Beef (СИ) - "Vavilon V" - Страница 26

— Любишь кошки-мышки, значит… — его голос был ровный, он даже не запыхался, в отличие от меня. У меня-то лёгкие раздувались, как шея у жабы. — Ах, Сэм.

— Нет, послушай, о-ох, — бок закололо нещадно, — ты не так понял. Мне не нравятся эти догонялки!

— Ну-ну, — сделал несколько шагов вперёд и упёр руки в стол. Он выглядел точно дикий зверь, — рассказывай мне дальше сказки…

— Это не сказки! — От адреналина кровь шумела в ушах. — Я правда не хочу играть, пожалуйста, перестань!

Но Мюррей лишь рассмеялся и едва-едва сдвинулся влево… Я рванул через второй проём и снова оказался у лестницы. Думал взбежать наверх и запереться в спальне, да, К., Мюррей настолько меня напугал, что ни о Якобе, ни о сексе уже речи не было.

Организм просто считал, что его хотят убить, и разум подкидывал мне идеи, чтобы выжить. В общем, как ты понимаешь, для меня это была совсем не игра.

— У тебя получилось закрыться? — нетерпеливо спрашивает К.

— Эм-м, почти. Почти захлопнул дверь, когда Мюррей толкнул её с такой силой, что меня отбросило на несколько шагов назад.

Бежать было бессмысленно, когда он тихо и медленно приближался ко мне. Расстояние было чуть больше вытянутой руки, а перед глазами от страха у меня всё плыло. А потом от толкнул меня к стене, и я только и успел, что жалобно вскрикнуть от лёгкой боли столкновения.

— Доигрался? — не без злобы сказал Мюррей, и мне захотелось постыдно расплакаться.

И после… Когда я уже готов был молить о пощаде, он прижался ко мне всем телом. Жарким телом и особо хочу подчеркнуть — нестерпимо горячим, обалденно твёрдым членом. Кровь, так колотившаяся в венах от ужаса, сразу же метнулась в пах. А уж когда он запихнул мне пальцы в рот, чтобы я смочил их слюной, разум просто ретировался.

Он резко вогнал в меня пальцы и также резко вытащил, а я послушно выгнулся, с готовностью подставляясь под член и грядущее фантастическое удовольствие. Через несколько мгновений я в полном объёме начал получать это удовольствие

— А-а-ах! — упершись руками, старательно подмахивал и уже точно ни о чём не думал.

Ни о Якобе, который чёрт знает где был, ни о себе, ни о презервативе, ни о стыде, ни о том, что будет, — все мысли словно исчезли. Я просто подставлялся под Мюррея и ловил свой кайф.

— Ты быстро сдался, — К. неодобрительно качает головой. — Он же насиловал тебя.

— Ох, родная моя…есть особая магия в подобном совокуплении, и от этой животной магии все законы мира посыпаются пеплом.

Мои ноги дрожали, от слабости я чуть ли не падал, но Мюррей очень неплохо придавливал меня к жёсткой стене. Его шумное дыхание горячило мне щёку, и у меня было гигантское желание немного повернуть голову и поцеловать Мюррея, но своим телом я не владел ни на грамм.

Точно не могу сказать, когда появился Якоб. Помню, что пытался ухватиться за стену и чувствовал, как прогиб в спине отдаёт болью… я что-то шептал, умолял… мои глаза были закрыты, и когда я распахнул их, то заметил движение. Движение чужого человека.

Я хотел было крикнуть «Стой», но Мюррей прекратил раньше этого. Член покинул моё тело, и я тихо-тихо позволил себе в разочаровании простонать. Мюррей отлип от меня, и я наконец сделал глубокий вдох, и смог отойти от стены.

И конечно же, как только у меня получилось сфокусировать внимание, — увидел его. Якоб сидел на кровати, закинув ногу на ногу, и его лицо не выражало ничего. Абсолютно ничего.

Если ты, К., попросишь меня описать его, то я начну с формы лица. У него редкая форма, да… сердечком, знаешь, такой острый подбородок, красивые щёки, ну, в форме сердца, в общем. Волосы… он шатен, губы узкие, словно поджатые, и глаза серые, стеклянные. Это всё, что я запомнил.

Якоб долго ничего не говорил, они с Мюрреем просто смотрели друг на друга, и я ощущал себя лишним. Они словно молча общались, понимали без слов, а я так, случайный свидетель.

— Он красивый, — голос такой мелодичный, без ударений. — Неудивительно, что ты решил трахнуть его.

— Почему ты приехал так рано? — Мюррей не двигался, стоял посередине комнаты и не смел ни к Якобу подойти, ни ко мне.

— Он, — кивок головы в мою сторону, — позвонил. Как долго вы знакомы? Ведь не так давно, да?

— Давно, — ответил я. Не должен был этого делать, потому что Якоб общался исключительно с Мюрреем, но сделал.

Мне было интересно, как проявит себя Якоб, но глубоко внутри уже всё заволокло мутью. «Якоб простит» — вертелось в моем мозгу, — «простит, потому что любит». Я посмотрел на Мюррея, по которому мало что читалось, и мути стало больше.

— А ты что скажешь, Мюррей? Давно? — Якоб поднялся и подошёл к Мюррею почти вплотную. — Разве давно?

— Нет, недавно, — меня укололи эти Мюрреевские слова, но постарался виду не подать. Хотя на меня никто и не смотрел.

— Недавно… — Якоб повторил слова и улыбнулся сам себе.

Было отвратительно от происходящего. Я стоял столбом и даже не смел одеться, Мюррей был аккуратным и осторожным в словах, и скупым на движения, а Якоб — король положения. Ни истерики, ни брани, ничего.

Не нравилось мне, что они стояли так близко, и что Якоб мог вот-вот коснуться кожи человека, которого я давно уже мысленно с ним делил.

А потом всё стало еще хуже — Якоб поцеловал его. Сначала едва дотронулся губами, а потом, когда Мюррей ответил… Поцелуй был мерзкий и с каждой секундой становился всё глубже и глубже, смотрелось так, словно между ними сумасшедшая страсть. Перед глазами всё туманом заволокло.

Я всё так же стоял голым и не смел шевелиться от пугающего происходящего, когда они наконец прекратили. Но и дальше никто меня не жалел.

Якоб подошёл ко мне, он был ростом немного ниже меня, но уверенности мне это не придало. Вот именно тогда я увидел, что взгляд у него стеклянный.

— Как тебя зовут? — он вглядывался в моё лицо.

— Сэмюэль.

— Сэм… — немного задумчиво, прежде чем повернулся к Мюррею, и добавил: — Сэм?

Вот после этого лавры короля вечеринки передались Мюррею. Он ухмыльнулся самоуверенно и подошел к нам, сделалось еще некомфортнее. Муть наполнила мои внутренние органы до краев.

— Да, это Сэм, — и после он провёл рукой по моим волосам и ласково поцеловал в губы, на мгновение даже проскользнул языком мне в рот, что пробудило чувственность.

Моё сердце забилось чаще и упало на дно, когда Мюррей поцеловал Якоба сразу после нежности со мной. Не оставляя мне шансов на развязку в мою пользу.

— Будет как ты хочешь, Мюррей, — непонятно к чему сказал Якоб и, натянув печальную улыбку, посмел дотронуться до моего соска.

Вот тогда моя сдержанность и терпеливость дала сбой. Оттолкнув Якоба я принялся подбирать вещи и одеваться, как пожарник на вызов. Короче говоря, со скоростью света я собирался и старался не смотреть в сторону этих чёртовых любовников.

— Мда… — шепчет К., — это было больно. Они хотели втроём?

— Подожди, — отмахиваюсь. — Я был уже одет меньше чем через минуту и, прежде чем выйти, я посмотрел на них. Целовались, даже скорее засасывали друг друга, или пожирали. В общем, мерзко лобызались, шаря руками по телам, вот тогда я не совсем впервые, но совсем яро подумал, что секс это отвратительно.

— Сэм, — Мюррей оторвался от Якоба. — Иди сюда и не дури!

Представляешь, он ещё пытался мне приказывать!

— Иди сюда! — повторил он и нагнал на себя агрессивный, злой вид, словно был недоволен мной.

— Да пошёл ты, — развернувшись, я оставил их вдвоём.

Было паршиво, по-настоящему паршиво. Я был разбит, и это сделал со мной Мюррей.

Конечно, ты можешь спросить меня: «на что ты надеялся, Сэмюэль? Что Мюррей обрадуется, что ты втихаря вызвал Якоба? Обрадуется возможности кинуть его и уехать с тобой?» Да, можешь, К., ты можешь спросить меня это, и я заранее дам ответ: «Да, надеялся».

Мюррей, конечно, не из тех людей, которые просто долго не решаются что-то сделать и их надо подтолкнуть. Нет, конечно же, Мюррей не из тех людей, для которых надо создавать атмосферу и располагать обстоятельствами. Я сам виноват, что всё вышло боком. И всё же… Чёрт, ну почему Якоб не был более истеричным? Почему Мюррей не вышел из себя, что сбились планы? Почему я как язык проглотил?