С такими вещами не шутят. И оградите от информации об объекте всех, кто не занят непосредственно решением этой проблемы. Следующее — что там произошло? Почему объект затоплен?

— Возможно, ошибка... — осторожно предположил полковник.

— Чья?

— Тех, кто проник на объект.

— Если у них хватило мозгов запустить ракету, — скептически заявил Президент, — я сомневаюсь в том, что они так глупо себя повели с дренажной системой.

— В общем, и у наших офицеров то же мнение...

— Как вы получили данные о координатах?

— По каналу экстренной связи. Пришла шифрограмма с красной полосой. Там была частота радиомаяка. Все совпало. Мы обнаружили источник сигнала, выслали группу. В принципе, контрольный облет на следующее утро дал бы те же данные. Провал местности заметен даже с самолета. Болото ушло с территории в четыре квадратных километра...

— Кто отправил шифротелеграмму?

— Подписи не было, номера тоже. Но о канале связи знает не так много народу.

— Вы хотите сказать, что это была чья то частная инициатива?

Полковник замялся.

— Возможно...

— Что еще?

— Ведется проверка...

— На предмет чего?

— Как посторонний попал на эту линию. Система кодирования достаточно сложна, однако послать шифрограмму можно и с обычной телефонной розетки. Надо только знать последовательность прохождения подстанций и кодировки. Они обновляются раз в неделю, так что отправитель, скорее всего, старший офицер Министерства обороны. И имеет все необходимые допуски. Честно говоря, мы не были готовы к такому, — признался офицер. — На этой линии последние три года шли только проверочные тексты для поддержания работоспособности. Никто ею не пользовался для передачи информации.

— Вот вы и расслабились.

— Так точно.

— Ладно, это уже не имеет значения, — Батька тяжело облокотился на стол, — сведения то оказались верными.

— На сто процентов, — подтвердил взмокший полковник.

— Я думаю, что ваша проверка бессмысленна. Если человек не хочет, чтобы его вычислили, и сумел без помех передать шифрограмму, то так тому и быть.

— Попытаться все равно стоит.

— А смысл? — Президент пригладил волосы на затылке. — Представленная информация подтвердилась, вы же сами доложили. Что там еще по объекту?

— Мы обнаружили незатопленный вход, ведущий в герметичный тамбур.

— И?

— Он деформирован из за сдвига почвы, но в нем уже обнаружены пять трупов, — полковник подвинул к себе отчет военных медиков, — люди в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, погибшие в результате взрыва нескольких противопехотных ручных гранат. Также есть еще несколько фрагментов тел. Есть предположение о скоротечном бое. Одна группа выходила из колодца, вторая блокировала ей выход. Вокруг люка имеются обильные следы крови, но кому они принадлежат — нападавшим или оборонявшимся — неизвестно. Сейчас над этим работают следователи прокуратуры.

— Час от часу не легче. Теперь еще появляется вторая группа...

— Именно. И этот факт здорово настораживает. Мы оцепили местность в радиусе двадцати километров, но особой надежды нет. Те, кто накрыл выходящих с объекта, успели скрыться. Причем неизвестно, кем были те, кого мы нашли.

То ли террористами, то ли теми, кто сорвал планы террористов... Вероятность практически равная.

— Есть хоть какие нибудь предположения о людях, затопивших объект?

— Только из разряда фантазий.

— Изложите.

— Самостоятельная и независимая от государственных структур группа бывших офицеров войск спецназначения. Получив информацию о готовящемся теракте, они решили действовать автономно...

— Вы сами то в это верите?

— Не очень. Но других версий пока нет.

— Работайте дальше. — Батька поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция закончена. Ему надо было в одиночестве подумать над услышанным. — По объекту докладывать мне лично. Будут новости — сообщайте в любое время дня и ночи.

— Так точно, — грустно ответил полковник.

Без трех минут шесть из кабинета с табличкой «Хирург» вывалился пухленький человечек с бегающими вороватыми глазками и просеменил к стойке регистратуры.

— Девочки! Я уехал. До завтра...

Рокотов, наблюдавший за дверью из дальнего угла коридора, неторопливо двинулся вдоль стены.

Последние посетители все еще сидели в стоматологических креслах, из холла слышались голоса.

Влад прошел до кабинета Антончика, мягко повернул ручку и спиной вперед вдвинулся в комнату. Развернулся, быстро оглядел помещение и прикрыл за собой дверь.

«Минут через пятнадцать сюда явится уборщица, — биолог выглянул в окно. — Ага, выходит во внутренний дворик... Итак, где я засяду?..»

Хирургу были выделены две просторные светлые комнаты с персональным совмещенным санузлом.

В первой стояло кресло, стол с двумя стульями, шкаф с лекарствами и огромный стальной стеллаж, накрытый белой простыней. Во второй было еще одно кресло и несколько стоек с аппаратурой.

Незваный гость подергал крепления стеллажа. Тот даже не шелохнулся.

«Годится, — Влад взобрался на самую верхнюю полку, стараясь не греметь, составил друг на друга подносы с инструментами и накрылся простыней, — сюда уборщицы не заглядывают... Но на утро надо придумать что то другое. Шкаф стоит не плотно к стене, за ним вполне есть место. Только следует подготовить пространство для маневра... Да, кстати! Что то я не заметил у Антончика медсестрички помощницы. Странно, обычно с хирургом работает второй человек. Инструменты подает да бьющегося в кресле больного придерживает. Или Антончик жаден, не хочет делиться? Бывает...»

Дверь в кабинет открылась настежь, и в комнату вошла дебелая тетка в синем халате и с ведром в руках.

Рокотов перестал дышать.

Глава 2

Титаны пирсинга

В половине девятого всякое хождение по клинике прекратилось. Грохнули входные двери, коротко пискнула включаемая сигнализация и наступила тишина.

Влад мягко спрыгнул на пол.

Широкие окна давали достаточно света для того, чтобы рассмотреть любую мелочь или прочитать записи доктора.

«Постараемся не шуметь. Под лестницей в холле — будка ночного охранника. Понятное дело, что он там спит. Кабинеты все заперты, делать ему в коридорах нечего... Дом жилой, так что до полуночи звуки какие нибудь будут обязательно...»

Словно в ответ на пожелание биолога где то на верхних этажах врубили магнитофон.

Рокотов прислушался.

"Попса... Нет чтобы классику послушать! Или, на худой конец, диско... Не дождешься. Одни Орбакайты вперемешку с Моисеевыми и Меладзами. Несущая частота музона — от пятидесяти до пятисот герц, стимулирует выработку эндорфинов в организме. Привыкание, как к наркотику [8].