Террористка - Самоваров Александр - Страница 64

Вслед за Россией, Толстым, Достоевским и всеми знакомыми русскими людьми Дубцов стал испытывать отвращение и к мирно спавшей, только что щедро отдавшей ему себя женщине.

«Это уже похоже на болезнь, — подумал он, — действительно пора бежать из этой страны».

36

Рекунков искал следы Дубцова. Они с Гавриилом Федоровичем разработали несколько разных вариантов его возможного побега. Тимофеев был уверен, что рано или поздно Валериан Сергеевич попытается снять часть своих денег с банковских счетов, которые контролировались Гавриилом Федоровичем. Рекунков же предполагал, что такой оборот событий необязателен. Он был уверен, что, как и многие предприниматели, Дубцов держал очень большие суммы наличными в тайниках. Но и Рекунков, и Тимофеев сходились в том, что Дубцов находится в России. Тимофеев ждал появления людей Дубцова в банках, а Рекунков считал, что Валериан Сергеевич, подробно графу Монте-Кристо, не перестанет мстить, пока не расправится со всеми людьми, отнявшими у него деньги и «Аттику». Не известно, чем закончилось бы дело, не вмешайся в жизнь всесильный случай.

Хлебосольный Виктор Петрович, приютивший Дубцова, приехал в Москву. Он встретился со своими знакомыми, и один из них предложил ему купить партию китайского барахла. Виктор Петрович имел опыт реализации такого рода продукции и согласился. Но ему требовалась пустячная сумма наличными в десять миллионов рублей. Два «лимона» лежали у него в кармане, срочно требовалось достать еще восемь. Виктор Петрович не слезал с телефона полдня, но денег не добыл. Тогда он вспомнил о Дубцове. Телефона на даче не было, и связаться с ним он не мог. Зато у него были московские телефоны. Он был уверен, что помощники Дубцова знают, где находится их шеф, и позвонил в «Аттику». В кабинете был Рекунков. Он поднял трубку.

— Мне нужен человек, замещающий Валериана Сергеевича, — услышал он усталый мужской голос.

Рекунков попросил звонившего подождать и позвал к телефону Трубецкого.

Он готов уже был выйти из кабинета, когда поймал на себе робкий взгляд Трубецкого. Рекунков среагировал мгновенно. Он подошел к Нике и в упор стал смотреть на него. Трубецкой чувствовал, как на его лбу выступил ледяной пот. В эти секунды мозг его лихорадочно просчитывал варианты.

Виктор Петрович начал разговор с того, что передал привет от Дубцова.

— И ему привет, — заикаясь, сказал Трубецкой.

— Понимаете, он сейчас у меня на даче, вы, наверное, в курсе дела.

— Да-да.

— А мне срочно нужно восемь миллионов наличными.

— Вот как!

— Я не могу дозвониться немедленно до Валериана Сергеевича, но под какие-то гарантии…

Валериан Сергеевич не был Трубецкому другом, но и плохого ничего ему не сделал. И он все еще был страшен для Ники, который чувствовал себя оказавшимся между двух жерновов. Возможно, что звонивший чудак понятия не имел, что произошло с «Аттикой», и глупейшим образом закладывал Дубцова. Наверное, следовало бы под каким-то предлогом отшить его. Но стоявший рядом Рекунков парализовал волю Трубецкого. Он подмигнул ему и кивнул на телефонную трубку. Ника тоже прищурил глаз, но ответного подмигивания у него не получилось, вышла довольно жуткая гримаса. Рекунков тут же прислонил свое ухо к трубке.

— Вот что, — прохрипел Трубецкой, — приезжайте к нам, и мы проясним этот вопрос.

— Ну, — сказал Рекунков, — кто это?

Он не слышал всего разговора, и Трубецкой мог соврать, но инстинкт самосохранения подсказал ему решение. «Ну их всех к черту, — подумал Ника, — пусть они сами разбираются». И все рассказал.

Рекунков ухмылялся. И от этой ухмылки было жутко.

— Трубецкой, а гость точно приедет?

— Откуда я знаю? — взвизгнул Ника и дернул головой так, что на его широком носу подпрыгнули очки.

— Не знаешь?

— Куда он денется? Ему же деньги немедленно нужны.

Рекунков позвал одного из охранников по кличке Афганец, оставил с Трубецким, а сам бросился готовиться к приезду гостя. Через полчаса Фролов был в офисе и вместе с Рекунковым встречал Виктора Петровича.

Вежливый Фролов попросил его объяснить ситуацию, и Виктор Петрович подробным образом объяснил.

— Ну да, — он говорил нам о вас, — сказал Фролов, — а позвонить ему никак нельзя. Он нам сегодня утром звонил сам, но ничего не сказал о вашем приезде.

— Вам он, наверное, с почты звонил, — сказал Виктор Петрович, — так-то он никуда не выходит.

— А вы когда намерены вернуться домой?

— Если товар куплю и все будет нормально, то завтра к вечеру.

— Знаете, как мы поступим, — сказал Фролов, — для гарантии… сами понимаете, деньги есть деньги. Мы дадим вам человека, и он будет с вами все это время.

— Ребята, — прижал руки к груди Виктор Петрович (в уме он уже считал прибыль от сделки), — да хоть десятерых давайте…

К Виктору Петровичу приставили Диму.

Оля в дверях офиса столкнулась с Димой и с очень возбужденным человеком. Он размахивал руками и громко смеялся. Дима кивком головы поздоровался с Олей, и она поняла, что с вопросами к нему лучше не приставать.

Фролов и Рекунков ввели ее в курс дела. Олю охватил азарт, который появляется у охотника при виде зверя. В ушах ее стоял лай гончих.

— Рекунков, а он не уйдет?

— Сколько лет работал сыскарем, а никогда не переставал удивляться подобным подаркам, — не отвечая ей, возбужденно говорил Рекунков. — Сама рыбка в руки приплыла. А Дубцов думал хитрей всех оказаться.

— Виктор Петрович сообщил нам, что Дубцов ничего не знает о его приезде в Москву, — сказал хладнокровный Фролов, — а что если он подсадная утка? И на этой даче нас ждут ребята с пулеметами?

— Ерунда, — сказал Рекунков, — Дубцов же понимает, что имеет дело не с простаками. Не взвод же он на даче может посадить? И он понимает, что неизвестно, какой расклад будет. Или его ребята нас, или мы их. Так зачем ему такую ниточку давать? Зачем самому на себя нас выводить?

— Что ж, будем действовать, — сказал Фролов, — но пулеметик я бы в поездку взял.

— Я с вами, — сказала почти вызывающе Оля.

Фролов согласно кивнул, а Рекунков промолчал. Он тоже не имел ничего против. К Оле он уже относился с большим уважением.

На сборы ушло около двух часов. Осенняя дорога оказалась нудной и долгой. Оля беспрерывно курила в машине. Некурящий Рекунков не выдержал и, не спрашивая у Оли разрешения, опустил стекло. Влажный холодный воздух ворвался в салон машины. Оля потушила сигарету и тоже опустила стекло. Горевшее лицо стало остывать. Холода Оля не чувствовала.

«О! Какое сладкое слово — месть», — подумала она.

Она никому не могла этого сказать, ибо прозвучало бы это очень странно, но Оля была рада, что хорошо знает Дубцова. Одно дело — возмездие двум наемным убийцам, которые знать не знали Старкова, другое дело — расправа с вероломным предателем, каким она считала Дубцова.

Оле в голову не могло прийти, что подобные же чувства испытывал Рекунков. Он жаждал отомстить человеку, которому верой и правдой служил последние годы и который так его отблагодарил. Душа Рекункова не была подвержена влияниям благородных эмоций. Но для него существовал определенный кодекс чести, ничего общего, правда, не имевший с общепринятой моралью.

Дубцов не имел оснований сомневаться в верности Рекункова. Он сам приказал Рекункову сотрудничать со Станиславом Юрьевичем, но затем руками своего охранника со Старковым и решил расправиться. Как умный человек, он не мог не почувствовать, что Рекунков хорошо относился к Станиславу Юрьевичу, и, следовательно, прекрасно понимал, в какое положение ставит своего ближайшего соратника. С другой стороны, Старков выполнял все свои обязательства. Он готов был сотрудничать с Дубцовым. И если бы тому не ударила дурь в голову, то он продолжал бы оставаться президентом «Аттики».

Рекунков знал множество случаев, когда предприниматели и рэкетиры честно сотрудничали.

Машины оставили на въезде в город. Борис и Олег пошли на разведку. Пришли они через полчаса, точно зная расположение дачи Виктора Петровича. В городке он являлся фигурой известной, и его недавно построенная дача многих раздражала. На нее специально ходили смотреть. Все-таки любопытно, как директор завода «пристроил» народные денежки.