Ненавистный брак (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 74

***

Оставив обессиленную, взмыленную лошадь на конюшне, Александр пересек широкий двор и зашагал по просторным коридорам дома, не глядя на расступавшихся перед ним дрожащих слуг. От глухой ненависти черты его лица исказились, глаза полыхали мрачным огнем, а губы кривились в хищном оскале. Он добрался до двери, возле которой помимо своей воли несли караул Владимир, Сашко и прочие. Открыв дверь, Александр направился прямиком к жене; с его губ готовы были сорваться холодные и острые, как лезвие ножа, слова. Его душе было сладостно и горько от обжигающе-жестокой мести, а глупое сердце страдало, терзая сердце женщины, которую он, несмотря ни на что, продолжал любить. Услышав, что Александр вошел в комнату, Лиза вздрогнула и поднялась ему навстречу.

- Ты убил его? – спросила она мужа, подавив свой страх.

- Кого? Твоего любовника? Не-е-ет... Он труслив, как заяц, и спрятался где-то. Дело в другом: я не смог больше терпеть твоего выродка в моем доме и швырнул его в болотную тину. Там ему самое место, поскольку родом он из грязного болота, и нечего ему пятнать этот дом.

На миг Лиза застыла, лишившись дара речи, а затем слова бурным потоком хлынули из ее горла, прорвав плотину молчания.

- Не может быть! – отчаянно закричала Лиза. – Ведь это твой сын... никакой он не выродок! Ты говоришь так, чтобы свести меня с ума... чтобы наказать!

Ничего не сознавая, Лиза в ужасе выскочила из комнаты, на бегу зовя Катю и Нюшку. Александр не успел остановить ее. Она подбежала к пустой колыбельке, и ее дрожащие руки нащупали лишь пеленки, уже утратившие тепло детского тельца. Лиза обежала взглядом просторную комнату и увидела Катю и Нюшку. Катя стояла на коленях, уткнув лицо в ладони, и горько плакала, а Нюшка, слепо смотрела на нее.

- Мой сын! – воскликнула Лиза. – Где мой сын?!

- Его барин унес! – всхлипнув, ответила Нюшка.

- Вот такой я и хотел тебя видеть, – сказал вошедший в эту минуту Александр, подходя к жене. – Плачь, Лиза, плачь!.. Твое предательство, позор и бесчестие заслуживают слез... А эта боль похуже смерти!

- Где мой сын? – требовательно спросила Лиза, встав перед мужем и забыв о страхе и боли. – Где он? Верни мне сына, подлый трус!

- Больше ты его никогда не увидишь! Это моя месть!

На шум прибежали священник, доктор и дворецкий. Батюшка шагнул вперед, преодолев свою природную робость и забыв о соблюдении приличий.

- Побойся бога, барин!.. – тихо произнес он.

- Ее выродок покрыл меня позором! – разъярился Александр. – Я собирался швырнуть его под ноги родителю и поехал в Орловку, но этот трус не подобрал свою грязь. Он спрятался, сбежал... вот я и швырнул его в болото... какая разница... грязное болото – самое подходящее место для отродья!

Разом лишившись сил, Лиза безвольно сползла на пол. Катя подбежала к ней, чтобы помочь. Доктор поднял безжизненное тело княгини на руки, а поп опустился на колени, устремив полные слез глаза на маленькую икону.

- Матерь Божия, заступница наша, – печально обратил он к небесам свои молитвы, – смилуйся над князем и его женой!

Александр быстро вышел из комнаты, и его голос загрохотал вдали, требуя принести водки, но лишь одна безмолвная фигура явилась на зов и протянула к нему руки в надежде получить плату за совершенную подлость.

- Александр, – тихо окликнула князя Наташа, и ее глаза засветились от радости.

- Будь ты проклята, гнусная тварь! – выкрикнул он. – Ну что, теперь ты довольна? Наследник не родился, так ведь? Вон отсюда, и не попадайся мне на глаза, мерзкая шваль... Убирайся, или первой я убью тебя! Я уже не человек, а зверь, способный только рвать и терзать! Ты добилась своей цели... а теперь – прочь отсюда!

Карелин доволок Наташу до двери. На дворе бушевала летняя гроза. Казалось, что яркие вспышки молний и ливень, сотрясают землю. Охваченная страхом, Маслова сопротивлялась, стараясь высвободиться из рук Александра. Как свирепый хищник вцепился Карелин в свою жертву, разрывая на ней одежду и впиваясь ногтями прямо в тело.

- Убирайся в свое грязное болото, шваль! И пусть оно поглотит тебя, как поглотило то отродье!

Карелин вышвырнул Наташу из дома, не обращая внимания на ее слабые стоны. Он захлопнул дверь и тяжелыми шагами побрел в столовую. В коридоре он столкнулся с Николаем.

- Иди за мной, – грубо обронил Карелин.

Подойдя к винному погребу, Александр сбил висящий на двери замок и вошел внутрь. Погреб запирался по приказу Лизы, дабы не выпускать наружу зеленого змия. Покрасневшим глазам князя предстали бочонки восхитительнейшего вина, а их пряный аромат достиг его ноздрей, пробуждая притупленные страданиями чувства.

- Открывай, – велел он Николаю, указав рукой на один из бочонков. – Давай напьемся! Будем пить, пока не захлебнемся... пока не выжжет все нутро...

***

Занималась заря, и робкий, бледный свет возвещал о рождении нового дня. Кумазин не мог долго скрывать приезд в Орловку князя с лизиным сыном на руках и свой страх по этому поводу.

Пришедший в себя, но не совсем окрепший Федор слушал разговор супругов, прикидываясь спящим. Когда Надя и Фредерик отлучились куда-то, он, крадучись, выбрался из дома и доплелся до места, где спрятали лошадей. Напрасно старый дворецкий пытался остановить его. Федор велел ему взнуздать коня и помочь сесть на него верхом.

- Любимая в смертельной опасности… – бормотал он, словно в бреду, – и это все из-за меня. Пока у меня остается надежда, я должен бороться, чтобы спасти ее…

Цепляясь за гриву, Федор с трудом залез на лошадь, выдернул поводья из рук слуги, поправил, как мог, уздечку и выехал из конюшни, толкнув приоткрытую дверь. За воротами Федор ослабил поводья, и лошадь, почувствовав свободу, рванула с места бодрой рысью, унося его в поля...

В доме Карелина царили замешательство и тревога. Лиза громко стенала, молясь за сына. Александр закрылся в погребе и не поднимался в комнаты. Батюшка втолковывал доктору, что нужно сообщить кому-нибудь о случившемся, чтобы защитить княгиню, ведь, напившись, Александр еще пуще разъярится. Лев Ильич, не желавший отходить от безутешной матери, лишь бессильно покачал головой.

Катя тоже ни на шаг не отходила от Лизы, которая с большим трудом соглашалась ждать и все порывалась идти искать сына. На поиски младенца послали почти всю домашнюю прислугу, но никто еще не вернулся. Лиза кричала, что хочет пойти к Александру и заставить его сказать, где сын. В отчаянии она хулила бога, не обращая внимания на скорбь священника, слушавшего ее ужасные слова. Наконец, Лиза добилась того, что ей разрешили выйти из спальни. Черпая силы в своей тревоге, она спустилась по ступенькам вниз и пробежала по опустевшим комнатам в поисках князя. За Лизой неотступно шли преданные ей вассалы, навечно взятые в полон ее добротой: Лев Ильич, батюшка и Нюшка. По наитию Лиза спустилась вниз по лестнице, ведущей в погреба. Запертая прежде дверь распахнулась, поддавшись легкому толчку девичьего кулака, и перед Лизой во всей красе предстали разбитые бутылки, расколотые топором бочонки и огромная лужа пролитого вина, в которой она второпях поскользнулась. Среди этого бардака, рядом с напившимся до бесчувствия Николашкой, валялся тот, кого она искала – ее любимый и ненавистный мужик. Лиза изо всех сил тормошила Александра, пытаясь привести его в чувство, но все было напрасно. Льву Ильичу с большим трудом удалось оттащить ее от мужа. Девушка окинула безумным взглядом огромный мрачный погреб, в котором царила тишина, и устало побрела к двери. У нее подкашивались ноги, и чтобы не упасть, она придерживалась руками за стену. Душа Лизы сверзлась в кромешный ад тревоги и тоски.

- Прости и помилуй меня, господи за мою хулу, – в отчаянии молила она. – Образумь Александра!.. Покарай его, господи!.. Покарай его, ты же знаешь, что я невиновна!

Лишившись чувств, Лиза упала на руки подоспевшего Льва Ильича.