Оккупация (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 46

— А тебе император зачем? — спросил я.

— Строго за тем же, что и Альтингу. Все, что он рассказал вам о своих бедах, верно и в отношении меня. И потому, когда я подслушала, что замыслил он с остальными единичками, то не сдала его, а решила поступить точно так же. С контрразведкой в Кортании дела обстоят так же плохо, как и с обороной, даже хуже, так что теплое местечко мне найдется, уж я-то смыслю кое-что в шпионских делах.

Минуту мы ехали молча, затем Альтинг спросил:

— Хорошо, а зачем, в таком случае, отдел внутренних расследований тебя сюда послал? Зачем было цеплять мне жучка?

— Так за тобой же приглядывать. Ты уже давно был под подозрением, еще когда начал работать над своим планом.

— Нагеля и гвозди!

Тантиэль вздохнула.

— Видишь ли, Альтинг, во внутренней разведке и контрразведке тоже сидят не дураки. Ты гениально просчитываешь сложные планы — а там не хуже просчитывают потенциальных перебежчиков.

— Тогда надеюсь, что никто не просчитал тебя! — буркнул Альтинг.

Я только усмехнулся:

— Одно теперь я знаю о свартальвах наверняка. Какова бы ни была ваша жизнь — но ее вряд ли можно назвать скучной.

10

Где-то через четыре часа мы, следуя указаниям Альтинга, подкатили к небольшому городку, расположившемуся у подножия гор. Все это время мы ехали лесными и полевыми дорогами, где риск встретить патруль был минимальный, а то и нулевой. Оккупанты? Вдали от основных сил? Ночью?! Наверное, динозавра и то проще повстречать.

В общем, благодаря тому, что Тантиэль сумела заранее вывести из строя радиомаяк, мы за четыре часа прошли маршрут, на который в плане Альтинга отводилось три дня. Однако дальше нам предстояло пройти по горам не менее сорока километров, и вот здесь уже напороться на засаду можно в два счета, к тому же, у броневика почти закончилось топливо, а пытаться достать горючку — риск, притом бессмысленный, если учесть, что у Альтинга имелся выверенный план, пусть и с пешей прогулкой.

Машину мы оставили у города, перед этим Тантиэль вынула из бардачка гранатоподобный предмет, вынула чеку, открыла окошко из кабины в десантный отсек и бросила туда, а затем сразу же закрыла лючок. Хлопок — и через пять секунд мы услышали звук падающих тел.

— Рунный заряд, — пояснила Тантиэль, — бах — и все спят.

— Он стоит дороже этого броневика, где ты его взяла? — удивился Альтинг.

— Где взяла, где взяла… На службе выдали, на случай, если твоя сестра окажется на твоей стороне и надо будет ее вырубать!

Мы тихо припарковались на окраине, абсолютно никем не охраняемой, и дальше двинулись пешком.

— Час с чем-то — и мы доберемся до очередного укрытия, — сообщил Альтинг, — переждем день. И потом еще две ночи — и мы на месте.

Где-то через час мы наткнулись на ограду, высокую, но явно декоративную. Однако нам даже не пришлось карабкаться через нее, так как из ближайших кустов Альтинг вытащил лестницу.

— Вообще-то, тут и без лестницы перебраться раз плюнуть, — заметил я, — ты не умеешь лазить через заборы?

— Я умею предусматривать множество путей развития событий, включая худшие. Представьте себе, что стоите тут с простреленной рукой, шатаясь от слабости и кровопотери. Спасение — укрытие, медикаменты и продовольствие — там, за оградой, через которую вам уже не перелезть.

Возразить мне, конечно же, было нечего.

За оградой раскинулись массивные темные очертания громадных деревьев, деревьев поменьше, кустов, а по обе стороны пешеходных дорожек фонарь Альтинга то и дело выхватывал диковинные и экзотичные растения.

— Похоже на ботанический сад…

— А это и есть «Его Императорского Величества Гримсвальда Третьего Ботанический Сад», — ответил Альтинг. — Основан дедом Леопольда Второго, а его отец пристроил рядом летнюю резиденцию и расширил территорию вдвое. Самый большой ботанический на пару тысяч километров вокруг… Так, где же эти три дерева?

А сад и правда оказался большим, потому что плутали мы по нему добрый час.

— А что ищем-то?

— Да вход в сервисный тоннель… Тут есть подземная система орошения — запасы воды, насосы, все такое. И там Сопротивление обустроило небольшое аварийное укрытие… Нам нужна площадка круглая, где в центре растут три каких-то дерева. И там рядом в кустах люк… Если не знать, что он там есть — не найдешь.

— Верю, — согласилась Тантиэль, — мы и деревья-то найти не можем, что уж про люк в кустах говорить… деревья как выглядят?

— Деревья как деревья… Тут главная примета — круглая площадь, в центре круглая клумба с тремя деревьями.

— Кстати… — сказал я, — а здесь что, рядом резиденция императора?

— Ну да.

— И в ней никого нет?

— Может и есть кто, но маловероятно. Прислуга разве что. Мы тут собирались гарнизон оставить, но сочли нецелесообразным… О! Вот они!

Луч выхватил из темноты круглую площадку, а на ней — три дерева, при виде которых я остолбенел.

Альтинг и Тантиэль полезли куда-то в кусты, но мне уже было не до них. Я подошел к деревьям, коснулся пальцами коры — и весь окружающий меня мир просто испарился, исчез. Тихий шелест листьев — а я и не замечал раньше, что разные деревья шелестят по-разному — подхватил меня и унес прочь, туда, куда вернуться невозможно.

Картины плывут перед моими глазами. Вот я, совсем малыш, иду, держась за руку матери, и удивляюсь, что еще вчера тут все было зелено — а теперь побелело, словно от снега. Белые опавшие цветы с пятью лепестками покрывают вымощенную плиткой дорожку, но всего лишь через пару дней деревья снова становятся зелеными, а затем дождь смывает опавшие цветы.

Вот я иду в школу, а надо мною проносятся, набирая высоту, самолеты с изображением пятиконечного цветка на фюзеляже. Я опускаюсь на колени и кланяюсь им вслед, прося Хатимана ниспослать камикадзэ точный прицел в их последней атаке.

А вот тот самый день, когда во время Ханами, праздника любования цветами, я сказал своей будущей жене три самых важных слова… А над нами тихо шелестела на ветру цветущая сакура…

Луч света резанул по глазам, возвращая меня из моей памяти на грешную землю.

— Учитель? С вами все в порядке?

Альтинг и Тантиэль смотрят на меня с каким-то беспокойством… Ну да, им ведь не понять, почему я стою у дерева, касаясь его рукой…

— Да, в порядке. Вы нашли свой люк?

— Нашли… Что это с вами? Вы… плачете?!

Я коснулся лица. Кажется, я и правда обронил слезу-другую…

— Да так. Кусочек коры в глаз попал…

— В оба сразу? — скептически прищурился Альтинг.

— Отстань, не то сейчас сам заплачешь.

— Ну так бы сразу и сказали, а то кора да кора…

Я пошел за ним следом к люку в кустах.

Укрытие оказалось оборудовано в маленьком пространстве два на четыре метра, в подземном тоннеле с трубами. По какой-то причине в стене тоннеля была сделана ниша, где теперь расположились мы. То ли Альтинг, то ли люди Сопротивления приволокли сюда спальные мешки, продовольствие, пару светильников и газовый примус, так что импровизированное жилье получилось весьма неплохим, а главное — секретным.

— Если что, туалет там, — указал на тоннель Альтинг, — там дальше есть еще одно такое же помещение, оно достаточно далеко, чтобы запах сюда не проникал. Пережидаем день, отсыпаемся, набираемся сил — и завтра вечером двигаемся дальше. Если повезет — нам понадобится еще только одна ночевка.

Мы втроем отлично отдохнули за день, проснувшись пару раз только для того, чтобы поесть.

— Я вот все голову ломаю, — заметила во время обеда Тантиэль, — что такого особенного в тех деревьях?

Я вздохнул.

— Ты, меняющая свою страну и свое общество из соображений комфорта и удобства, просто не поймешь. Я не осуждаю тебя, просто говорю, что есть вещи, недоступные твоему пониманию. На самом деле, если бы ты узнала, что в них такого для меня, мне пришлось бы тебя убить… Но и без этого, ты не поймешь. Некоторые вещи непонятны нам не оттого, что понятия наши слабы, а оттого, что эти вещи лежат за пределами наших понятий.