Цветок безумия. Империя рабства (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович - Страница 18

— Может балзонам надо что-то конкретное. Я здесь всё знаю.

Я улыбнулся. Простой народ не то что бы, не разбирался в титулах, очень даже разбирался, но когда обращался сразу к нескольким знатным, выбирал самый большой титул и обращался уже ко всем только по нему. Опустив пальцы в кармашек ремня, я нащупал самую мелкую монету и подкинул мальчишке. Тот скривился на миг, видимо ожидая большего, но промолчал.

— Где можно нанять прислугу?

— Так вы не с той стороны зашли. Пойдёмте.

Паренёк тут же повернулся и гордо распрямив спину, важно пошёл вперёд, толкнув нечаянно плечом пытавшегося поднять тюк торговца, чем вывел того из равновесия. Торговец, упав, кувыркнулся через тюк. Народ вокруг захохотал. Парень сжался под взглядом тут же вскочившего мужика. Ильнас уставился на меня. Я кивнул. В нашей тысяче сотники часто развлекались, натравливая Ильнаса на десятников. Язык у парня подвешен как надо, а физических мер к мальчишке никто не осмеливался применить.

— Нечего на дороге стоять! — Зычно крикнул Ильнас. — Да ещё и непотребным местом к воинам Империи! Или это неуважение?

— Нет, нет, что вы, — побледнел торговец.

— Чего встал? Убирай с прохода! — Ильнас разочарованно пнул тюк.

Явно надеялся, что тот попытается поспорить. Но какие тут споры, когда за спиной мальчишки шестеро воинов. Торговец волоком оттащил свою поклажу с дороги.

— Не велика важность оскорбить нижестоящего, — прокомментировал поступок Ильнаса Лумм.

Ильнас посмотрел на меня. Я пожав плечами развёл руки. Подстава конечно, но я сам не мог встревать в дрязги простолюдинов.

— Можно было просто обратить на себя внимание, — продолжил старший воин. — Полагаю, этого бы хватило.

Минут десять мальчонка, чуть ли не кругами выводил нас из лабиринта базара, пока мы не оказались на другом краю.

— Вот, — указал он на забор, вдоль которого стояли или сидели люди в незамысловатой одежде. — С этого края батраки, дальше прислуга. А ещё дальше рабский рынок будет. Токмо тут хорошей прислуги не найдёте.

— Почему? — Поинтересовался я.

— Те, что подороже через купцов на центральном работу ищут.

— Понятно. Можешь быть свободен.

Идея Свонка, отделившегося от нас вместе с Корндаром ещё около дома, теперь не казалась настолько уж радужной. Во-первых, контингент и вправду не внушал доверия. Во-вторых, спрашивать, не хочет ли кто-нибудь поработать за жильё, было несколько неудобно. Нормальные люди, горнов для этого присылают.

Управляющие выделялись среди серой массы потенциальных работников, неспешно идя вдоль ряда, изредка останавливаясь, чтобы спросить что-нибудь у приглянувшегося работника.

Я поманил нашего провожатого обратно. Парень незамедлительно подбежал.

— А есть, нормальные мужики, кому жить негде?

Мальчишка опустил голову, мельком, но, тем не менее, так, чтобы я заметил, глянув на мой пояс. Пришлось подкинуть ещё одну монетку, на этот раз покрупнее — полбашок. Просто мельче не оказалось. Парень засветился.

— Да здесь почти все будут рады, если с жильём. Вон те с краю. Трое ищут. Токмо они вороватые. Дальше....

— Постой, не части. Давай так. Мы сейчас пойдём вдоль ряда и на кого покажем, будешь про них рассказывать. Хорошо?

— Я не про всех могу рассказать.

— А говорил, всё знаешь. Про кого не сможешь, про того не сможешь.

— Нам желательно чтобы семья, — решил поучаствовать Зарук. — Чтобы и кухарка и конюх.

Парень как-то с тоской посмотрел на нас. Не смотря на количество народа вокруг, я прямо ощутил это.

— Ну, пойдём.

— Вон, рябой стоит, — кивнул головой мальчишка. — Он с женой. Она в прислужном ряду. Из села приехали — выкупились.

— Это как?

— Им чтобы уехать от балзона, пошлину платить надо, — пояснил Зарук.

— Хорошие люди. Токмо, он пьёт, бывает....

— А рядом с ним?

— Нее. Это Свирип. У него комната есть, и жена уже померла. Говорят он сам её и того.... Вон, Димаит....

Минут через десять мне ещё больше разонравилась эта идея с прислугой. Со слов парня тут либо бандиты, либо пьяницы. Один мужик вроде подходил по всем требуемым параметрам, но от него веяло такой ненавистью.... Разбираться в причинах я не стал.

— Можно я на десять ударов отбегу? — Вдруг спросил мальчишка.

— Отбеги.

Парень, мелькая грязными пятками, подбежал к сидевшему у забора мужику без ноги, плетущему корзинку. Отдал ему монеты, что сжимал в кулаке, что-то проговорил и вновь подбежал к нам.

— Кто это? — Спросил я мальчишку.

— Отец. Он по дереву режет. Мебель делает. Стекло может поставить. За лошадьми ухаживать. Вдруг вам надо будет. Недорого.

— А мать где?

— Убили, — как-то слишком просто ответил мальчишка.

— Это как? — Заинтересовался Зарук.

— Балзон снасильничал и убил. Это давно было.

— Вон мужик стоит... — указал я на внешне, вроде нормального парня.

— Как кличут, не помню, но он без семьи. Семья в селе осталась. Он на выкуп копит.

— А отец где ногу потерял?

— На орочьей границе.

— В Халайском?

— Не знаю, — пожал плечами мальчишка. — Ну, всё дальше прислуга, — он помахал довольно симпатичной девушке, лет так четырнадцати.

Та, переложив три пустых корзинки из одной руки в другую, помахала в ответ.

— Подружка? — Спросил я.

— Неа. Сестра.

Мы с Заруком переглянулись.

— Тоже работу ищет? — Спросил тот.

— Неа. Отец не разрешает. Говорит, снасильничают. Она корзинки продаёт.

— Почему здесь? А не на базаре?

— А на рядах платить надо за место.

— А живёте где?

— В рабском бараке. Там днём нельзя, а на ночь стража пускает, когда место есть.

— Пойдем-ка, к твоему отцу.

Мужик, понимая, что мы целенаправленно идём в его сторону, поднялся, опершись на сучковатую палку, вместо костыля. Я остановился перед ним. Воины Зарука тут же встали по бокам, после чего все кто был рядом из ищущих работу, незаметно постарались отойти, от греха подальше. Не любят тут военных, или как говорят в этих кругах, воёвых. Местным обывателям что стражник, что воин, всё едино. Я оглядел мужика. На вид около пятидесяти. В принципе опрятен, хоть и одежда не первой свежести. Ноги нет чуть ниже колена.

— В Халайском? — указал я на ногу.

— Нет, в Ханыркском, сотник.

Я поглядел на ленту сотника, повязанную на ножны моего клинка — надо поменять.

— Орки?

— Нет. Дитипун разорвал. Пришлось отнять, сотник.

Дитипун, это как раз вот тот серый комок шерсти, что напал на нас с дерева, во время сопровождения северного обоза.

— Дочь готовить умеет?

— Она не нанимается, сотник.

— Я знаю. Так умеет?

— Нет, сотник.

— А ты?

— Что простое если. Не знатные блюда, сотник.

Пришлось минут пять объяснять Юмиру, отцу мальчонки, что же нам, вернее мне, нужно.

— Предложение, конечно, стоящее, сотник. Но я не могу.

— Почему? — Если честно, то он меня удивил. Я предлагал не такие уж плохие условия. Жильё, плюс трое башок за десятину, на тот период пока я живу в доме. От него же только следить за домом, ну и ремонт, стоимость которого обговаривается отдельно. По сравнению с теми условиями, в которых он сейчас, рай.

— Дочь у меня на выданье, — опустив голову, тихо произнёс Юмир.

— И что? Боишься, испорчу? — Дошло до меня.

— Нет, сотник, — несколько испуганно ответил мужик.

Ещё бы он ответил да. Можно и за оскорбление принять.

— Так, Юмир. За дочь не бойся, не трону.

Собеседник исподлобья глянул на моё окружение.

— Они тоже. Слово даю.

Старый воин отвечать не спешил.

— Ладно, сам решай. Если надумаешь то Прибрежный квартал, Вторая от залива улица, третий левый от центра тупик, дом прямо.

Адресок у меня, конечно, был ещё тот. Ну, нет тут упорядоченной нумерации домов.

Обратно решили не колесить между фургонов, а обойти вокруг, вдоль конного ряда. Я по привычке разглядывал лошадей, ища достойную замену Резвому, понимая, что на этом базаре вряд ли есть стоящий жеребец. А зря....