Вирус - Каплан Виталий Маркович - Страница 6

- Ну что, жив, парнишка? - негромко спросил тот, пока один из пятнистых парней резал шнур. - Говорить можешь?

Лёшка кивнул.

- Значит, пора знакомиться, - дядька сразу приступил к делу. - Меня зовут Сергей Михалыч. И работаю я в коммерческом банке "Алиас", заведую отделом защиты информации. Так вот, - протянул он, - насчёт этих шустриков всё понятно, сейчас за ними приедут. Не о том речь. Но скажи ты мне, голубь, кто это у вас с модемом баловался?

... - В общем, - рассказывал Лёшка, прислонясь к перилам, оказывается, в этом их банке кто-то через модем вышел на главный компьютер, сервер называется, и запортил до фига разных данных. Причём пароль правильный ввёл, вот что странно. А там же все модемные звонки отслеживаются. Ну, они определили, что вроде звонок с нашего телефона был. Вызвали милицию, взяли своих охранников и поехали разбираться. А как подошли к двери, мент этот белобрысый просёк, что она как-то не так выглядит. Вроде и закрыта, а царапины какие-то на ней подозрительные. И я как раз в тот момент заорал, - добавил он, потупясь.

- Да чего ты, Лёха, фигнёй маешься, - сочувственно кивнул я, - тут любой бы заорал, когда ножом по пальцу.

- Ну вот, - продолжал Лёшка, - они сообразили, что дело нечисто. Звонить не стали, открыли дверь. У них такая штука есть, любую дверь откроет, а уж нашу-то, с английским замком... Вошли они, значит, а тут как раз Фомич в прихожей шурует. Ну, одним словом, задолбили они Шкафа с Фомичом за полминуты. Вызвали опергруппу и "скорую помощь" для меня. Телефонный шнур те гады перекусили, так эти раз - и по радиотелефону. Крутые... А программист, ну, Сергей Михайлович, прямо так и примагнитился к компьютеру. Всё пытался понять, как же так он сам по себе в их банк влез. Тут и папа с работы примчался, милиция его первым делом вызвонила. Сидели они с Сергеем Михайловичем, сидели. А тут всякие странные штуки на компьютере стали получаться... В общем, программист в конце концов сказал, что это, наверное, вирус у нас гадит. Подключился к модему резидентно ну, то есть пока я играл, и набирал подряд номера. Случайно, от фонаря. И попал в ихний банк. А потом так же, от балды, взял и ввёл пароль. Оказалось, с первого же раза угадал. И потёр там какие-то файлы.

Сергей Михайлович долго ругался, ущерб, сказал, на много миллионов. И вообще это прямо какая-то фантастика. Вся теория вероятностей, сказал, летит в мусорную корзину. Ну, они с папой сидели допоздна, потом Аркадий Иванович зашёл, папин друг, тот самый, что компьютер нам устанавливал. Выловили они этот вирус в конце концов. Лечить даже не стали - вдруг выживет и по новой пакостить начнёт? Отформатировали винт - ну, то есть затерли всё, что в памяти было. Жалко игрушек, - вздохнул он. - Папа вдобавок ещё обозлился, сказал - всё, больше никаких игр, никаких левых дискет, осваивай лучше программирование...

- Ты сам-то как? - перебил я.

- Да чего со мной сделается, - Лёшка махнул рукой. - Фингал, конечно, болит...

- А палец? Этот гад успел порезать?

- Нет, это я, оказывается, зашиб, когда падал. Повязку наложили, сказали, через неделю всё пройдёт. Врачиха со "скорой" нудеть начала, что, наверное, сотрясение мозга, что надо в больницу... Но мама отказалась. Знаю я, говорит, ваши больницы. Вот так. Теперь все узнают, дразниться будут, - грустно заключил он.

- С какой это стати? - вскинулся я. - Я ни слова никому...

- Да всё уже, поздно пить боржом, - невесело усмехнулся Лёшка. Мама-то ещё в тот день классной звонила, всё ей и рассказала. А наша Ольга, она ведь такая, всем растреплет. Все учителя, наверное, уже знают. Скоро и наши ребята подначивать станут.

- А рожи у них не треснут? - хмуро поинтересовался я. - Пусть только попробует кто вякнуть... Не боись, всё тихо будет.

...Уж что-что, а длинные языки я прищемить сумею.

- Ты только не очень выступай, - малость охладил он мой порыв. - А то ещё хуже получится. Начнут за спиной всякие гадости болтать. И так уже...

Не договорив, Лёшка нагнулся за сумкой.

- Потопали, что ли, на биологию? - предложил он, взглянув на часы. Нам же ещё самостоятельную писать...

Ну, вот и она, славная победа. Веники цветов, корыто шампанского. Добился-таки я своего. Сработала операция "Вирус". Да ещё как сработала Андрюхина электронная пакость, выходит, Лёшку спасла! Если бы не компьютерная шуточка со звонком в банк, эти гады, Фомич с Квадратным Шкафом, уж точно замочили бы Лёшку. Я про такие дела знаю. На фиг им пацан-свидетель... Ну, теперь их в ментовке раскрутят. Ведь не иначе как по чьей-то наводке шустрили. Хотя, кто его знает. По-моему, странно они себя вели, на серьёзных людей не похоже. Те, серьёзные люди, сперва бы позвонили в квартиру, убедились бы, что дома никого - и тогда лишь впёрлись бы. И дверь бы аккуратно открыли, чего её, Лёшкину дверь, ломать - замок типовой, кому надо, за пять минут ключ подберёт. Странные, конечно, люди Антон Сергеевич да Лия Семёновна. Квартира богатая, деньги имеют - другие на их месте такую бы дверь отгрохали, танком не своротишь. Хотя бы как у наших соседей Брюквиных. А они... Ну, теперь-то, ясное дело, зашевелятся. Когда жареный петух клюнул.

Да, можно радоваться. Спас друга, избавился от проклятого ящика... Но было мне не в кайф, а очень даже наоборот. Словно какой дрянью обляпался. Или как если зуб начинает болеть. Он только начинает, а я уже вибрирую потихоньку, представляя всю дальнейшую тягомотину... Вот и сейчас не мог я радоваться. Что-то было здесь нехорошее. Точно бутерброд с мылом.

В таком намыленном настроении я просидел всю биологию, что-то начиркал на листочке по самостоятельной, но сдавать не стал - парой больше, парой меньше - теперь всё пофигу... И потом, на истории, я был непривычно тихий - уткнулся в парту, думал. Наверное, для нашей исторички Елены Ивановны это был самый счастливый урок в жизни. В кои-то веки безнравственный паршивец Огрызкин её не доводит, не украшает её, историчкину, жизнь всякими мелкими заподлянками... Немного же требуется для счастья истеричной Ивановне.

Мне вот, однако, хотелось большего. Я, наверное, никогда не скрипел мозгами так отчаянно, как сегодня, тусклым мартовским днём, глядя в уже целую четверть немытое окно, где из плотных, под завязку набитых снегом облаков вырисовывалась некая фигура, подозрительно смахивавшая на фигу.