Кроваво-красный (СИ) - "Ulgar Ridt" - Страница 56

 — Дагон побери их личные мотивы! — Харберт залпом допил медовуху, плеснув себе на грудь,и жестом подозвал сновавшего между столов мальчишку, — Тащи кувшин.

 Матье молчал, пока норд наливал себе полную кружку. Медовуха, почти не тронотая им, золотом переливалась в неярком свете оплывших свечей.

 У Марии были золотые волосы и карие глаза с золотистым блеском. Она была красивая и добрая к нему. Слишком... Он проявил слабость и открылся.

Я думал, что у нас будет настоящая семья, любовь...

 Она была высокой. Тело пришлось разрубить на куски и утопить в болоте недалеко от Лейавина.

 — Готов поспорить, что это Корнелий... — Харберт влил в себя половину кружки и стукнул ею о липкую, от разлитой медовухи столешницу, — Святоша недавно пытался на меня все повесить. Чувствует, что дело пахнет жаренным, ищет лазейку.

 — Мы найдем предателя. — Матье посмотрел на брата честным открытым взглядом, — Он рано или поздно себя обнаружит, и тогда Черная Рука воздаст ему по заслугам.

 ***

 Шум в зале не стихал, но норда это нисколько не тревожило. Он храпел, упав лицом на стол, и его рука со сбитыми костяшками все еще сжимала опустевшую кружку. Матье не считал их, но с уверенностью мог предположить, что если в кувшине что-то и осталось, то вряд ли там сможет утопиться даже таракан.

 Сумка с приказами открылась легко, и шелест пергамента не разбудил норда. Его вряд ли разбудило бы и вторжение даэдра, и Белламон не таился, быстро перебирая запечатанные конверты, подписанные аккуратным и знакомым почерком, который он выучил в совершенстве. Марта и Николас не заметили подмены...

 Сургуч с хрустом разломился, аккуратно извлеченный лист бумаги вспыхнул, едва коснувшись пламени свечи, и осыпался на стол. Матье аккуратно смахнул пепел на пол рукавом, стараясь не запачкать пальцев. Приказ, написанный им, скрылся в конверте, и алые капли сургуча скрыли разлом.

 Прижимая печать, Матье ощутил согревающую изнутри гордость, и улыбка, коснувшаяся его блеклых губ, была искренней, что случалось нечасто. Подделывать почерк — только половина успеха, но печать кольца, какие были только у Спикеров... Сколько ночей провел он, снимая с сургуча отпечаток, отливая форму и полируя грубую свинцовую заготовку, он не мог вспомнить, но результат оправдывал все усилия. Сколько уже убитых чужими руками? Семеро? Будут и другие, о да, будут, и уже скоро...

 Скоро все они умрут, мама. Все они. Перегрызут друг друга, как крысы, и их кровь затопит саму Пустоту.

Глава 27

Бежать. Развернуться и бежать, пока можно.

 Все существо умоляло о бегстве, но ноги намертво примерзли к снегу, не в силах ступить и шага. Расширенными от ужаса глазами Терис смотрела, как Маттиас протягивает к ней руку, и только когда его пальцы почти сгребли ее за воротник, резко развернулась и бросилась, увязая в снегу, к ограде.

 Удар пришелся в голову и отшвырнул на несколько метров, оставив только плывущие перед глазами круги и обжигающий лицо снег. Терис попыталась встать, но тяжелая нога Маттиаса прижала к земле, выдавливая из легких остаток воздуха до тех пор, пока не затрещали ребра, готовые проломиться.

 «Не сейчас, не так, у меня задание.... я не должна здесь быть...»

 Пальцы судорожно вцепились в снег, и убийца попыталась ползти, но имперец держал крепко, и рывок пояса дал понять, что с него сорвали ножны с кинжалом.

 Хрип, вырвавшийся из легких, заставил Маттиаса ослабить давление, и это даровало слабую надежду на то, что убивать он ее не будет. Во всяком случае, сейчас.

 Сил сопротивляться не было, когда имперец за шиворот втащил в дом, где полукровку встретили доски пола, засыпанного песком и сухими травами.

 — Неожиданная встреча, ушастая. — Маттиас захлопнул дверь, и в поле плывущего зрения возникли его сапоги, которые он тщательно отряхивал от налипшего на них снега.

 Терис замерла, лихорадочно ища слова. Бежать бесполезно, некуда, а оправдания...

Она не помнила, почему открыла тогда дверь комнаты в богами забытой таверне, и не успела даже подумать о чем-то, когда Маттиас залепил ей затрещину, бросив к стене.

 — Я все принесу! Завтра же в руины, честно! — выпалила она до того, как Маттиас с силой ударил ногой по ребрам, выбивая воздух из легких. Она попыталась ползти, спасаясь от ударов кованных сапог, но скоро просто сжалась у стены, закрывая руками голову.

 Полукровка застыла на полу, краем глаза следя за наемником и боясь шевельнуться — побои были слишком свежи в памяти, как и то, что оправдания мало его интересовали тогда, когда они работали вместе, и едва ли заинтересуют теперь.

 — Что молчишь? — имперец несильно ткнул ее сапогом в бок, заставив перевернуться.

 — Я...хотела вернуть деньги... — полукровка отползла к стене, с ужасом отмечая, что ее нож теперь вертит в руках наемник.

 — Конечно, хотела. И четыре месяца в поте лица трудилась, чтобы их заработать? — Маттиас Драконис широко улыбнулся, но его зеленые глаза оставались по-прежнему холодными и полными недоброго азарта.

 — Так получилось... Я тогда нашла деньги, но меня ограбили...

 — Ограбили? Часом не те же мерзавцы, которые убили Ушижу? Найдем их и отомстим, а?

 Полукровка вздрогнула, и все слова, которых и так было немного, смешались окончательно. Наемник знает, да и как не знать: в тот день они наверняка условились о встрече, и отсутствие ящера точно вынудило его заподозрить неладное и начать поиски.

 — Он...мертв?.. — страх в глазах Терис принял личину удивления, искреннего настолько, что на мгновение на лице Маттиаса отразилось замешательство, но оно тут же сменилось злостью.

 — Мертв, причем в тех самых руинах, где ты жила летом. — имперец схватил ее за воротник и приподнял, почти соприкасаясь с ее лицом, — Удивительное совпадение, правда?

 — Мне...жаль, что он мертв.

 ''Жаль, что в эти руины пошел он, а не ты''.

 — Жаль? — Маттиас с силой встряхнул ее, приложив головой к стене, — Ты его убила, тварь...

 — Я? — глаза Терис убедительно расширились, — У меня бы сил не хватило!

 — Ударить со спины смогла бы, тут сил много не надо.

 — Я не стала бы, он был...

 — Другом? — Маттиас рассмеялся, — Кому ты пытаешься врать? Ушижа и меня бы прирезал, если бы Умбакано приказал, а ты...тебя даже искать некому.

 Искать есть кому, здесь Маттиас ошибается. Только слишком много пройдет времени, прежде чем кто-то доберется сюда, и она едва ли доживет до того момента.

 — Я...правда не знаю. Меня ограбили, я испугалась... — она всхлипнула; это не пробудило бы жалость в наемнике, но видеть ее запуганной и слабой было для него привычно: такой она не представляла угрозы, а значит, торопиться убивать ее не стоило.

 — Испугалась? А что я с тебя шкуру спущу, не испугалась? — сверкнувший перед ее лицом нож разрушил все надежды протянуть до утра.

 — Маттиас, хватит. Йормиру не нужны трупы в его доме. — донеслось с порога, и в свете нескольких лучин мелькнули двое — хаджит с массивной золотой серьгой в ухе и молодая женщина мощного телосложения с огненно-рыжими короткими волосами.

 — Скормит троллям. — наемник убийцу не отпустил, но нож от ее лица убрал подальше.

 — Это вообще кто? — хаджит с едва уловимым интересом посмотрел на нее зрачками, размер и нездоровый блеск которых свидетельствовал о любви их обладателя к скууме.

 — Работала на Умбакано, сбежала летом, не выполнив контракта, — наемник повернул голову к своим товарищам, — Ушижу помните?