Чужой против Хищника - Черазини Марк - Страница 23

Наконец снаряд раскрылся. Внутри него что-то зашевелилось – что-то живое.

Внезапно воздух был пронзен свирепым воем хищного зверя. Крик этот заглушил даже шумы ураганного ветра и снежного бурана…

ГЛАВА 14

По контрасту с ураганной силы ветрами на поверхности на дне шахты, когда исследователи, наконец, его достигли, царила необыкновенная тишина. Все звуки – голоса, даже шаги – казались приглушенными, скорее подавленными собственным эхо, нежели усиленными. Лекси всегда находила любопытным это уникальное для глубочайших пещер Земли явление.

Вейланд уселся на свой рюкзак и склонил голову в попытке отдохнуть.

Тем временем Коннорс и здоровенный малый по прозвищу Датчанин при содействии нескольких техников компании Вейланда в вездесущих голубых парках распаковали запас переносных галогеновых ламп и принялись их монтировать.

Отступив в сторону от остальных, Лекси присела на корточки и провела ладонью по полу. Как и стены и потолок, он был изо льда. Из древнего льда ледникового происхождения, вероятно образовавшегося миллион лет тому назад. Это означало, что они находились внутри ледяной пещеры, а не под земной корой.

«Спустились на шестьсот метров, – подумала Лекси, – а до твердой земли так и не добрались».

Затем она встала и сняла с пояса осветительный патрон. Миг спустя прохладная, мерцающая голубизна выхватила из темноты картину поистине неземной красоты. Выяснилось, что они не в пещере, а в гроте. Просторный зал был очерчен сталактитами и сталагмитами, будто хрустальными клыками в искрящейся стеклянной пасти. В этом свете решительно все переливалось и сверкало. Древний лед был прозрачен. Подобно сердцу бриллианта, он, казалось, испускал внутреннее сияние.

Себастьян охнул.

– Вот красотища!

– Лучше не скажешь, – подходя к нему, согласилась Лекси.

Впереди грот открывался в еще большее помещение, крышей которому служил теряющийся во мраке свод.

– Даже не понять, насколько велика эта пещера, – сказал Себастьян.

Лекси тронула его за руку.

– Между прочим, спасибо за бдительность. Там, наверху.

Себастьян ухмыльнулся.

– Ну, рассматривая Антарктику как самую враждебную окружающую среду на всем белом свете, я просто прикинул, что мы должны друг за другом приглядывать.

Лекси рассмеялась.

– Приятно узнать, что хоть кто-то уделил внимание моей лекции.

Максвелл Стаффорд опасливо смотрел во тьму по ту сторону грота.

– Давайте-ка эти лампы зажжем.

– Сию секунду, босс, – отозвался Коннорс.

– А как там те провода?

Датчанин ухмыльнулся.

– Сверху никто к нам не обращается, но генератор по-прежнему фурычит. – Он дотронулся одним проводом до другого, и между ними пробежала искра. – С проводами все о’кей.

– Хорошо, – сказал Макс. – Тогда давайте их подключать.

Чарльз Вейланд встал и прошелся по гроту. Спуск оказал свое пагубное действие на ослабленное здоровье этого человека. Плечи его совсем поникли. Таким вялым и изможденным Максвелл еще никогда его не видел – даже в самый худший период курса химиотерапии.

– Не понимаю, – задыхаясь, вымолвил Вейланд. – Никакого оборудования. Никаких признаков другой группы…

– Надо думать, этот тоннель не сам по себе появился.

– Есть контакт! – воскликнул Коннорс. Максвелл кивнул:

– Тогда давайте свет.

Внезапно сложная система галогеновых прожекторов ожила. На несколько секунд нежданное сияние и перемигивающиеся отражения ото льда всех их ослепили. Отчаянно щурясь, Лекси первой отняла ладонь от глаз.

– Боже мой!

Себастьян, обратившийся спиной к свету, развернулся обратно, услышав реакцию Лекси, и был мгновенно заворожен.

– Это потрясающе! – воскликнул Миллер. – Бесподобно…

Над ними высилась массивная пирамида. Вершина ее касалась потолка пещеры. Структура имела гладкие стороны, по одной из которых вверх бежала длинная лестница из сотен ступенек. Себастьяну тут же стало очевидно, что эта пирамида – крупнейшая из всех, доселе обнаруженных, вдвое превосходящая грандиозную пирамиду Хеопса в Гизе.

Себастьян подался вперед, буквально пожирая глазами каждый квадратный сантиметр чудесной структуры. Поверхность пирамиды казалась нетронутой и незапятнанной, хотя сосульки, свисавшие с каменных блоков, скрывали некоторые детали. Гладкие резные ступеньки – все до единой мерцающие от ледяного покрова – вели к плоской вершине. На этих ступеньках даже с такого расстояния виднелись пиктограммы, и Себастьян немедленно заключил, что эти письмена не являются ни египетскими, ни доколумбовыми в то же самое время смутно напоминают и те и другие.

– Это просто… – Томас осекся.

– Невозможно?

– Поразительно, Себастьян, – негромко сказал Томас. – Просто поразительно.

Лекси положила руку Вейланду на плечо.

– Мои поздравления. Похоже, в конечном счете, вы все-таки оставите свой след на Земле.

Вейланд кивнул и, несмотря на свои страдания, сумел наградить Лекси широкой улыбкой.

– Смотрите! – крикнул Себастьян. – Там, дальше во льду. Целый храмовый комплекс! Соединенный церемониальной дорогой. Общий дизайн представляется амальгамой ацтекского, египетского и камбоджийского… но эти иероглифы… думаю, они отражают все три языка.

Томас изумленно поднял брови.

– А такое возможно?

– Вот оно, здесь. – Затем Себастьян указал на пирамиду. – Похоже, там, у самого основания, есть вход.

Вейланд вышел вперед и обратился лицом к исследователям.

– Спасибо вам за все, – сказал он, и в голосе его прозвучала удивительная энергия. – Давайте делать историю!

Пока Максвелл давал Коннорсу и Датчанину указания позаботиться о базовом лагере, остальные собрали оборудование – в основном фонарики, светильники и осветительные патроны, но также камеры, хронометры и компасы, комплекты миллеровской аппаратуры для химического и спектрального анализа, дополнительные кислородные баллоны для Вейланда, походную аптечку, массу фляг и даже несколько продуктовых наборов.

Выйдя из грота, группа направилась по широкой и неровной ледяной равнине, что тянулась до основания пирамиды. По пути слышался только глухой звук их шагов. Он казался жалким и незначительным, и необъятная ледяная пещера тут же его поглощала.

В дороге Лекси стало ясно, что Вейланд все больше слабеет. Максвелл нес с собой дополнительные кислородные баллоны, к которым Вейланд то и дело прикладывался. При ходьбе промышленник почти все время опирался о лыжную палку, но, когда они пересекали несколько коварных участков, ему приходилось обращаться за поддержкой к Стаффорду.

Короткая церемониальная лестница – из тринадцати ступенек, отметил Себастьян, – вела к зияющему входу в пирамиду. Дверной проем был несколько узок, но при этом очень высок. Дальше в пирамиду вел длинный коридор, на стенах которого было выгравировано куда больше иероглифов, чем на внешней части строения.

Томас с Себастьяном водили по древним письменам своими фонариками и указывали друг другу на различные знаки, пиктограммы и завитки, обсуждая возможный перевод.

– Египетские иероглифы я узнаю, а вот две других строки – нет, – сказал Томас, указывая на три набора письмён, вырезанных в полу перед дверным проемом.

– Вторая строка ацтекская, доконкистадорской эпохи, – объяснил Себастьян. – Третья камбоджийская. Напоминает смесь банту и санскрита.

Подняв голову, Себастьян обнаружил, что Лекси внимательно на него смотрит.

– Что, впечатляет?

Легкая улыбка тронула уголки ее полных губ.

– Возможно.

– Итак, вы были правы, – сказал Вейланд. – Эта пирамида действительно содержит в себе все три культуры.

– Именно так все и выглядит – отозвался Себастьян. – И это противоречит всем учебникам истории, какие когда-либо были написаны.

Томас опустился на одно колено и провел пальцами по резным пиктограммам.

– «Можете… избрать… войти». – Он еще раз задумался над переводом и потер шею. – Или, возможно: «Кто изберет может войти…»