Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 37

9 июля Сэндис сообщил, что, помимо планов ракетных бомбардировок Лондона, есть указание на то, что немцы намерены использовать самолеты-снаряды и орудия очень дальнего радиуса действия. В двух пунктах — в Ваттене близ Сент-Омера и в Брюневале близ Фекана — были обнаружены земляные работы весьма подозрительного свойства. В связи с этим селекторным радарным станциям в Юго-Восточной Англии было дано особое указание следить за пуском ракет. Массовая эвакуация жителей из Лондона не предусматривалась, но министерство внутренних дел готовило планы отправки из города тогда, когда это понадобится, 100 тысяч людей, подлежащих эвакуации в первую очередь, как-то: школьников и беременных женщин, по 10 тысяч человек в день. В Лондон было доставлено 30 тысяч моррисоновских бомбоубежищ, так что резерв их в столице составил около 50 тысяч.

В полученных нами 19 июля сообщениях говорилось: «В Северо-Западной Франции ведутся работы непонятного характера, в том числе прокладываются железнодорожные пути, строятся поворотные круги, возводятся различные здания и железобетонные сооружения. В большинстве случаев это строительство ведется усиленными темпами, в особенности в Ваттене, где отмечена наибольшая активность. Делаются попытки камуфлировать эту работу, и в одном месте отмечена доставка зенитных орудий».

Когда все эти факты и сообщения были представлены комитету обороны, то разгорелись споры. Мнения ученых и военных специалистов разошлись весьма серьезно в вопросе о том, будет ли новое наступление на остров предпринято с помощью ракет или с помощью самолетов-снарядов. Вначале мнение склонялось в пользу того, что будут пущены ракеты, но затем выяснилось, что сторонники этой точки зрения дали чрезмерно преувеличенную оценку размерам и разрушительной силе такого снаряда, и это подорвало их позиции. С другой стороны, лорд Черуэлл[44] не верил, что, даже если и можно создать гигантские ракеты, немцам было бы выгодно производить их. Он с самого начала утверждал, что немцы добились бы лучших результатов и более дешевой ценой, используя самолеты. Черуэлл считал, что вряд ли могут быть применены ракеты с боевым зарядом в 10-20 тонн, как того опасались; но даже если бы это, паче чаяния, и случилось, по мнению Черуэлла, разрушения, которые будут причинены Англии, далеко не достигнут таких размеров, как это предсказывали.

Эти споры не вызвали задержки или нерешительности в наших действиях. Налет на Пенемюнде было провести трудно, но крайне необходимо, и ночью 17 августа командующий бомбардировочной авиацией маршал авиации Гаррис нанес удар силами 571 тяжелого бомбардировщика.

Погода была хуже, чем ожидали, и ориентиры на земле было трудно находить, но, когда самолеты приблизились к острову Рюген, немного прояснилось, и команды многих самолетов прибыли на место вовремя. Над районом цели облачность была еще большой, и к тому же он был скрыт дымовой завесой, но, по словам Гарриса, «тщательное планирование налета обеспечило хорошую концентрацию бомб над всеми объектами». Большая часть наших самолетов успела улететь, но немецкие истребители настигли их на обратном пути, и при ярком лунном свете было сбито 40 наших бомбардировщиков.

Результаты бомбардировки имели огромное значение. Хотя материальный ущерб был меньшим, чем мы предполагали, налет возымел глубокое влияние на ход событий. Все рабочие чертежи, которые были только что выполнены и должны были быть переданы в цеха, сгорели, и начало серийного производства сильно задержалось. Основной завод в Пенемюнде был поврежден, и боязнь налетов на ракетные заводы в других районах заставила немцев сконцентрировать производство на подземных заводах в Гарцских горах. Все эти изменения вызвали серьезную задержку в совершенствовании и в производстве этого вида оружия. Было решено также перенести экспериментальную работу в Польшу за пределы радиуса действия наших бомбардировщиков. Там за ней пристально следили наши польские агенты.

Налет на Пенемюнде, который стоил нам стольких жертв, сыграл определенную и важную роль в общем ходе войны. Если бы не этот налет и не последующие налеты на пусковые станции во Франции, Гитлер мог бы предпринять обстрел Лондона ракетами в самом начале 1944 года. Теперь же это было отложено до сентября. К тому времени подготовленные пусковые станции в Северной Франции были захвачены войсками генерала Монтгомери. В связи с этим снаряды пришлось пускать с наспех подготовленных площадок в Голландии, находившихся на вдвое большем расстоянии от Лондона, что обусловило гораздо меньшую точность попадания. К осени германские коммуникации были настолько загружены в связи с нуждами фронта, что доставке ракет к пусковым станциям больше не придавалось первостепенного значения.

Генерал Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу» выразил мнение, что создание и применение оружия «Фау» сильно задержалось в результате бомбардировки экспериментальных заводов в Пенемюнде и других районах, где они производились. Он даже пишет:

«Казалось вероятным, что если бы немцам удалось усовершенствовать и использовать это новое оружие на шесть месяцев ранее, то это чрезвычайно затруднило бы наше вторжение в Европу или даже сделало его невозможным. Я уверен, что, если бы им удалось применять это оружие в течение шестимесячного периода и в особенности если бы они избрали одним из главных объектов своих атак район Портсмут, Саутгемптон, операция „Оверлорд“, возможно, была бы исключена».

Это преувеличение. В среднем неточность попадания обоих этих видов оружия составляла более чем 10 миль. Даже если бы немцы смогли пускать в день по 120 ракет и ни одна из них не была бы сбита, результат был бы равен сбрасыванию всего лишь двух или трех однотонных бомб на квадратную милю в неделю. Однако слова Эйзенхауэра показывают, что командующие считали необходимым устранить угрозу оружия «Фау» не только в целях защиты гражданского населения и собственности, но также и для того, чтобы не допустить нарушения хода наших наступательных операций.

Ранней осенью стало ясно, что немцы собираются атаковать нас не только с помощью ракет, но и с помощью самолетов-снарядов. 13 сентября 1943 года Сэндис сообщал:

"Есть свидетельства того, что противник намерен использовать самолеты-снаряды как средство сбрасывания бомб на Лондон. Если только эти самолеты не чрезвычайно малы и если они не летают на исключительно большой высоте и с исключительной скоростью, то с ними можно бороться с помощью наших истребителей и зенитной артиллерии. Если эти самолеты-снаряды способны летать на такой высоте и при такой скорости, что их нельзя будет перехватить средствами нашей противовоздушной обороны, то с точки зрения всех практических выводов их следует рассматривать как снаряды.

Контрмеры могут быть приняты те же, что и против ракет дальнего действия, а именно уничтожение путем бомбардировки источников производства и станций или аэродромов, с которых они запускаются".

Тем временем было замечено, что в Северной Франции возводится целый ряд сооружений странной формы. Все они создавались по одному образцу, и большинство их, казалось, было направлено на Лондон. В каждом пункте было одно или несколько сооружений, напоминавших лыжи. Позже мы обнаружили по аэрофотоснимкам, что такие сооружения есть и в районе Пенемюнде, и на одном из снимков мы увидели крохотный самолет близ наклонной площадки. Из этого было заключено, что так называемые «площадки-лыжи» в Северной Франции, вероятно, предназначались для складирования, наполнения и запуска небольших самолетов-снарядов или летающих бомб.

Фактические данные и мнения ученых и моих коллег в комитете обороны были столь противоречивыми, что я просил сэра Стаффорда Криппса, нашего министра авиационной промышленности, обладающего специальными знаниями и рассудительным умом, просмотреть всю информацию о германском оружии дальнего действия и дать свое заключение. 17 ноября он представил свой доклад.