Заповедное дело Россиию Теория, практика, история - Штильмарк Феликс - Страница 24

Итак, 27 мая 1973 г. из Москвы в Красноярск вылетела группа специалистов, которым поручено проектирование Таймырского государственного заповедника. Начальник проектно-изыскательской партии – Закир Умарович Танкачеев, человек средних лет, медлительный, немногословный, мнение свое предпочитает держать при себе и не торопится его высказывать. Валентин Андреевич Шестопалов сравнительно молод, ему еще нет тридцати, он – зоолог, а по штатному расписанию значится инженером-охотоведом. Ведь проектирование заповедника выполняется Центральной проектно-изыскательской экспедицией Главохоты РСФСР[34]. Начальник этой экспедиции – Александр Иванович Матюшин – летит с нами, он будет принимать участие в совещаниях на первых этапах работы, а потом вернется в Москву. Это опытный, бывалый охотовед, энергичный, быстрый в движениях, несмотря на свои шестьдесят лет.

Остается представить и научного руководителя Таймырской проектно-изыскательской партии. Это ст. и. сотр. Центральной научно-исследовательской лаборатории охотничьего хозяйства и заповедника Главохоты РСФСР. Он же – лицо, именуемое автором. Таймыр – не первая для него поездка, связанная с устройством новых заповедников.

В 1970 г. вместе с А.И. Матюшиным и Б.П. Иващенко мы дружно «воевали» в Ханты-Мансийском национальном округе Тюменской области за создание заповедника «Малая Сосьва», а в 1972-м проектировали заповедник «Сохондинский» в Забайкалье[35].

…Да, Таймырский заповедник – объект непростой. Наша экспедиция – третья по счету, которая занимается его проектированием. В предвоенные годы он значился в плане заповедной сети страны; на одном из документов, хранящихся ныне в Центральном государственном архиве РСФСР, рукой заместителя начальника Главного управления по заповедникам В.Н. Макарова был даже проставлен год организации Таймырского заповедника – 1943-й. Увы, в 1943-м, в разгар военных действий, другие заботы оказались важнее, хотя все-таки именно тогда были созданы два новых заповедника на Урале. На Таймыр же вскоре после войны отправилась большая комплексная экспедиция Арктического, Ботанического и Зоологического институтов, участниками которой были известные исследователи Крайнего Севера – ботаник Борис Анатольевич Тихомиров и зоолог Василий Михайлович Сдобников. Базой для работ служила полярная станция в бухте Ожидания на северном берегу Таймырского озера. Там же находился тогда писатель Иван Сергеевич Соколов-Микитов, оставивший яркие зарисовки северной природы («Таймырский дневник» и др.). Комплексная экспедиция не занималась специально проектированием заповедника, но Б.А. Тихомиров и В.М. Сдобников по своей инициативе представили в 1949 г. Главному управлению заповедников при Совете министров РСФСР объемистую докладную записку под названием «Краткая характеристика природных условий Таймыра в целях организации Таймырского заповедника»[36]. Это и был самый первый проект, а точнее говоря – биологические обоснования к созданию заповедника на Таймыре. Ученые писали, что Таймырский заповедник должен взять под государственную охрану и навеки сберечь для потомства весь природный комплекс первозданной северной природы вместе с Таймырским озером, крупнейшим полярным водоемом, чтобы здесь по-прежнему бродили стада диких северных оленей, гнездились непуганые птицы, сохранялись нерестилища ценных рыб… Точные границы будущего заповедника не указывались, но по замыслу авторов он был огромен – свыше десяти миллионов гектаров, почти десятая часть всего Таймырского полуострова. Тогда же Б.А. Тихомиров указал на необходимость включения в заповедник уникального участка Ары-Mac на реке Новой, где располагаются самые северные в мире лиственничные редколесья. А в 1951 г. сеть заповедников страны была значительно сокращена, и об организации новых резерватов думать тогда не приходилось.

В 1956 г. специальная комиссия по заповедникам Академии наук СССР под руководством член-корр. АН СССР, известного ботаника Е.М. Лавренко разрабатывала новый проект развития географической сети заповедников Советского Союза. Одним из первых по зоне Арктики был включен в этот план проектируемый Таймырский заповедник, площадью около одного миллиона гектаров. Заповедник намечался в районе озера Таймыр в соответствии с прежним проектом Б.А. Тихомирова и В.М. Сдобникова.

«Это предложение целесообразно: в районе озера Таймыр контактируют арктические пустыни (равнинные и горные), арктические и кустарниковые тундры. Многие животные, живущие в этом районе, на зиму откочевывают к югу: таковы дикий северный олень, тундряная и белая куропатки. Поэтому встает вопрос об охране местных популяций указанных животных в их зимовьях, т. е. об организации филиала этого заповедника в лесотундре. В лесотундровый филиал Таймырского заповедника необходимо включить лесотундровое редколесье Ары-Мас, являющееся самой северной в мире точкой произрастания древесных пород (лиственницы даурской)» (Лавренко и др., 1958).

Красноярский крайисполком поддержал ученых. Центральная усадьба Таймырского заповедника намечалась тогда в Усть-Тарее, на Пясине, а основная территория должна располагаться восточнее, в бассейне Верхней Таймыры.

Шли годы. Все чаще звучали настойчивые предложения о создании новых заповедников, и вот в 1966 г. директор Научно-исследовательского института сельского хозяйства Крайнего Севера МСХ РСФСР[37] П.Н. Востряков и ст. н. сотр. М.Х. Геллер вновь предложили создать заповедник в Таймырском национальном округе, но уже не в районе озера Таймыр, а в западной его части, в Междуречье рек Пура и Пясины, к северу от речки Агапы. Площадь заповедника по этому, пясинскому, варианту должна была составлять 3,1 млн. га, основной его задачей являлась охрана тундровой фауны – дикого северного оленя, песца, водоплавающих птиц, рыб. В качестве центральной усадьбы заповедника предлагался поселок Агапа на реке Пясине. Так возникли два основных варианта создания заповедника на Таймырском полуострове: прежний – восточный – в районе озера Таймыр и западный – в бассейне Пясины.

Предложение норильчан заинтересовало Главохоту РСФСР, и уже в 1967 г. та же центральная проектно-изыскательская экспедиция при участии А.И. Матюшина взялась за конкретное проектирование заповедника на Пясине. К этой работе подключились ученые – д. б. н. Савва Михайлович Успенский, работавший в то время в Московском государственном университете, Григорий Дмитриевич Якушкин из норильского Института сельского хозяйства Крайнего Севера и некоторые другие. Экспедиция провела обширные авиаобследования и учеты численности диких северных оленей, после чего обосновала целесообразность создания Пясинского заповедника площадью в 2,9 млн. га. К югу от намечаемого в Пуринско-Пясинском междуречье заповедника должно было располагаться специальное охотничье-промысловое хозяйство – Таймырский госпромхоз, основным объектом деятельности которого намечались сильно увеличившиеся за последние годы запасы диких северных оленей. Количество оленей настолько возросло, что пастбища не всегда могли их прокормить.

Ленинградские ученые, узнав, что заповедник собираются создавать на Пясине, стали активно отстаивать свой прежний вариант. Они писали тогда, что именно район озера Таймыр отличается наибольшим разнообразием нетронутых ландшафтов, между тем как бассейн Пясины в этом отношении менее интересен.

Для решения возникших разногласий в Москве было собрано большое совещание, на котором выступили сторонники обоих вариантов, и прийти к единому мнению не удалось. Тогда было принято поистине соломоново решение – создавать заповедник и в районе озера Таймыр, и на Пясине, да еще и филиал в Ары-Mace, против которого никто, разумеется, не возражал: его научная ценность слишком очевидна.

Экспедиция уточнила границы и площадь участков, намеченных к заповеданию, – на западе 2,9 млн. га, на востоке – 2,0 млн. га, включая лишь западную часть Таймырского озера. Таким образом, на Таймыре намечалось заповедать почти 5 млн. га, что в то время превышало общую площадь всех заповедников Российской Федерации. Немудрено, что этот вариант, явно оторванный от реальной жизни, встретил серьезные возражения и не был осуществлен на практике.