Молот и наковальня - Сваллоу Джеймс - Страница 20

Уцепившись за вершину ангара с оборудованием, неумершая прислушивалась. Невнятное бормотание и жужжание красноробых ушло. Скрытое под изорванным и грязным капюшоном лицо в шрамах исказилось в гримасе от усилия вспомнить хоть что-то. Это была сущая пытка! Ясно видеть перед собой какие-то вещи и не знать, как они называются, даже несмотря на то что слово вертелось на языке. Каждый день Наблюдаемая страдала из-за этого, но сейчас все стало гораздо хуже. Всему причиной новоприбывшие; они проливали яркий свет на темные пятна воспоминаний, и то, что они открывали, шокировало. Так много потеряно. Так много.

— Что это? — вырвался хриплый шепот.

Затем раздался хруст песка под подошвой, и неожиданно рядом очутился один из красноробых солдат с вытянутым и острым лицом, как у железной змеи. В одной руке он сжимал лазерное ружье. Его рот наполняли различные линзы и голубоватые глазки.

Наблюдаемая поддалась животному рефлексу и атаковала. Капюшон спал, фигура в лохмотьях спрыгнула с вершины ангара и врезалась в солдата, сбив его на землю. Руки, оканчивавшиеся неровными перчатками с грубыми когтями из обрезков металла, ударили и проделали отверстия в похожей на тесто серой коже красноробого солдата.

Они боролись, вырывая друг у друга лазган, пока он наконец не полетел куда-то в песок. Усиленные конечности киборга противостояли крепким костям и мускулам. И если первые были заряжены энергией от батарей, то вторые — чистой мощью безумия. В разуме неумершей прорвало шлюзы чувств, и слезы снова полились, даже когда гнев кипел внутри. Киборг зашатался, теряя равновесие: когтистые лапы не могли ухватиться за зыбкий песок.

Свободная рука призрака исчезла в перепачканной одежде и вытянула оттуда черный клинок — короткий меч из материала, который едва ли мог существовать в реальном мире. Он прошел через биогенераторные имплантаты и солнечное сплетение со звуком, похожим на шелест. Маслянистая кровь брызнула на песок из открытой раны, когда двое борющихся обнялись.

Из последних сил киборг поднял голову и издал беззвучный крик в ультразвуковом диапазоне, недоступном для обычного человеческого слуха.

— Расскажи о погибших, — заговорил Тегас, обращаясь к дополнительным данным в памяти, переданным ему Ферреном при встрече. — Та информация, что ты мне предоставил, неполная.

— Признаю, там все описано лишь в общих чертах, — произнес техножрец, передвигаясь на своих вывернутых наружу железных ступнях. — Но я посчитал нецелесообразным тратить время на стороннюю информацию. Достаточно сказать, что экспедиции сродни нашей не обходятся без опасностей. Я лишился работников и скитариев из-за обрушений и ловушек, расставленных ксеносами для защиты своих гробниц.

Терпение Тегаса, недовольного манерой Феррена подавать информацию, подходило к концу.

— Что ты пытаешься утаить? Что опасался сообщать по открытому каналу? — С этими словами он подплыл ближе к своему подчиненному. — Некроны… В своих докладах, отправляемых на Марс, ты упоминал, что нашел только промежуточные формы, ничего гуманоидного или полуразумного. Ты солгал?

Феррен снова перешел на код, на инфракрасной частоте передавая панические отрицания.

— Нет. Ничего подобного. Я уверен.

Тегас проанализировал стрессовые показатели в ответе и отверг его как недостоверный.

— Нет, не уверен.

— Уверен! — резко возразил Феррен. — Мы провели эхо-картографирование всего внутреннего пространства подземных помещений под инопланетными башнями! Мы не обнаружили там ничего сложнее насекомообразных машин! Что бы то ни было, оно исчезло!

— Исчезло? — Квестор повернулся лицом к Феррену, и признак чистой, почти забытой человечности прорвался на поверхность: чувство гнева. — Я пролетел световые годы, чтобы оказаться на этом никчемном каменном шаре ради сказанного тобой, адепт, ради обещания чего-то невероятного! Но теперь ты намекаешь, что единственное, чем ты можешь похвастаться, — это очередная пустая гробница и теория, которую я уже слышал раньше?

— Нет, — быстро попытался угомонить собеседника Феррен. — У меня есть не только это. — Младший адепт быстро приблизился и вложил некий объект в протянутые руки квестора. — Посмотрите. Убедитесь сами.

Тегас держал артефакт. Это был свиток наподобие тех, что использовали в древности на Терре для сохранения знаний до того, как научились делать книжные переплеты. Но он был сделан вовсе не из бумаги. Чувствительные элементы в кончиках пальцев зарегистрировали невероятно упорядоченный уровень атомарной структуры предмета. Квестор тут же попытался идентифицировать природу строения свитка и в итоге счел его некоей формой металлического кристалла. Он был тонким, гибким и легким.

Магос раскрыл его, и свет, упавший на поверхность свитка, вернул его к жизни. Беззвучный каскад изображений и сложных математических структур заструился по странице. Разворачивались бесконечно длинные линии текста, напоминающие витиеватое иероглифическое письмо некронтир. На поверхности свитка возникали сферические панели, вырастающие друг из друга, и когда Тегас наклонил объект, то изображения сменились и открыли даже больше слоев текста поверх них. Они проносились с поразительной скоростью. Сведения, достаточные для открытия целой библиотеки, пролетели в одно мгновение, но они все текли безостановочно. Квестор сумел ухватить образы известных некронских конструкций: темные пирамидальные монолиты, скелетообразные очертания воинов, гаусс-орудия, выбрасывающие сияющие изумрудные копья, и громадные звездолеты в форме полумесяца. Однако помимо них были и другие видения: вонзающиеся в землю сооружения в виде дуг из серой стали, вытянутые черепа с единственным глазом, как у циклопа, и трехногие шагающие машины, которые могли быть только боевыми. Он смотрел сквозь крошечное окошко в самое сердце некронской установки, и увиденное им выходило за рамки воображения.

— Предполагаю, железный свиток является своеобразной разновидностью запоминающего устройства, — сказал Феррен, — а возможно, и чем-то большим. Например, удаленным портативным терминалом для более крупной экспертной системы.

Еще одна человеческая эмоция врезалась в мысли Тегаса; та, что нравилась ему больше всего, та, с которой, как он считал, труднее всего расстаться.

— Я признаю ошибочность своих сомнений, — наконец произнес он. Алчность сквозила в каждом его слове. — Это впечатляюще, Феррен.

Техножрец хотел что-то ответить, но Тегас уже не обращал на него никакого внимания. Теперь его занимало лишь желание забрать этот объект в свой лабораториумный блок в монастыре. «Медлить нельзя, иначе не выйдет присвоить это открытие, — замечтался он. — Кому-то в ранге адепта непозволительно иметь дело с находкой такой значимости. Эта вещь может стать Розеттским камнем для понимания всей расы некронтир… Ее потенциал требуется обуздать, укротить…» А после правильно им воспользоваться. В умелых руках инопланетный артефакт мог помочь подняться до головокружительных высот верховных адептов Марса, а квестор Тегас в своей жизни как раз шел на многие сделки и соглашения в попытке совершить такое восхождение.

Что важнее, он придумал бы, как справиться с Ордо Ксенос, агенты которого оставят всякую видимость постепенно развивающегося и надежного сотрудничества и прибудут с оружием на военных кораблях, чтобы завладеть предметом, как только узнают о его существовании. Если, конечно, узнают.

Свернув свиток, Тегас опечалился, покинув обильный поток информации, однако он понимал, насколько притягателен соблазн утонуть в нем. Тут магос заметил, как поник Феррен, когда осознал, что не получит находку обратно.

— Я этим займусь, — сказал квестор. — Ты должен понимать необходимость такого решения.

Ответ Феррена заглушил внезапный ультразвукой визг лагерной тревожной сирены.

Как только они вышли в пыльный сумрак со вспышками лазерного огня, Тегас заметил ярко-желтые полосы, ударяющие о скалы над ними и с треском вырывающие куски красного камня.