История Лизи - Кинг Стивен - Страница 62

– Её самолёт приземлится в аэропорту Портленда вскоре после полудня, – продолжала тараторить Дарла. – Она собиралась взять напрокат автомобиль, но я сказала, нет, это глупо, я смогу заехать в аэропорт и забрать тебя. – Пауза, предшествующая последней очереди. – Ты могла бы встретиться там с нами, Лизи, если хочешь. Мы бы завернули на ленч в «Снежный шквал»… только мы, девочки, как в добрые прежние времена. А потом поехали бы к Аманде.

«И о каких добрых прежних временах идёт речь? Тех, когда ты дёргала меня за волосы, или о других, когда Канти гонялась за мной и дразнила «Губки-сиськи у маленькой Лизьки»?» Но сказала другое:

– Вы поезжайте, а я присоединюсь к вам, если смогу, Дарл. Мне тут нужно кое-что сделать, – Опять что-то готовишь? – Теперь, признав свою вину в том, что заставила Кантату вернуться в родные края, Дарла считала себя вправе и грубить.

– Нет, занимаюсь старыми бумагами Скотта. – И где-то она не грешила против истины. Потому что, как бы ни закончилась эта история с Дули Маккулом, она хотела освободить рабочие апартаменты Скотта. Пусть все бумаги отправляются в Питтсбург, где им, безусловно, самое место, но с условием, что её приятель-профессор к ним не прикоснётся. Вуддолби мог хоть повеситься, Лизи это не волновало.

– Понятно. – Дарле её слова определённо не понравились. – Ну, в таком случае…

– Я присоединюсь к вам, если смогу, – повторила Лизи. – Если нет – увижусь с вами уже в «Гринлауне».

Но сразу отделаться от Дарлы не удалось. Она сообщила всю информацию о рейсе Канти, которую Лизи послушно записала. Чёрт, она даже подумала, а не поехать ли ей в аэропорт Портленда. По крайней мере эта поездка вытащит её из дома – подальше от телефона, от кедровой шкатулки, от большинства ужасных воспоминаний, которые, похоже, так и вились над её головой.

И тут, прежде чем она сумела остановить его, ещё одно воспоминание вырвалось наружу. Лизи подумала: Ты не просто вышла из-под ивы в снег, Лизи. В этом переходе было нечто большее. Он вывел тебя…

– HET! – вскричала она и шлёпнула ладонью по столу. Звук собственного крика испугал, но принёс нужный результат: резко и полностью оборвал опасную цепочку мыслей. Впрочем, мысли эти могли вернуться… и это была бы беда.

Лизи посмотрела на кедровую шкатулку, стоящую на столе. Таким взглядом женщина могла бы одарить любимую собачку, которая ни с того ни с сего укусила её. «Вернёшься обратно под кровать, – подумала Лизи. – Вернёшься обратно под meingottскую кровать, и что потом?»

– Бул-конец, вот что, – ответила она. Вышла из дома и пересекла двор, направляясь к амбару, держа шкатулку перед собой, словно в ней лежало что-то очень хрупкое или взрывоопасное.

2

Дверь в кабинет она нашла открытой. От порога на полу коридора лежал освещённый прямоугольник: в кабинете горел свет. Последний раз Лизи уходила из кабинета смеясь. И не помнила, оставила ли дверь открытой или закрыла за собой. Она подумала, что свет был погашен, подумала, что вообще не зажигала его. Но, с другой стороны, в какой-то момент она абсолютно не сомневалась в том, что кедровая шкатулка доброго мамика стоит где-то на чердаке, не так ли? Может, один из помощников шерифа заглянул сюда и оставил свет включённым? Лизи полагала, что такое возможно. Она полагала, что возможно всё.

Прижав шкатулку к животу, можно сказать, защищая её, Лизи подошла к открытой двери кабинета, заглянула в него. Пусто… вроде бы пусто… но…

Без всякой застенчивости она приникла глазом к щели между дверью и косяком. «Зак Маккул» за дверью не прятался. Никто не прятался. Но когда она вновь оглядела кабинет, то сразу увидела, что в окошке автоответчика вновь горит сердитая ярко-красная единица. Лизи вошла, сунув шкатулку под мышку, и нажала на клавишу «ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ». И после короткой паузы зазвучал спокойный голос Джима Дули.

– Миссас, я думал, мы договорились о встрече в восемь часов вчера вечером. А теперь я вижу вокруг дома копов. Похоже, вы не понимаете, как всё серьёзно, хотя я думаю, что появление дохлой кошки в почтовом ящике трудно истолковать неправильно. – Пауза. Она смотрел а на автоответчик как зачарованная. «Я же могу слышать его дыхание», – подумала она. – Я с вами ещё увижусь, миссас.

– Пошёл на хер, – прошептала Лизи.

– Знаете, миссас, это… как-то… некрасиво, – сказал Джим Дули, и на мгновение она подумала, что ей ответил автоответчик. Потом поняла, что вторая версия голоса Дули принадлежала живому человеку, и источник этого голоса у неё за спиной. Вновь с ощущением, что пребывает в одном из своих снов, Лизи Лэндон развернулась на сто восемьдесят градусов.

3

Она пришла в ужас от его ординарности. Он стоял на пороге её маленького, так ни разу и не использованного по назначению кабинета в амбаре, с пистолетом в одной руке (и вроде бы держал во второй пакет с ленчем), а у неё не было уверенности, что она смогла бы указать на него при опознании в полиции, при условии, что и другие мужчины быди бы худощавыми, в рабочей одежде цвета хаки и бейсболках «Портлендских тюленей». Узкое, без морщин лицо, ярко-синие глаза – другими словами, лицо миллионов янки, не говоря уже о шести или семи миллионах жителей гор на среднем и дальнем юге. Шести или чуть меньше футов ростом, в одном месте из-под бейсболки торчала светло-русая прядь.

Лизи смотрела в чёрную дыру в стволе пистолета и чувствовала, как слабеют ноги. В руке он держал не игрушку калибра 0,22 дюйма, а настоящую «пушку», большой автоматический (она решила, что автоматический) пистолет, пули которого оставляли за собой огромные дыры. Лизи присела на край стола. Если бы стола в том месте не оказалось, плюхнулась бы задом на пол. На мгновение решила, что вот-вот надует в штаны, но в последний момент сумела удержать мочу в положенном месте. По крайней мере на какое-то время.

– Берите что хотите, – прошептала она сквозь не желавшие шевелиться, будто накачанные новокаином губы. – Берите всё.

– Пойдёмте наверх, миссас, – ответил он. – Мы поговорим наверху.

Одна мысль о том, что она окажется в кабинете Скотта наедине с этим человеком, наполнили её ужасом и отвращением.

– Нет. Берите бумаги и уходите. Оставьте меня одну;

Он терпеливо смотрел на неё. По первому взгляду он выглядел лет на тридцать пять. Потом она увидела веера морщинок в уголках глаз и рта и решила, что он на пять лет старше, как минимум на пять.

– Наверх, миссас, если вы не хотите начать наше общение с дырки в стопе. Это болезненный способ ведения деловых переговоров. В стопе множество костей и сухожилий.

– Ты не… ты не решишься… шум… – С каждым словом собственный голос всё удалялся от неё. Словно голос находился в поезде, и поезд отходил от станции; её голос высовывался из окна; нежно с ней прощаясь. Бай-бай, маленькая Лизи, голос должен покинуть тебя, скоро ты станешь немой.

– Шум меня нисколько не тревожит. – Дули, похоже, забавляло происходящее. – Ваших ближайших соседей дома нет, полагаю, уехали на работу, а ваш домашний полицейский отбыл по каким-то делам. – Улыбка с лица ушла, но веселье осталось. – Что-то вы посерели. Полагаю, моё появление для вас – сильный шок. Похоже, вы сейчас хлопнетесь в обморок, миссас. Если хлопнетесь, избавите меня от одной работёнки.

– Перестань… перестань называть меня… – «Миссас», вот каким словом она хотела закончить предложение, но огромные пологи поглотили её, серые и тёмно-серые. И прежде чем они стали совсем чёрными и отсекли от неё окружающий мир, Лизи увидела, как Дули засовывает пистолет за брючный ремень («Отстрели себе яйца, – подумала Лизи. – Сделай всем одолжение».) и бросается вперёд, чтобы подхватить её. Она не знала, успел ли он. Потеряла сознание до того, как он её подхватил, или она грохнулась на пол.