Мазергала (СИ) - Рогожин Григорий - Страница 77

Георгий с завистью подметил, что Альберту очень быстро удалось расположить к себе Ниру, а его, Георгия, похожие попытки, теперь вспоминались ему, как, настолько нелепые и неуклюжие, что одна только мысль о них, вызывала у него лёгкое чувство отвращения к самому себе.

"Надо же, как они сначала церемонились! — думал Георгий. — "Господи-ин", "госпожа"! А сейчас разговаривают так задушевно, как будто знакомы лет пятнадцать. Со мной она так не "расшаркивалась", а сразу называла на "ты"!".

Время шло, Альберт и Нира непринуждённо болтали, совершенно позабыв, казалось, о существовании Георгия, который, сидя на диване, незаметно для себя задремал, что частенько с ним случалось после сытного обеда. Но когда дверь кабинета, с еле различимым для слуха шуршанием, открылась, Георгий немедленно очнулся и, оглянувшись, увидел на пороге кабинета трёх человек, Грозника, и с ним двух незнакомцев.

— Входите, входите! — сказал Грозник своим спутникам, которые, увидев в кабинете волшебника сидящих на диване людей, в нерешительности остановились.

Услышав голос Белого Мага, Альберт и Нира тоже оглянулись. Альберт быстро поднялся с дивана, и Георгий увидел, как лицо его друга исказилось от удивления.

— Как?!... Неужели..., это вы, Александр Григорьевич?! Не может быть!

— Может, может! — сказал Грозник, закрывая дверь. — Хотя, должен признать, что события последних дней удивляют даже меня. Присаживайтесь! — Белый Маг указал вновь прибывшим людям на второй, внезапно появившийся справа от стола, диван.

Гости молча повиновались. Белый Маг занял своё место в кресле, Альберт же продолжал стоять, устремив полный изумления взгляд на виновника всех происшедших событий — Забредягина (а это, несомненно, был он), который, с невозмутимым выражением лица, серьезно смотрел на Альберта.

— Господин Альберт, ну, что же вы?! — нарушил молчание Грозник. — Придите же, наконец, в себя!

Альберт медленно опустился на диван. Георгий, затаив дыхание, посматривал то на Альберта, то на Забредягина и думал о превратностях судьбы, которая порой выкидывает такие "номера", что ей позавидует любой акробат.

— Вы просто не представляете себе, господин Альберт, как я рад тому, что мне удалось застать вас в этом гостеприимном доме, — заговорил доктор Кристис, сняв шляпу и положив её рядом с собой, на диван. — Я очень надеялся на то, что вы ещё не покинули Мазергалу. А это, вероятно, ваш пропавший друг? — спросил доктор, показывая глазами на Георгия. Альберт молча кивнул. Кристис продолжил:

— Это хорошо, что все мы сегодня собрались вместе, и все живы-здоровы. Когда я в общих чертах объяснил сложившуюся ситуацию господину Забредягину, он сам изъявил желание встретиться с вами, и мы немедленно отправились в Ваах. Кстати, вы помните Эльву, девочку из бедной рыбацкой семьи? Так вот, она выздоровела. Её родители попросили меня передать вам их искреннюю благодарность, — доктор Кристис встал и поклонился Альберту. Так было принято в Мазергале, если кто-то через кого-то передавал благодарность.

— Я рад, — глухо откликнулся Альберт и едва заметно улыбнулся. Вовлечённый в вихрь последних событий он уже успел позабыть о девочке из Бруксы и сейчас слова доктора Кристиса заставили его вспомнить о днях, проведённых в посёлке, а весть о том, что Эльва наконец-то поправилась, обрадовала Альберта совершенно искренне. — Я рад, что в этом мире мне удалось совершить хотя бы одно полезное дело.

— Всё это, конечно, замечательно, — заговорил вдруг Забредягин, шевельнувшись. — Но ответьте мне на один вопрос, Альберт. Зачем вы последовали за мною, да ещё притащили сюда своего друга? Из чистого любопытства?

Альберт изменился в лице. Георгий заметил, что его друг крепко сжал челюсти, отчего на скулах его "заходили желваки". Альберт посмотрел на Александра Григорьевича так, словно тот только что оскорбил его.

— Позвольте, вы ведь сами рекомендовали мне воспользоваться вашим изобретением по собственному усмотрению! — возмутился Альберт, повысив голос. — И потом, вы, Александр Григорьевич, не упомянули в своих записях о том, что посредством "Градиента-Z" можно попасть ещё куда-нибудь, кроме Земли. А что касается моего друга... — Альберт посмотрел на Георгия. — Что до моего друга, так я на его месте поступил бы точно так же! Он просто подстраховывал меня! И я сейчас не собираюсь оправдываться перед вами, да и перед кем бы то ни было тоже! Вы говорите, мною двигало любопытство? Отчасти, да. Но основной причиной моего решения явились ваши записи, в которых вы сделали предположение, что с помощью "Градиента-Z" можно попасть в то место, где мечтаешь побывать! Согласитесь, что в России огромное количество людей мечтает о путешествиях и было бы глупо предполагать, что обыкновенный фельдшер, каким я и являюсь, не воспользовался бы выпавшим ему шансом посетить другие уголки Земли!

Последние слова Альберт почти прокричал. Он глубоко вздохнул и добавил:

— Так что если вы пришли сюда за тем, чтобы обвинять меня в том, что я отправился вслед за вами, то в таком случае, я прошу господина Грозника доставить меня сейчас же к Бруксе, на берег Буйного Моря, где я оказался с вашей "подачи", вместо того, чтобы появиться на берегу Средиземного моря, где я всегда мечтал побывать. Если же вы хотите продолжать разговор, то оставьте ваши обвинения при себе! В сложившейся ситуации никто из нас не виноват! — закончил Альберт и, повернув голову к окну, уставился на крышу ближайшего дома.

В кабинете Белого Мага "повисло" тяжёлое молчание.

"Альберт прав, — думал Георгий, глядя на Забредягина, лицо которого, несмотря на резкий "выпад" Альберта, хранило непоколебимое самоуверенное выражение. — Мы не виноваты в том, что оказались в Мазергале. Здесь, по-моему, вообще нет виновных, и искать их — пустое, никчёмное дело".

— Так нельзя, — нарушил тишину Белый Маг. — Не успели встретиться, а уже ругаетесь! Вы должны быть рады тому, что все вы живы и имеете возможность вернуться к себе домой. Судя по вашим рассказам, в России всё же легче прожить, чем в Мазергале.

— Как сказать, — прищурился Забредягин. — Я, например, обрёл здесь прежнее здоровье и сейчас чувствую себя тридцатилетним мужчиной, тогда как на самом деле мне уже шестьдесят семь лет. В России я был бы никому не нужным инвалидом, а здесь я стал боцманом на торговом корабле. Не Рум-весть, какая должность, однако, эта страна нравится мне с каждым днём всё больше и больше. Я чувствую, что здесь я могу прожить ещё одну долгую интересную насыщенную жизнь. И я не собираюсь возвращаться обратно в Россию. Ну, а если я своей фразой нанёс вам обиду, Альберт, то прошу меня извинить. Ведь именно из-за вас мне пришлось оставить свой корабль и мне будет трудно устроиться на другой, именно поэтому я немного сержусь на вас. Вам, как я вижу, Мазергала не по вкусу и вы хотите вернуться в Россию. Но нельзя допустить того, чтобы наши соотечественники явились сюда и превратили этот волшебный мир в чёрт знает что. Как сказал мне господин Грозник, мои тетради находятся у него, и если даже вы проболтаетесь в городке N про параллельный мир, каковым, собственно и является Мазергала, без моих формул вам никто и никогда не поверит. Пусть оба мира существуют отдельно, так же, как существовали и раньше.

— В этом я с вами согласен, — кивнул Грозник, теребя пальцами белый мех на подлокотниках кресла. — Но знаете ли вы о том, господин Забредягин, что вас мне тоже придётся отправить на Землю, в Россию, хотите вы этого или нет!

— Это ещё почему? — опешил Забредягин.

— Да потому, что, как я уже объяснял господину Альберту и господину Георгию, каким-то неизвестным мне образом нарушено равновесие между нашими мирами, из-за чего часть моих волшебных заклинаний уже не действует, и на вашей Земле, наверняка, из-за этих ваших перемещений что-нибудь, да тоже изменилось.

Забредягин задумался, потирая морщинистый лоб ладонью левой руки. Доктор Кристис привстал, и, взяв ближайшую к нему бутылку вина, наполнил бокал, появившийся перед ним на столе, где помимо этого, возникли новые блюда. Александр Григорьевич машинально проследил глазами за манипуляциями своего нового знакомого и, не отнимая руку ото лба, тихо произнёс: