Пряничный домик Агнешки Кравчик (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 3

Шестиконечная звезда, украшающая дверь, покривилась - видимо снимаемая Касей простыня зацепила ее.

- Ой! - воскликнула Катаржина от неожиданности. Символ Рождества, стоило дотронуться до него рукой, полыхнул холодным огнем. Заиграла негромкая музыка, сродни той, что издают шарманки на ярмарке или дамские шкатулки, на крышке которых танцуют пастушок и пастушка.

«Наверное, звезда запустила какой-то механизм», - рассудила Кася, вслушиваясь в механические звуки и рассматривая ожившую игрушку. Из окон домика струился мягкий свет. Под его влиянием свисающая с крыши вата стала походить на искрящийся снег, а узоры, коими славны рождественские пряники, вернули себе насыщенный цвет.

Ногам стало зябко, и Кася, посмотрев вниз, рассмеялась. Ей на мгновение почудилось, что она стоит на снегу. А на самом деле, всего лишь забыла надеть тапочки. Сквозняки, гуляющие в неотапливаемом флигеле, заставили накинуть на плечи бабушкину шаль. Потревоженное кресло-качалка опять неприятно заскрипело.

- Ничего не понимаю, - произнесла Катаржина, заглянув внутрь домика: на противоположной стене находилась еще одна дверь, которую при наружном обходе невозможно было не заметить. - Нарисованная что ли?

Если неведомый художник и нарисовал дверь, то весьма искусно: медные петли и ключ, торчащий из замочной скважины, выглядели как настоящие.

Пришлось пригнуть голову, чтобы зайти в домик. Если снаружи Касе казалось, что свет льется из окошек, то теперь она убедилась, что комнатка освещается луной, позволяющей разглядеть и полосатые обои, шелковистые на ощупь, и бумажные цветы в горшках, что стояли на подоконниках, и...

Тут Кася замерла. За окном царила зима. Самая настоящая. С неба сыпались снежинки и легким слоем ложились на растущие поодаль ели. Налетающий порывами ветер заставлял лесных красавиц вздрагивать и скидывать снег с зеленых лап.

- Что за чудеса? - дотронувшись до стекла, расписанного ледяными узорами, Катаржина отдернула руку. На пальце медленно таяла изморозь.

Очередной порыв ветра открыл «нарисованную» дверь и кинул в лицо острые снежинки.

- Этого не может быть! - произнесла девушка, выбираясь из домика. Под ногами хрустел снег, но удивленная Кася совсем не чувствовали холода.

Несколько шагов и за елями открылся сказочный по красоте замок. Его остроконечные крыши венчали флюгеры в виде звезд, мозаичные стекла расцвечивали стрельчатые окна, ажурные арочные переходы своей красотой заставляли затаить дыхание, а полощущиеся на ветру знамена, развешанные на высоких шпилях башен, напоминали восхищенному зрителю, что великолепное строение вовсе не картинка.

Замок окружала крепостная стена, в теле которой зияли чернотой проемы. Мощные решетки были подняты, словно хозяева замка любезно позволяли посетить свой великолепный чертог.

Пройдя по мосту, перекинутому через глубокий ров, Кася приблизилась к главному зданию, из окон которого струился мягкий свет.

«Наверное, я вышла к тыльной стороне замка», - догадалась Катаржина, не найдя входных дверей. От волнения она так вцепилась в шаль, что шерстяные нити доставляли боль. Но Кася не замечала ее. Загадочный замок манил, хотя чувство самосохранения кричало: «Уходи! Возвращайся назад!».

Стоя под окнами, Кася вслушивалась в тишину, нарушаемую лишь хлопаньем стягов над головой да шелестом деревьев за стеной. Ни музыки, ни людских голосов, ни лая собак, ни переклички стражи, которая без сомнения должна охранять богатый замок.

Один из вазонов с высохшим вьюном, цепляющимся безжизненной лозой за неровности каменной стены, стоял так близко от окна, что у Каси появилась безумная мысль забраться на него и выяснить, кто же живет в замке. Воображение рисовало утонченных принцев, читающих нараспев сонеты, принцесс в воздушных платьях, прячущих прекрасные лица за веерами, слуг в ливреях, несущих на блюдах яства, и породистых псов, лежащих у жарких каминов и лениво прислушивающихся к человеческой речи.

Стоило Катаржине забраться на вазон и подняться на цыпочки, чтобы заглянуть в освещенное окно, как с другой стороны стекла выросла черная фигура. От неожиданности Кася вскрикнула. Все, что она успела заметить, прежде чем кубарем слетела вниз, были темные глаза и грозно сдвинутые брови незнакомца.

Звук открывающегося окна заставил девушку поползти на четвереньках прочь, а когда она, выпутавшись из длинного подола ночной рубашки, сумела подняться, припустилась в ту сторону, откуда, как ей казалось, она пришла. Животный страх, причину которого она не смогла бы объяснить даже самой себе, гнал ее вперед - через мост в лес.

Все ближе слышались режущие слух звуки горна, возбужденные крики людей, которые должно быть охотились на беглянку, но убежище, к которому Кася стремилась, так и не появлялось.

- Мамочки! Мамочки! - шептала девушка, петляя между деревьями, проваливаясь по пояс в сугроб, закрываясь локтем от еловых лап, которые так и норовили хлестнуть по лицу. Скрип сосен, упирающихся верхушками в небо и подрагивающих под напором ветра, оглушал, но сердце Каси стучало сильнее.

Неожиданно перед ней открылась поляна, и беглянка на секунду замерла, лихорадочно соображая, куда же кинуться дальше. Заметив горку, поросшую низкорослым ельником, Кася решила спрятаться под его пушистыми ветвями и хоть чуточку передохнуть.

Оглянувшись в последний раз, девушка различила живой огонь в руках преследователей, и где-то там, глубоко в сознании, мелькнуло удивление: «Почему факелы? Откуда факелы в наше время?».

Торопливо раздвинув колючие кусты, и сделав шаг в темноту, Кася поехала на спине куда-то вниз... и нашла себя лежащей на мягком ковре в пряничном домике.

Со страхом она обернулась на распахнутую настежь дверь. Снаружи под чьей-то тяжелой поступью скрипел снег. Шаг, другой и неведомый преследователь схватит ее за растрепавшуюся косу и вытащит назад в темноту. Кася, моля бога, чтобы успеть, извернулась и захлопнула дверцу. Дрожащими руками повернула ключ в замке. Не дожидаясь того, что произойдет дальше, бросилась вон из флигеля.

Ее метания по ночному дому и отчаянный призыв о помощи, могли бы разбудить мертвого, но никто, к ужасу Каси, не вышел ей навстречу. Комната родителей оказалась совершенно пуста, а постель нетронута, словно на дворе и не стояла глубокая ночь.

- Где вы? - срывающимся голосом кричала Кася, кружась по бесконечным коридорам, не обращая внимания на прилипающий к ногам подол ночной рубашки, оттаявший в тепле. Добежав до парадного входа, Катаржина рванула дверь на себя, но бушующий на улице ветер окатил ее дождевой водой, намочив то, что еще оставалось сухим после бега по загадочному лесу. - Мама! Папа! Где все?

- Тихо, тихо, доченька! Мы здесь! Доктор, что это? Бред? - мягкий голос мамы немного успокоил. Кася сглотнула. Сорванное в крике горло ободрало болью.

- На фоне высокой температуры. Боюсь, как бы не началось воспаление легких. Дыхание жесткое, - прохладная рука легла на лоб Каси. - Где же тебя так угораздило, девонька?

- Наверное, она выходила на улицу. Мы нашли ее ночную рубашку совершенно мокрой, - папа говорил тихо, почти шепотом, но в его голосе слышались досада и недоумение.

- Если не сможем сбить температуру, придется везти в больницу.

Кася хваталась за одеяло, которое хоть как-то защищала от озноба, но безжалостные руки сдернули его и задрали одежду. Вздрогнув от иглы, вошедшей в ягодицу, Катаржина жалобно заскулила, но пытка холодом быстро закончилась - одеяло вернули на место.

- Я посижу рядом с ней, - поцелуй мамы в сухой горячий лоб возымел эффект обратный тому, что разбудил спящую красавицу - Кася погрузилась в темноту.

- Ты зачем бегала по снегу босиком?

Катаржина медленно открыла глаза. Над ней стоял тот самый мужчина, с чьим черным взглядом она столкнулась, заглянув в окно.

- К-к-кто вы?

Если тогда, в загадочном замке, Кася не успела его разглядеть, и он запомнился, как пугающий и опасный человек, от кого непременно нужно бежать, то сейчас с облегчением заметила, что незнакомец молод и хорош собой.