Серп и молот против самурайского меча - Черевко Кирилл Евгеньевич - Страница 63

Черчилль выслушал это с некоторым недоумением, так как однажды Рузвельт ему сказал, что он не может понять, как государство не требует никаких земель, когда оно может это сделать… Черчилль считал, что объяснения Рузвельта относятся не ко всем советским требованиям, ибо официально Курилы целиком никогда не принадлежали России»[472].

Получив по окончании этого заседания письменное подтверждение Рузвельта о его позиции по вопросу о Южном Сахалине и Курильских островах, Сталин, как вспоминал входивший в советскую делегацию на Крымской конференции А.А. Громыко (в то время посол СССР в США), не мог скрыть своего удовлетворения: «Он расхаживал по кабинету и повторял вслух: „Хорошо, хорошо!“[473].

Ответив на вопрос о будущей принадлежности Южного Сахалина и Курил, Рузвельт подтвердил также свое предложение, сделанное в Тегеране, чтобы Советский Союз получил порт Дайрен (Дальний) как свободный порт, умолчав о Порт-Артуре, поскольку он еще не беседовал по данному вопросу с Чан Кайши, так же как и по вопросу о статус-кво Внешней Монголии, т. е. о сохранении провозглашенной ею в 1921 г. фактической независимости от Китая, на чем настаивал Сталин, стремясь официально включить ее в советскую сферу влияния, вопреки китайско-монгольскому Кяхтинскому соглашению 1915 г., предоставлявшему ей автономию, но не независимость от Китая.

На вопрос об аренде КВЖД Советским Союзом Рузвельт выразил уверенность в возможности в будущем после его беседы с Чан Кайши найти способ доступа СССР к этой дороге, но сделал акцент не на аренде, а на установлении над ней контроля со стороны смешанной советско-китайской комиссии. К сожалению, эти важные соображения трех лидеров не нашли выражения в официальных протоколах конференции.

Собеседники договорились, что эти условия вступления Советского Союза в войну с Японией будут носить секретный характер, а советскому народу будет объявлено, что он будет воевать, чтобы вернуть прежние права, утраченные в результате Русско-японской войны 1904—1905 гг.

Несколько «добродушных фраз» Рузвельта, оставленных без возражения Черчиллем, перечеркнули все русско-японские договоры о границах[474], – такова была цена японской агрессии в 1941 г.

Что же касается Китая, то Сталин заявил собеседнику, что премьер-министра Сун Цзывеня, приезжающего в Москву в конце апреля, можно будет проинформировать о ялтинских договоренностях, как только СССР сможет весной 1945 г. высвободить с западного фронта 25—30 дивизий и перебросить их на Дальний Восток. Советский руководитель добавил, что в отношении теплого порта Дайрена его устраивает установление международного контроля.

По вопросу о Корее после изгнания японцев стороны договорились об установлении, насколько это возможно, короткого срока опеки со стороны СССР, США и Китая, желательно без участия Великобритании, имея в виду по истечении этого срока предоставить ей независимость.

В заключение беседы Сталин одобрил усилия союзников по объединению на севере Китая сил Чан Кайши и коммунистов в интересах единого фронта против Японии[475].

10 февраля с учетом этого обмена мнениями и предшествующей беседы между Сталиным и Рузвельтом в Тегеране Молотов вручил члену американской делегации А. Гарриману советский проект соглашения по вопросам Дальнего Востока, которое определяло условия вступления Советского Союза в войну с Японией. Получив этот проект, Гарриман с одобрения Рузвельта попытался ограничить требования СССР, внеся в него несколько поправок, в частности об интернационализации не только Дайрена, но и Порт-Артура, а также обусловив не аренду, а совместную эксплуатацию КВЖД и ЮМЖД согласием на это Китая.

Поправки Гарримана вызвали 10 февраля возражения советской стороны и, опираясь на поддержку Черчилля, в частности в отношении своих требований о восстановлении прежних прав на Порт-Артур, в тот же день Сталин заявил президенту США, что этот Порт нужен Советскому Союзу как временная военно-морская база, но что после войны, когда СССР построит на Дальнем Востоке необходимые порты, Порт-Артур и Дайрен будут возвращены под полную юрисдикцию Китая. И после того, как Рузвельт пошел в этом вопросе на уступку, согласившись на аренду Порт-Артура, советский руководитель подтвердил свое согласие поставить КВЖД и ЮМЖД под контроль совместной советско-китайской комиссии, а не аренду их Советским Союзом.

Что же касается обязательного согласия Китая на эти требования, а также на сохранение статус-кво во Внешней Монголии (МНР), то оно обусловливалось заверениями президента США о мерах, которые будут предприняты для получения такого согласия, а также подкреплялось заключительным положением соглашения, что упомянутые требования советской стороны носят безусловный характер и подлежат выполнению, как только над Японией будет одержана победа.

Последнее принципиальное положение Гарриман также пытался оспорить, но Рузвельт при поддержке начальника штаба армии США генерала армии Дж. Маршалла, главнокомандующего флотом США адмирала Э. Кинга и начальника штаба ВМФ адмирала У. Леги отвел его возражения и по этому вопросу[476].

Что же касается позиции Великобритании в отношении Ялтинского соглашения по вопросам Дальнего Востока, то ее министр иностранных дел Идеи рекомендовал Черчиллю не подписывать этого документа на том основании, что ни Соединенное Королевство, ни Китай, чьи интересы в Маньчжурии затрагивает это соглашение, не участвовали в переговорах о его содержании. Но Черчилль отвел возражения Идена, сочтя, что советско-американские договоренности сколько-нибудь серьезно не затрагивают британских интересов, и просто одобрил его своей подписью по просьбе союзников[477].

Окончательный русский текст этого документа от 11 февраля 1945 г., определявшего условия участия СССР в войне с Японией, предусматривал: согласие руководителей трех великих держав – Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников при условии:

1. Сохранении статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики).

2. Восстановления принадлежащих России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 году, а именно:

а) возвращение Советскому Союзу южной части о-ва Сахалин и всех прилегающих к ней островов;

б) интернационализация торгового порта Дайрен с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

в) совместная эксплуатация КВЖД и ЮМЖД, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохранит в Маньчжурии полный суверенитет.

3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов.

Предполагалось, что соглашение относительно Внешней Монголии и вышеупомянутых портов и железных дорог потребует согласия генералиссимуса Чан Кайши. По совету И.В. Сталина Ф. Рузвельт обязался принять меры к тому, чтобы было получено такое согласие.

Главы трех великих держав согласились в том, что эти претензии Советского Союза должны были быть безусловно удовлетворены сразу после победы над Японией.

При этом Советский Союз выразил готовность заключить с китайским правительством пакт о дружбе и союзе между СССР и Китаем для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига[478].

В этом секретном соглашении в части, касающейся обязательств союзников о территориальных изменениях после выполнения Советским Союзом своих обязательств, обращает на себя внимание, что в отличие от высказываний Сталина в беседе с Рузвельтом 11 февраля о возвращении как Южного Сахалина с прилегающими островами, так и Курил[479], в окончательном тексте документа Курилы были выделены в отдельный пункт в качестве территории, которая не возвращается, а передается Советскому Союзу.