Хмель - Черкасов Алексей Тимофеевич - Страница 144

– Была. Шесть лет повстанческая армия воевала с разными наемными диктаторами и, как это ни прискорбно, потерпела поражение.

– Поражение? И кто победил?

– Денежные тузы Америки, детка. Денежные тузы. Есть такие тузы в Северо-Американских Соединенных Штатах. Сейчас они посадили в Мексике своего диктатора Карранса, спекулянта и помещика.

– Это ужасно!

– Революции не всегда венчаются победою народа. Не всегда.

– А какая там была партия? В этой повстанческой армии, которая воевала против диктаторов?

Арзур Палло не ждал столь серьезного вопроса от русской белой ромашки! Точь-в-точь вопрос прапорщика Боровикова. Не сразу ответил.

– Какая партия? Партии не было. Была революционная армия и генералы в армии.

– Но почему же? Почему? – тянулась тоненькая белая ромашка, глядя на шрамы русского эмигранта из Мексики. – Как же без партии? Папа говорит: без партии народ, как слепой в лодке на реке, – утонуть может.

– О! – Арзур Палло, чуть склонив голову к плечу, вздернул толстые черные брови. – Я думаю, ваш отец настоящий революционер. Без партии народ действительно утонуть может в словоблудии либералов. Передайте ему от меня революционный привет. И скажите, что вы встречались с майором мексиканской революционной армии, с бывшим майором, – поправился Арзур Палло. – Да, да! И не забудьте еще: да здравствует мировая революция! И в Мексике, и в Аргентине, и в Бразилии, и на Кубе, и в Африке, и во Франции, и в Англии, и в Германии – во всем мире!

Арзур Палло поднял руку ладонью вверх – знак единения мексиканской революционной армии.

Аинна готова была лопнуть от возмущения. Вот так жених! Ничего себе! Они еще не успели повенчаться (он же согласился повенчаться в соборе, как просила мама. Ох, уж эта мама!), и вот жених готов целовать наглую белую ромашку прямо на тротуаре! Еще чего не хватало!..

Арзур Палло, не подозревая, что творилось с невестою, искал по карманам очки, чтобы прочитать воззвание, полученное от белой ромашки.

Очки забыл дома. Попросил Аинну прочитать.

– Еще чего, – вздулась Аинна. Арзур Палло удивленно посмотрел! – Прошу прощения.

Аинна смягчилась:

– Так и быть. Дай прочитаю. – И сразу же без перехода, твердым голосом: – Позавчерашнее!

– Для меня оно сегодняшнее.

– Пожалуйста! – И чуть посторонившись на тротуаре, чтобы не мешать прохожим, Аинна стала читать:

V

Покуда Аинна читала, собралась кучка народа, человек пятнадцать, чиновники и мещане.

Один из чиновников, наверное знавший Аинну Юскову, но не знакомый с ее важным спутником, доверительно ска-вал:

– Эта партия к добру не приведет. Насквозь из жидов. Артур Палло оглянулся.

– Из жидов? Знакомый голос! В девятьсот пятом еврейские погромы устраивали черносотенцы с такими же голосами. Вы не из их союза?

Чиновник отступил.

– Это же Мансуров из банка.

«Революция еще только начинается, – подумал Палло. – Хотел бы я встретиться с лидером этой партии Лениным. Он должен вернуться из эмиграции, должен! В такое время быть за пределами России нельзя. И он вернется, конечно. Надо спешить в Петроград. Может, отложить это дикое венчание? – И, метнув взгляд на Аинну, вздохнул: ничего не выйдет. – Как я мог согласиться на венчание, революционер? Это же непростительная слабость. Во всяком случае, не в соборе! Нет, нет! Пусть в какой-нибудь церквушке, да поживее. И далось же им это венчание!» – с неудовольствием вспомнил позавчерашний разговор с матерью Аинны.

Евгения Сергеевна прослезилась, когда Арзур сделал предложение ее дочери. Как она беспокоилась! Столько было женихов, и всем Аинна указала от ворот поворот. Даже сыну Петра Ивановича Гадалова! И Новожилову из Новониколаевска. «Лучше останусь старой девой, чем повенчаюсь с этой мордой», – сказала про Новожилова. И вот, слава богу, как будто с неба упал жених, да еще какой! Владеет четырьмя языками, ученый и революционер, и не без гроша в кармане. Чего же лучше? И отца Арзуза Палло знала – встречала в Минусинске. «Этакий чудак, а яблоки вырастил в Сибири! И помидоры, каких во сне не видывали чалдоны, и даже липовую аллею в собственном саду. Выезд имеет не хуже юсковского – тройка рысаков». Правда, Арзур Палло предупредил, что доктор Грива не родной ему отец, но он считает его подлинным отцом. Давно еще доктор Грива взял на воспитание двух сирот. Он подобрал их в Севастополе. Старшему брату, Арсентию, было тринадцать, а младшему, Гавре, три года. И он, великодушный доктор Грива, воспитал их, вывел в люди. И все-таки Арзур Палло не собирался навестить отца в Минусинске. «Я же не был в Минусинске. Старику я послал письмо из Лондона, и он знает, что я жив-здоров. Если сейчас приехать к нему и тут же уехать, – обидится. Вот, вернемся из Петрограда, тогда…»

Но причина была совсем другая. Не мог же он сказать отцу, что столько лет дрался в Мексике за свободу народа и вынужден был бежать, как вор, тайком на английском корабле. «Ничего другого я и не ожидал, – проворчал бы отец. – Как еще голова уцелела, удивляюсь!.. Лучше бы ты был физиком и не совался не в свое корыто».

Придет время, и он еще встретится с отцом. И кто знает, может, не с поражением, а с победой?..

С Почтамтского на Воскресенскую вышел взвод солдат – серая суконка. Поближе к тротуару шли знакомые прапорщики Окулов и Тимофей Боровиков.

Увидев русского мексиканца с Аинной, Тимофей что-то сказал Окулову и шагнул на тротуар.

– Здравия желаю! Гуляете? Арзур Палло усмехнулся:

– Митинги проводим.

– Митинги? – покосился Тимофей. – Это что, «Красноярский рабочий»? Сегодняшний? Читали? Нет еще? – Помолчал, приноравливаясь к шагу Арзура. – Там одно сообщение напечатано. Прочитайте обязательно. Читали?

Арзур ответил:

– Партия начинает действовать.