Красногубая гостья
(Русская вампирическая проза XIX - первой половины ХХ в. Том II) - Шаргородский С. - Страница 38

Для Амфитеатрова характерен постоянный интерес к «таинственным» темам, древним легендам и волшебным преданиям, демонологии, оккультизму: достаточно упомянуть его недооцененный оккультный роман Жар-Цвет (1895–1910), кн. Дьявол в быту, легенде и литературе Средних веков (1911), сб. Одержимая Русь: Демонические повести XVII в. (Б., 1929), посвященные оккультным вопросам очерки в газ. Сегодня (Рига) и т. д. Вампирической метафорикой пронизан его памфлет Победоносцев (1907, совм. с Е. В. Аничковым).

Как и в случае публикуемых ниже Истории одного сумасшествия и Киммерийской болезни, новелла была позднее использована Амфитеатровым в романе Жар-Цвет.

Вампир-суккуб новеллы наделен очевидными демоническими чертами а-1а Лермонтов; ангельские видения Анны подчеркивают его близость к Люциферу как падшему ангелу. Он обладает такими частыми у литературного вампира качествами, как необъяснимая привлекательность (сродни «гламору»), телепатия и умение телесно и духовно полностью подчинить себе жертву. Амфитеатров не упоминает употребление крови (помимо намека на «малокровие» героини): здесь и в других его вампирических новеллах вампиры не охотятся за кровью как таковой. Подобно теософско-оккультным вампирам — этот круг источников с достаточной ясностью очерчен самим автором — и, с другой стороны, традиционным вампироподобным ревенантам европейских народных верований, напр. нахцерерам, они «едят жизнь» (см. новеллу Киммерийская болезнь), вытягивают из жертвы жизненные силы. Еще одна общая черта вампирических новелл Амфитеатрова — повышенное внимание к сексуально-эротическим аспектам вампиризма: подоплекой его всегда служит эротическое влечение.

Публикуется по изд.: Амфитеатров А. Сказочные были: Старое в новом. СПб.: изд. И. В. Райской, 1904. В ориг. подзаг.: «Этюд к роману “Жар-Цвет”».

После первой публикации в 1895 г. Амфитеатров дополнял и правил роман Жар-Цвет, который был издан в дополненном виде в 1910 г. Новелла почти полностью вошла в роман, где можно прочитать и о нервном расстройстве, приключившемся с Дебрянским (страшась появлений Анны, он бродит по ночам по улицам, посещает увеселительные заведения и публичные дома), испытанных им на Корфу видениях и беседах с умершим Петровым и пр.

С точки зрения истории Петрова, наиболее существенны в романе вставки, касающиеся страшных перемен во внешности адвоката («узел коричневого тряпья», «комки и шишки его обезображенного лица» и т. д.), а также его рассуждений о живых мертвецах и сущности вампирических посетителей. Это «пузыри земли», слепленные из рассеянной в пространстве материи мертвых неведомой силой, «которая оживляет материю этими формами и посылает уничтожать нас». Заметим, что Амфитеатров, как пишет он в предисловии к изданию 1910 г., намерен был назвать роман «Пузыри земли»; Жар-Цвет появился без его ведома как заглавие журнальной публикации. Можно предположить, что шекспировский мотив «пузырей земли» был позднее позаимствован у Амфитеатрова для цикла Пузыри земли (1904–1905) А. Блоком, у которого также встречаются вампирические темы. Сочетание этих тем с коверкающими русский язык немцами в новелле История одного сумасшествия, сонные мысли Дебрянского, попытки психиатрического истолкования вампиризма и т. д. близко напоминают Упыря на Фурштатской улице и заставляют предположить знакомство писателя с этим произведением (не исключено, что из Упыря происходит и «Анна» как имя жертвы или самого вампира в вампирических новеллах Амфитеатрова).

Публикуется по изд.: Амфитеатров А. Грезы и тени: (Книга легенд). М.: тип. «Рассвет», 1896.

Киммерийская болезнь — еще одна и более совершенная в художественном отношении версия истории адвоката Петрова и его знакомца Дебрянского, ставших жертвами вампирической гостьи. Именно отсюда в дополненное издание романа Амфитеатрова Жар-Цвет (1910) попали описания ужасных трансформаций Петрова, его рассуждения о «пузырях земли» и диагноз, поставленный Дебрянскому психиатром — «киммерийская болезнь» (в версии 1910 г. так названа первая часть романа). Вместе с тем, в романе Амфитеатров отказался от эффектной сцены «соблазнения» мертвой Анны Дебрянским. Эпиграф к новелле — еще одно вероятное свидетельство воздействия вампирических текстов Амфитеатрова на Блока: именно эти строки и в том же пер. А. Кроненберга поэт взял эпиграфом к циклу Пузыри земли.

Впервые: Синий журнал. 1912. № 46. Публикуется по данному изд., откуда взят и рис. Н. Герардова.

«С. Соломин» — постоянный псевдоним беллетриста, революционного деятеля и видного представителя плеяды русских дореволюционных фантастов С. Я. Стечкина (1864–1913).

Рассказ любопытен одновременной двуплановой трактовкой вампиризма: научно-фантастической («мумиефицирующая бацилла») и оккультной («астральная оболочка» тела); последняя близка к некоторым спиритуалистическим интерпретациям вампира как блуждающей «астральной оболочки», которая пытается поддержать жизнь захороненного тела. В Разоблаченной Изиде Е.

Блаватская приводит ряд красноречивых высказываний на сей счет французского спиритуалиста З.-Ж. Пьерара (Pierart, 1818–1879); сама же основательница теософии прибегает к осторожной формулировке: «Если мы вынуждены верить в вампиризм, то мы делаем это в силу двух неопровержимых утверждений оккультной психологической науки: 1. Астральная душа есть отделимая, отличная от нашего эго сущность, и она может бродить, уноситься далеко от тела, не порывая при этом нити жизни. 2. Труп не совсем мертв до тех пор, пока его обитатель может снова входить в него, последний может собрать достаточно материальных эманаций из него, чтобы быть способным появляться в почти земной форме»[45].

Публикуется по изд.: Блаватская Е. Разоблаченная Изида: Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. Т. 1: Наука. М.: Эскмо, 2012. Пер. К. Леонова, О. Колесникова.

В виде исключения мы приводим здесь переводной текст, в оригинале содержавшийся в написанной на английском Isis Unveiled (1877) Е. П. Блаватской (1831–1891). Хотя эта колоритная история была изложена «Е. П. Б.» в контексте серьезных рассуждений о вампиризме, она, на наш взгляд, имеет прямое отношение к фантастической беллетристике, отнюдь Блаватской не чуждой. Условное название фрагмента дано нами.

Впервые: Изида. 1911. № 1, октябрь. Сведениями об авторе мы не располагаем.

Публикуется по изд.: Хейдок А. Огонь у порога. Магнитогорск: Амрита-Урал, 1994.

А. П. Хейдок (1892–1990) — беллетрист, журналист, переводчик. Родился в Латвии. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Жил в эмиграции в Китае, в 1947 г. вернулся в СССР, в 1950–1956 гг. был репрессирован, находился в лагерях. Автор кн. фантастичес-комистических рассказов Звезды Манчжурии (1934), с 1930-х являлся ярым последователем и пропагандистом учения Н. К. Рериха.

Мы публикуем здесь три последовательных рассказа А. Хейдока, поскольку действие двух из них связано с Китаем и китайской эмиграцией 1930-1940-х гг. Рассказы эти вошли в сб. Радуга Чудес (по словам Хейдока — «собрание фактов, хотя и странных, необычных»), над которым автор работал с конца 1960-х гг., снабжая приводимые им истории собственными комментариями. Вампиризм, как может заметить читатель, Хейдок всецело трактует в спиритуалистко-теософском духе.