Мировой кризис - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 119

Все это – дело прошлого. Рассказана история, из которой мы можем почерпнуть знания и уроки для будущего. Непропорциональность между причинами споров отдельных наций и страданий, которые вызываются этими спорами; ничтожное и жалкое вознаграждение, ожидающее тех, кто приносит великие жертвы на полях сражений; мимолетные успехи войны; медленное, занимающее долгие годы восстановление; страшный риск, которому люди так стойко подвергают свою жизнь; на волоске от гибели, почти на пороге смерти – случайности, позволяющие стольким людям остаться в живых, – все это вместе взятое должно было бы сделать вопрос о предотвращении войны в будущем самым животрепещущим вопросом для всего человечества. Во всяком случае, теперь с войны сорвано все ее очарование, рассеян весь ее ореол. Никогда уже больше Александр, Цезарь или Наполеон не поведут своих армий в бой; никогда больше, сидя верхом на коне, не будут делить все опасности своих солдат и решать судьбы империй несколькими словами и жестами в течение немногих часов. В будущем они будут сидеть, окруженные чиновниками, в безопасности, спокойствии и скуке правительственных учреждений, тогда как всевозможные орудия будут по телефону убивать, давить и душить десятки и сотни тысяч людей на полях сражений.

В дальнейшем соревнование этого рода приведет, быть может, к убийству женщин, детей, к уничтожению гражданского населения вообще, и победа достанется тому герою, который сумеет тщательно организовать эту бойню в самом широком масштабе.

История показывает, что война – удел человеческой расы. За исключением только кратких и случайных перерывов, на земле никогда не было мира. Когда история еще не начиналась, земля была полна убийственных распрей. Но современное развитие войны требует от нас особенно строгого и внимательного отношения.

Вплоть до настоящего времени способы уничтожения, которыми располагал человек, не соответствовали его свирепости. Взаимное истребление было невозможно в каменном веке. Нельзя много сделать с одной неуклюжей дубиной в руках. К тому же люди были расселены так редко и прятались так хорошо, что найти их было трудно. Бегали же они так быстро, что поймать их было нелегко. Человеческие ноги могли покрывать только определенное пространство в день. Как ни сильно было в человеке желание уничтожать себе подобных, в его распоряжении было только очень ограниченное поле деятельности, и достигнуть каких-нибудь значительных результатов в этом направлении было невозможно. А тем временем ему нужно было и жить, добывать себе пищу охотой и спать. Таким образом, сила жизни всегда перевешивала силу смерти, и постепенно возникали племена, деревни, государства.

Тогда стремление к уничтожению себе подобных вошло в новую фазу. Война сделалась коллективным предприятием. Были проложены дороги, облегчавшие передвижение большого количества людей. Были организованы армии. Были усовершенствованы орудия истребления человеческого рода. В частности, использование металла и, главным образом, стали для прободения и рубки человеческого тела открывало в этом направлении широкое поле деятельности. Луки и стрелы, пращи, колесницы, лошади и слоны оказывались большим подспорьем. Но тут опять явились препятствия. Правительства не были достаточно надежны. В армиях возникали частые внутренние разногласия. Было трудно прокормить большое количество людей, сконцентрированных в одном месте, и в связи с этим эффективность усилий, направленных на истребление человеческих жизней, наталкивалась на большие затруднения. Их тормозила далеко еще не совершенная организация дела. И опять, таким образом, чаша весов жизни перетягивала смерть. Мир продолжал быстро двигаться вперед, а человеческое общество вступило в новую, значительно более сложную фазу.

Только на заре XX в. нашей эры война фактически заняла первое место в ряду причин уничтожения человечества. Человечество организовалось в великие государства и империи, национальное движение способствовало пробуждению коллективного сознания масс, и в результате стало возможным истребление людей в таком масштабе, о каком до тех пор не имели никакого представления. Все благороднейшие способности отдельных личностей соединились вместе для того, чтобы повысить разрушительную силу масс. Хорошая финансовая организация, ресурсы мирового кредита и мировой торговли, накопление громадных избыточных капиталов сделали возможным направлять в течение долгого времени всю энергию целых народов на дело разрушения. Демократические учреждения были выразителями воли миллионов. Распространение образования не только позволяло каждому понять причину этих столкновений, но и превращало каждого в послушное орудие борьбы. Пресса являлась орудием объединения мнений и взаимного поощрения в борьбе; религия, осторожно избегая конфликта по основным догматам веры, предлагала свое утешение и ободрение во всех формах и для всех воюющих. Наконец, наука раскрыла свои сокровища и свои тайны в ответ на отчаянные требования людей и дала им в руки орудия и аппараты, имевшие почти решающее действие.

В результате очень многое изменилось: вместо того, чтобы обрекать на голод отдельные укрепленные города, подвергшиеся осаде, теперь целые нации методически подвергались или их старались подвергнуть осаде и голоду. Все население страны в том или ином количестве принимало участие в войне; все одинаково являлись объектом нападения. По воздуху открылись новые пути, по которым люди несли смерть и ужас далеко за линию фронта, в тыл, среди женщин, детей, стариков и больных, среди всех тех, кто раньше остался бы нетронутым. Великолепная организация железнодорожного, морского, моторного транспорта позволяла использование десятков миллионов людей на войне. Врачебное дело и санитария, достигшие изумительного совершенства, позволяли вылечивать раненых и отправлять их вновь на бойню. Ничего не было упущено из того, что могло бы способствовать страшному процессу опустошения!

Но все, что происходило в эти первые четыре года великой войны, было лишь прелюдией к тому, что готовилось на пятый год. В кампании 1919 г. разрушительная сила человечества должна была значительно возрасти. Если бы германцы привели в исполнение план отступления к Рейну, то летом 1919 г. они подверглись бы нападению военных сил, обладающих методами и средствами борьбы неизмеримо более действительными, чем все, что употреблялось до сих пор. Тысячи аэропланов появились бы над городами Германии; десятки тысяч орудий разрушили бы весь их фронт. Были подготовлены средства для одновременной перевозки до 25 тысяч солдат в моторах, делающих 10–15 миль ежечасно; ядовитые газы невероятной силы, от действия которых могла уберечь только та секретная маска, которой германцы не могли бы вовремя получить, уничтожили бы всякое сопротивление и всякую жизнь на неприятельском фронте, подвергнутом атаке. Без сомнения, и у германцев были свои планы. Но час гнева прошел, был дан сигнал к успокоению, и ужасы 1919 г. остались похороненными в архивах великих противников.

Война остановилась так же внезапно и повсеместно, как она и началась. Человечество подняло голову, оглядело сцену разрушения, и все – победители и побежденные – с облегчением вздохнули. В сотнях лабораторий, в тысячах арсеналов фабрик и учреждений люди радостно вскочили со своих мест, бросив ту работу, которая до тех пор их поглощала. Все их проекты были отложены в сторону неоконченными и неисполненными. Но достигнутые ими знания сохранились; все их данные, вычисления и изобретения были наспех сложены вместе на случай будущей необходимости в военном министерстве каждой страны. Кампания 1919 г. осуществлена не была, но ее идеи не умерли. В каждой армии эти идеи были испробованы, дополнены и улучшены под прикрытием мира, и если миру суждено еще раз увидеть войну, военные действия будут вестись не тем оружием и не теми средствами, какие были приготовлены для кампании 1919 г., но средствами и оружием, значительно более усовершенствованными, дающими гораздо более гибельные результаты.