Ученики Ворона. Черная Весна (СИ) - Васильев Андрей - Страница 61

— Вот какая штука, барон — вещал тем временем король — По-хорошему мне бы надо тебя как следует проучить. Да-да, проучить. Это же все-таки был юноша из очень хорошей семьи. Нет, поединок был выигран честно, но почему он вообще имел место быть? Ты оскорбил моего подданного. Действием! Пощёчиной! Ай-яй-яй, барон, ай-яй-яй.

— Виноват, ваше величество — потупился я.

Нет, ну тут все понятно. Король дает всем понять, что он хоть и добряк, каких мало, но за справедливость. Ну, и потом — одобрят ли родовитые господа, что одного из них убил какой-то заезжий барончик из Пограничья? Пусть даже и обласканный королем?

— Вот что я сделаю — Эдуард снова уселся в кресло — Придется тебе выплатить в казну штраф. Двадцать пять золотых. Нет! Даже пятьдесят. И не меньше!

— Ого — неподдельно расстроился я — У меня столько и нет сейчас.

— Но — продолжил король — Но! Я как раз собирался пожаловать тебя кошелем с золотом, а теперь этого делать не стану. Оно пойдет на погашение твоего штрафа.

В толпе раздались смешки, причем одобрительные. Все всё верно оценили.

— Я сам — раздалось за моей спиной — Уйдите.

Это Гарольд сказал королевским стражам, которые хотели перетащить мертвого Генриха в сторону.

Мой друг подхватил тело брата на руки и понес его туда, где уже лежал труп Тобиаса.

Ох уж эта мне его сентиментальность. Вот откуда она у него берется?

Ладно, не моего это ума дело. Мне вон, надо королю что-то ответить.

— Спасибо, ваше величество — поклонился я Эдуарду — Ваша доброта сопоставима только с красотой вашего королевства.

— Как? — и король почему-то рассмеялся — Н-да. Согласен, как-то так оно и есть.

Один из стражей поднял оружие Генриха и отдал его мне.

— С чего бы? — удивился я.

— Традиция — ответил тот — Победитель забирает оружие побежденного.

— А, ну да — вспомнил я — Спасибо.

Я бы предпочел его кошель. Проку от него больше.

Одно хорошо — теперь-то уж точно все кончилось. Дальше все будет просто. Мы поедем домой.

Правда, еще предстоит объяснение с Унсом, но это ладно. Пригласим его на ужин, накормим и напоим, авось он и смилостивится, не станет нас убивать.

— Ну, что? — зычно гаркнул Эдуард — Королевский суд закончен, как всегда победили правда и разум. Хотя нет, погодите. Еще вон тот душегуб остался.

— Милости! — тут же закричал работник «Гильдии Убийц», стоящий на коленях поодаль от нас — Милости прошу!

— Это можно — согласился король — Я вообще очень мягкосердечен, хоть и король. Мог бы колесовать или чего похуже учудить, а так мы тебя просто четвертуем. Согласись, этот вариант лучше, чем умереть под пытками или на дыбе?

— Пошли уже отсюда — попросил я Гарольда, который подошел ко мне — Не хочу я на казнь смотреть, надоела уже кровь, и своя, и чужая. И на вот, держи. Мне это не нужно.

Я сунул ему шпагу Генриха.

— Молодец — сказал мне Монброн — А то я с этой круговертью совсем забыл наше оружие потребовать обратно.

Он подошел к королю, который азартно наблюдал за тем, как с бедолаги-убийцы сдирают одежду, и что-то ему сказал. Тот ткнул пальцем в направлении Дерье, как видно, давая понять, что подобные мелочи его не интересуют.

— Вернут — сообщил мне Монброн, переговорив с начальником королевской охраны — Ко мне домой пришлют.

— Очень хорошо — обрадовался я — Эта тоже ничего, но я к своей привык.

Если честно, я очень хотел получить обратно свою старую шпагу. За эти годы она стала частью меня, если можно так сказать. И потом — и ее, и дагу мне подарил Агриппа. С учетом отвратительного характера моего наставника по благородным забавам, любой его дар ценен втройне.

Мы покинули помост, и на это никто не обратил внимания — ни король, ни его свита, ни толпа. Оно и понятно — дальше на нас смотреть было неинтересно. Ни мы никого не убиваем, ни нас никто не казнит. Скука смертная.

Что примечательно — внизу лестницы, если можно так назвать пять ступенек, отделяющих помост от площади, нас ждали. Причем встречающих было больше, чем я даже мог предположить.

Кроме наших радостно улыбающихся соучеников там обнаружились и родственники Гарольда, а именно пять сестер, шмыгающих носами и промокающих платочками уголки глаз, и мертвенно-бледная мать.

— Зачем? — сразу спросила она у него — Убивать — зачем? Генриха могли просто выслать из города, и все.

— На год? На два? — попытался объяснить ей ход своих мыслей мой друг — А после все началось бы снова.

— Ты ничего не понимаешь — женщина покачнулась, Гарольд успел прихватить ее под локоть — Мой бедный мальчик! Мой Генрих!

— Это было необходимо — упрямо повторил Монброн почти себе под нос — У нас не было выбора.

— У тебя — сказала его мать так, словно плюнула ему в лицо — У тебя его не было. Ты боялся его. И ненавидел. Ты даже не отважился сам это сделать, и напустил на моего маленького Генриха своего цепного пса.

А вот и мне перепало. Не скажу, чтобы совсем уж безосновательно, но все равно мне стало очень неуютно.

Похоже, так и не погостить мне в гостеприимном доме Монбронов Силистрийских. Я теперь туда сам не поеду. У меня нет ни малейшего желания умереть от яда, изготовленного по старинному фамильному рецепту. А что меня там попробуют отравить, я не сомневался. Или прирезать, что менее вероятно.

Нет, я уж лучше до отъезда отсижусь в резиденции Асторга. Хорошо укрепленный дом, неплохая кухня, мягкая постель, в которой, к слову, я буду спать не один, а с Рози. Опять же, с Карлом выпью нынче вечером от души.

Я бы и Гарольду не советовал домой соваться. От греха. Жаль только, он меня не послушает.

— Мама, выбирай выражения — потребовал Гарольд, щеки которого налились румянцем.

Кстати — как бы не впервые на моей памяти.

— Почему я должна это делать? — звенящим голосом сказала женщина, повернулась ко мне и обожгла взглядом — Будь ты проклят! Навеки проклят!

— Боюсь, вы опоздали, добрая госпожа — я и не подумал отводить глаза в сторону — Мы все, знаете ли, уже прокляты. Куда бы мы ни пошли, за нами постоянно следует смерть. Как-то так повелось.

— Истинная правда — пробасил Карл — Так и есть.

— Тогда желаю, чтобы она побыстрее тебя догнала — истово произнесла женщина, развернулась и пошла прочь, не выбирая дороги.

И толпа, радостно галдящая и с интересом наблюдающая за началом четвертования незадачливого убийцы, расступалась перед ней.

Дочери последовали за матерью.

— Эраст, не знаю, что и делать — замялся Монброн — Понимаешь ли…

— Иди за матерью — хлопнул я его по плечу — А я к де Фюрьи поеду. Все же понятно, чего зря говорить? И вот еще что — с телом брата не тяни. Солнце вон как лупит, на такой жаре он уже к вечеру может начать подванивать.

Рози укоризненно посмотрела на меня, правда я так и не понял, почему. Все же вроде правильно сказал?

Но немедленно покинуть площадь нам не довелось, потому что сразу после того, как Гарольд направился вслед за родней, к нашей небольшой компании приблизилась знакомая мне до боли парочка.

— Я знал! — торжествующе заявил Борн и, по-моему, даже попробовал подпрыгнуть на месте, хоть и безуспешно — Ты не мог не победить, дорогой барон!

И толстяк полез ко мне обниматься.

— Это кто? — холодно поинтересовалась у меня Рози, которой выбеленные щеки и многочисленные мушки нашего с Гарольдом нового приятеля явно не внушили доверия — Эраст, я тебя спрашиваю?

— Это Борн — ответил ей вместо меня Унс, а после отодрал от меня притоптывающего на месте брата постельничего, и сердито сказал — Ах ты маленький паршивец!

— Почему маленький? — поинтересовался я.

— По размеру ума — пояснил маг — И совести.

— Совести у него сроду не было — не согласилась с ним Рози — Значит, это Борн. А вы кто?

— Это приятель нашего наставника — буркнул я — Мастер Унс Два Серебряка. Я тебе про него рассказывал.

— Рада знакомству — произнесла Рози, с сомнением глядя на потрепанную фигуру мага.