Мир, в котором меня не было (СИ) - "Китра-Л" - Страница 85

Трепыхающаяся душа демона в моих руках – источник моих сил. Мощнейшее оружие против демонов. Древний, опасный и простой как палка, экзорцизм. Абсолютно бесполезный в Нижнем мире и опасный как клинок в руках Сестры Крови в мире Привычном.

Я никогда не чувствовала себя настолько сильной. Я никогда не имела столько сил. Но прямо сейчас, я была не просто сосудом магии, я была ее частью. Я жила Светом. Я была неотлична от него. Задержавшиеся на поверхности демоны не успевали реагировать. Их магия гибла на полпути ко мне. Не долетая до цели, сгорая в лучах первозданного Света.

Все это дал мне человек, который никогда не переставал меня любить. Который был вынужден существовать ради меня, каждый день разрушать в себе частичку чего-то хорошего, оскверняя остатки человеческой души, чтобы в самый последний момент, когда будет утерян смысл и надежда, отдать мне то единственное, что окончательно его уничтожит. И вернет мне силы для нового начала.

Калеб восстановил Грань между мирами,  и я это почувствовала.  Реальность затрепетала  под волной опускающегося занавеса. Вдохнула свежий воздух, очищенный от демонической магии. Заиграла радужными цветами нитей Стихий. Конечно, темная энергия не исчезла как по волшебству. Но она перестала заливать Привычный мир дурнопахнущей зловонной жижей.

Под ногами хрустели выжженные заклинания. Они извивались серпантином, вспыхивая как тополиный пух и взрываясь фейерверками. Свист лопающихся нитей бил по ушам. Многие из них подпитывались неиссякающей энергией Нижнего мира. Теперь ее не было.

 Кожу изнутри опалял огонь. Сажа серыми хлопьями, парящими в воздухе, оседала на мое лицо, кожу, волосы.

Демоны, что умнее и опытнее, исчезли сразу. Те же, что остались - опьяненные вечером и давно мечтавшие об азарте схватки и возможности воспользоваться собственной силой в полную мощь, гибли почти мгновенно. Они забыли, что такое Свет. Данары же, существование чьей расы исчислялось несколькими веками, были вовсе беззащитны. Исчезнувшая магия не отправляла их в мир своих создателей. Она ранила, выворачивала их внутренности наружу, вырывала куски живой плоти.

И все же, вести бой с данарами было  тяжелее, чем с демонами. Каждый из них когда-то был магом Стихий. Каждый мог кинуть в меня заклинанием, что вышибло бы из меня дух в одно мгновение. Но воспользоваться заклятьями родного источника решались не многие. В них царило ложное убеждение, что раз демоническая энергия превосходит Стихии, а магия, которая атаковала их хозяев, с легкостью рушит защиту тьмы, то их врожденному дару тоже не тягаться со мной.

Это было той самой ошибкой, что привела их к кризису.

Воспользуйся они Воздухом, Водой, Землей и Огнем, объединись вместе против меня, я бы не сдюжила. Свет не предназначен для борьбы со Стихиями. А я не из тех, кто в открытую демонстрирует свои способности.

Мне не приходилось прятаться в клубах дыма и суетливых тенях. Впервые я не скрывала свою сущность. Все те знания, что копились годами, наконец, получили свою материализацию. Те, что использовать было опасно. Те, о которых простой смертный не мог знать. Те, на воспроизведение которых не хватило бы сил ни у одного мастера Света.

В этот самый момент, я могла позволить себе все это. Шкатулка в моих руках давала мне возможность для сотворения заклинания любой силы и сложности. Энергия души, отданная добровольно, обладала большим могуществом, чем любой источник силы. Столько Света мне не дала бы ни одна медитация или прямая подпитка. Живая душа несла в себе нечто большее, чем силу. Поэтому демоны предпочитали питаться ими. Но эманации Нижнего мира, постепенно гасили этот свет. Я его разжигала. Я была тем ветерком, что вместо того чтобы тушить угли, распаляла их до жадных языков пламени.

 Где-то на периферии слышались отзвуки чужой борьбы. Я была не единственной, кто сегодня сражался за независимость. Трещал лед, буйствовал ветер, пела Кровь, содрогалась земля. Камден никогда не упускал шанса, что ему выпадал. Леда, опасная руми Ле-Рин, была готова сносить преграды в любой момент. Ал-Сона тоже не стеснялась смешивать оба своих дара в одну прочную нить смертельного оружия. Другие разновидности магии я не признала. Чтобы различать принадлежность заклятий к какому-нибудь носителю, требовалось сначала ощутить их на собственной шкуре. Точно я могла сказать, что не только эти трое выступили против демонов. Очагов схлестывания разных сфер магии было много.

Запах гари щекотал ноздри, но я была не против. Лучше она, чем металлический привкус крови на губах. Чем жженая плоть или ошметки демонических проклятий.

В какой-то момент я потеряла счет времени. Забыла где я и что здесь делаю. Я стояла посреди зала, смутно пытаясь понять, в реальности я или же борюсь с очередным кошмаром.

Под ногами что-то хлюпало. Я глянула вниз и увидела, что стою в луже крови. Это так сильно напоминало один из моих снов, что я на миг потеряла концентрацию. Одно из десятка заклинаний, что удерживалось нитями на подобии марионеток, затрещало и пошло волнами, обещая сорваться в вольное плаванье.

Это почти отрезвило меня.

Где-то рядом трепетала магия. Ее жалкие обрывки стягивали нити, теряя половину энергии в процессе. Заклинание собиралось, нацеливалось и почти сразу разваливалось на куски, не долетая до цели. Двое сражались на последнем издыхании. Как-то вяло, без цели. Один из них разрушил собственный резерв до основания. Изменил, извратил податливые контуры до той степени, что они не подлежали восстановлению. Энергия шла по разбитым в кровь каналам и травила организм ядом чистейшей магии.

Мой рот непроизвольно открылся в желании высказать ненужную нотацию. Словно пьяная каракатица, я потянулась на звук лопающихся нитей. Демонов в академии не осталось. Я закончила. Мои собственные каналы изнывали от боли и перегрузки. В резерве ничего не осталось. Он просто и без затей перекачивал через себя энергию, нескончаемыми потоками льющуюся из чужой души.

Продираясь сквозь пыль и дым, я вошла в одну из малых гостиных. Под ногами хрустел гранит, а в ступни впивались острые осколки битого хрусталя. Разлитое вино смешалось с кровью, оборванная  драпировка догорала на обломках перевернутых столов и кресел.

Данара я признала по знакомой ауре. Опознать в существе, измазанном грязью, кровью и каменной крошкой, в порванном бархатном костюме и с перетянутой наспех сооруженной повязкой рукой Асбера, было невозможно. В замыленных заклинаниями глазами тлела усталость и обреченность. Сил у него осталось на донышке, а ситуация выстроилась патовая.

Молодой мужчина мог воспользоваться последними крохами магии и атаковать противника, чтобы прочистить дорогу к выходу, но в этом случае у него не осталось бы сил эту дорогу пройти, и уж тем более помочь другому данару, над которым он держал щит. Магу Земли, против которого выступал Асбер, терять было нечего. Его раны не позволяли убраться из академии раньше, чем та рухнет, но сырой магии оставалось достаточно, чтобы не дать противнику выйти живым.

На мое появление незнакомец отреагировал странно. Он прижал ладонь к глазам, словно  яркого свет нестерпимо резал его глаза, и подобрал под себя ноги, спасаясь от сияющего полукруга. Мужчина неуверенно потянулся к нитям. Он не понимал, стоит ли пугаться босоногой незнакомки, вцепившейся в шкатулку с изъеденной тьмой душой, как в спасательный круг. Разум подсказывал, что вреда от меня мало, а инстинкт и опыт последнего часа, что бить надо на поражение.

Швырнуть в меня неприятной магией он не успел. Я шевельнула кончиками пальцев и паутина Света метнулась человеку в голову. Она мягко прошла все щиты, опускаясь на ментальные рецепторы. Маг застыл. Опустил руки и закрыл глаза. Его разум погрузился в глубокую фазу сна. Ровно на минуту.

Пока я проделывала этот маневр, Асбер никак не реагировал. Прислонившись к разрушенной колонне, он смотрел на меня. В решительном, цепком взгляде данара светился страх.

Меня никогда не боялись. По-настоящему - ни разу. Обычно боялись за меня или боялась я, но наоборот – никогда. Я не вселяла ужас как посланник Света или как адептка Огня. Я была посредственной Сестрой Крови, что обманом добилась уважения. Я вселяла страх, будучи безумной. Но я настоящая не пугала. Потому что со мной настоящей люди знакомы не были.