Магия Голоса (СИ) - "Алин Крас" - Страница 50

- Врага надо знать в лицо, - ответил он.

А Еваниэль выспрашивала меня о Горусе, и мы вместе думали, как помочь ему быстрее адаптироваться, обе понимая, что это очень трудно уже взрослому орку. И я, впервые, с полной очевидностью и глубоким сочувствием поняла, как же тяжело было Еваниэль, когда она попала в наш Мир.

А ещё я, и впрямь, приглядывала для нас с Горусом подходящий дом. Я не умею копить деньги, всё время их на что-то трачу, зачастую, бесполезное. Но зарабатываю я неплохо, и кое-что всё-таки скопилось в моей денежной шкатулке. Этих денег хватило бы купить дом, но я не могла предложить их Горусу. Как любой мужчина, он воспринял бы это как оскорбление. Мне же, очень хотелось жить отдельно от родителей, хотя с ними в бытовом плане очень удобно, но психологически некомфортно. Пока живёшь с родителями, и ты сам чувствуешь себя ещё ребенком, и все окружающие тебя так воспринимают. Мне это не нравится, но до совершеннолетия это удел всех, кроме, как выяснилось, замужних девчонок.

Но основное моё время занимала забота о приобретённых в Степи орках, за судьбу которых я чувствовала личную ответственность.

В общей сложности в Эльфийском Лесу поселилось пятьдесят семь новых орков. Это - двое детей и одна женщина, которых привёл Петрос из своих предыдущих вылазок в Степь, десять детей из первой партии и ещё двое родившихся уже здесь, тридцать детей из второй партии, пять взрослых мужчин, считая Горуса, и семь женщин.

Совет Старейшин посчитал самым лучшим вариантом распределить добытых орчат по разным городам. К счастью, хоть их было и немного, но нашлись асмеронцы, готовые взять на воспитание орчат и уехать с ними в другой город. Причем, брали в семью по двое орчат, что бы детям было не скучно, и что бы каждый из них был примером друг для друга, ведь дух соревнования особенно подталкивает детей к освоению нового.

С эльфами, взявшими на себя такую ответственность, я встречалась, чтобы рассказать, в каких условиях жили дети, особенности их питания и воспитания. С ними вместе, я выводила орков на прогулки по городу, помогала осваивать эльфийский язык и знакомить с особенностями быта, а, главное, пела им на орочем, стараясь подбодрить, улучшить настроение и веру в благополучное будущее. Они были довольны своим новым домом, искренне считая, что альтернативой для них в Степи была бы смерть. Всех взрослых орков оставили в Асмероне, под присмотром Басонамэля, отвечающего за внутреннюю безопасность в городе. Эти орки-мужчины уже ходили в составе отрядов охотников в лес за добычей.

Всего из Асмерона вывезли в другие города тридцать двух орчат. Детки, привязавшись ко мне, не хотели расставаться, чувствуя мою искреннюю симпатию и заботу о них. И я, прощаясь с ними и провожая в путь, пообещала, что раз в год обязательно буду приезжать в один из четырёх городов по очереди, с концертами и буду петь, специально для них, на орочем. Так что, мы будем видеться раз в четыре года, а возможно и чаще, если они тоже будут наведываться в Асмерон.

Глава 6.

УГРОЗА ВТОРЖЕНИЯ

Утром, повесив за спину лук и колчан со стрелами, я, торопясь на тренировку, выбежала из сада на улицу и замерла от неожиданности, не веря своим глазам. Напротив, неподвижно, как каменное изваяние, молча, стоял Горус, напряжённо разглядывая меня.

Сбросив лук и колчан на землю, я с радостным визгом бросилась к нему. Подпрыгнув, ухватила руками за шею, ногами за талию и потянулась за поцелуем. Его губы накрыли мои, сразу переходя к глубокому, жаркому поцелую. Когда мы смогли прервать его, Горус, скользя губами по моему лицу, зашептал:

- Душа моя… я так боялся, что в долгой разлуке ты меня забудешь…

Зарывшись пальцами в его жёсткие волосы, я прошептала в ответ:

- Ну что ты, Горус, я никогда тебя не забуду. Я скучала, очень…

- Тогда пойдём ко мне в гостиницу, - сказал он и, не спуская меня с рук, подхватил одной рукой мои лук и колчан и перекинул их через живую изгородь назад в сад. Продолжая прижимать меня к себе, уткнувшись носом в мою макушку и жадно вдыхая мой запах, он двинулся вперёд по улице.

- Горус, отпусти меня, - попыталась я высвободиться из его объятий, - в это время мы встретим много прохожих, нас увидят.

- Не могу отпустить, Душа моя. Пусть видят, мне простительно, ведь я же дикий орк!

Плюнув на правила приличия и перестав дёргаться, я спросила:

- А когда вы вернулись? Почему Такисарэль не предупредил Эдмунизэля, что вы возвращаетесь? В амулете связи кончился заряд? Или он потерял его? Или с ним самим что-то случилось? Вы все живы и здоровы? - начала я волноваться.

- Мы все живы, здоровы, вернулись ночью, - успокаивающе поглаживая меня по спине, ответил он, уже на хорошем эльфийском. - Правда, немного устали. И работа была утомительная, и путь назад трудный. Да я ещё так спешил к тебе, что мало времени давал всем на сон, подгоняя вперёд. И сообщать о нашем возвращении тоже я не разрешил. Хотел устроить тебе сюрприз! Еле уговорил эльфов на это пойти, вы такие скучные и правильные, все хотите знать и планировать заранее.

Улыбнувшись такой, по сути верной, характеристике, спросила:

- Вы успешно сходили?

- Да, благодаря Александрэлю. У него какое-то звериное чутьё на эти кристаллы оказалось.

- Вы их уже как-то разделили между собой?

- Нет, все оставили у меня в комнате в гостинице. Потом каждый возьмёт себе по одному кристаллу в личное пользование, а все остальное продадим в Королевскую Сокровищницу, и деньги разделим поровну. Этим займётся Такисарэль.

- Значит, сейчас все отдыхают?

- Да, я всех отпустил, кроме Такисарэля, его, без промедления, я отправил к Королевскому Казначею для переговоров. И кроме твоего брата, ему велел явиться к твоему отцу, с отчётом.

- А почему они тебя слушаются? - удивилась я.

Он неопределённо пожал плечами.

Игнорируя косые взгляды встречающихся по дороге эльфов, Горус донёс меня до гостиницы. А там, быстро поднялся в свой номер. Не расцепляя объятий ни на секунду, он посадил меня на край кровати, а сам опустился на колени между моих ног. Лаская губами моё лицо, шею, грудь и одновременно раздевая меня, он страстно зашептал:

- Я так тосковал… скучал… ложился спать и просыпался с мыслью о тебе… боялся, что забудешь…

Моё сердце вздрагивало от его нескромных прикосновений, и горячая волна возбуждения затопила моё тело и разум, заставляя от нетерпения в спешке буквально срывать с него одежду, а увиденное на его обнажённой груди моё кольцо, подстегнуть голодное желание.

Как и в наш первый раз, от нетерпения, неистового возбуждения, жадного и долгожданного желания обладать друг другом, всё произошло стремительно быстро. Он вошёл в меня с рычанием, жёстко, жарко, энергично, доставляя несравнимое наслаждение, вызвавшее стоны удовольствия, которые я пыталась заглушить, впившись зубами в его плечо. И бурная разрядка удовлетворения, полученная нами почти одновременно, не заставил себя ждать.

- Ох, Душа моя, если это и дальше будет происходить так редко, то я, каждый раз не в состоянии сдержаться, совсем потеряю навыки предварительных ласк, - виновато сказал Горус.

Успокаивающе погладив его по щеке, я ответила:

- Горус, разве ты не видишь, что я и сама не в силах терпеть?

- Ты, вообще, перевернула все мои знания и представления о женщинах, - укладывая меня на кровать и нависая сверху, пробормотал он, вновь начиная меня ласкать.

На этот раз всё произошло неспешно. Жаркое дыхание, ласковые руки, нежные губы, осторожные укусы. Горячие объятья, завораживающий ритм. Чуткий отклик на взаимные ласки. Мы дарили друг другу несравнимое удовольствие. В каком-то немыслимом захвате сплетя руки, ноги, хвост, тела так, что расплести это было невозможно, стали одним целым, достигнув вершины доверия и любви.

Горус, распластав меня на себе, как ящерку и прижимая мою голову ладонью к своей груди, вскоре уснул. Но это он не спал всю ночь, а я-то, в отличие от него, спать совсем не хотела. Быстро восстановив силы, я тихо выскользнула из кровати, успокаивающе погладив дернувшегося за мной Горуса, и пошла в душ.