«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович - Страница 2

В зависимости от уровня использования политических технологий, используемых для смены режима, «цветные революции» начала XXI века можно достаточно четко поделить на две группы: «цветные революции» и «цветные революции 2.0». Другим важным признаком, позволяющим провести условный водораздел между двумя волнами «цветных революций», является градус насилия в ходе этих государственных переворотов. Если в первом десятилетии XXI века государственные перевороты действительно были практически бескровными (в Сербии, Грузии, Украине, Киргизии), то события «арабской весны» и украинского «Евромайдана» проходили на фоне значительного числа жертв среди демонстрантов и представителей органов правопорядка.

Современные отечественные исследователи справедливо утверждают, что при рассмотрении «цветных революций» через призму реализации технологий «мягкой силы» у многих возникает иллюзия, что это более мягкая и поэтому более прогрессивная и менее социально опасная форма воздействия на политические режимы. При этом, по мнению ученных, «трудно определить, что на самом деле является более опасным явлением для международной безопасности в целом: «цветные революции» или локальные вооруженные конфликты»[6].

Данная работа предлагает читателю самому дать ответ на этот крайне актуальный сегодня вопрос.

Раздел I

Теоретические и практические аспекты применения «мягкой силы» в современном мире

Глава 1

«Мягкая сила»: теоретический обзор

«Мягкая сила» — это способность достигать целей на международной арене путем убеждения и привлечения симпатий других акторов. Это особый тип внешнеполитической деятельности, связанный с распространением влияния одного государства на другие через средства массовой коммуникации, популярную и высокую культуру, предоставление услуг образования, благоприятную экономическую среду, распространение привлекательных гуманитарных и политических идеалов, собственной оригинальной системы ценностей, которую хотели бы импортировать другие субъекты международных отношений. «Мягкая сила» предусматривает продвижение интересов государства путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на ее ценностях, достижениях в культуре и интеллектуальной сфере.

Выступая 9 июля 2012 года на совещании послов и постоянных представителей, президент России В. В. Путин определил приоритетность политики «мягкой силы» следующим образом: «Политика “мягкой силы” предусматривает продвижение своих интересов и подходов путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на ее достижениях не только в материальной, но и в духовной культуре и в интеллектуальной сфере»[7].

Различные технологии и инструменты, обобщенно обозначаемые как «мягкая сила», уходят своими корнями в глубину веков. Идея использования несиловых инструментов для достижения результатов в политике не нова; ее истоки можно проследить еще в социально-философских воззрениях древности. И на протяжении человеческой истории «мягкая сила» не раз оказывала существенное воздействие на ход мировых процессов. В новейшей истории концепция «мягкой силы» нашла широкое и наиболее утилитарное применение в американской политике в годы «холодной войны», а также в период администрации Б. Клинтона. На уровне политологической концепции эта стратегия была впервые четко осмыслена, сформулирована и актуализирована в 1990 году одним из наиболее известных специалистов по проблемам международных отношений в США Джозефом Наем-мл. «Мягкую силу» Най определил как «способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принуждения или подачек». Особое внимание он обращал на то, что в нынешнюю эпоху информационной революции фактор привлекательности той или другой страны играет гораздо большее значение, чем раньше[8].

Причинами появления вопросов, связанных с «мягкой силой», безусловно, стали усилившаяся взаимозависимость государств мира, глобализация и стремительное развитие информационных технологий (особенно спутниковое телевидение и Интернет). Актуализированный Наем концепт «мягкой силы» учитывал все эти изменения. Более того, он основывался на реальных достижениях Соединенных Штатов Америки и на том факте, что во многом именно широкое использование во внешней политике возможностей «мягкой силы» привело Вашингтон к победе в «холодной войне».

В своих фундаментальных трудах «Обязанный лидировать: меняющийся характер американской мощи»[9], «Мягкая сила. Как добиться успеха в мировой политике»[10] и «Будущее власти»[11] Дж. Най особый акцент делает на вопросе «Что такое сила?». Применительно к сфере международных отношений под силой он понимает способность оказывать влияние на поведение других акторов для достижения желаемых результатов. Дж. Най отмечает, что силовое воздействие может осуществляться тремя способами: посредством принуждения или угрозы принуждения («политика кнута»); при помощи вознаграждения, стимулирования путем предоставления определенных экономических благ («политика пряника»); наконец, путем побуждения благодаря собственной привлекательности, которая ненавязчиво заставляет другого желать того же, чего желает субъект, оказывающий воздействие[12].

В одной из своих работ Дж. Най ссылается на своего предшественника — британского историка, ярчайшего представителя школы политического реализма Э. Карра, который еще в 1939 году подразделил силу в международных отношениях на три категории: военную, экономическую и силу мнения. При этом он указывал, что и военная политика, и экономическая помощь имеют не только «жесткое», но и «мягкое» измерение. Сам Най предложил выделять две силы, присущие государству. С одной стороны, это «жесткая сила», которая включает в себя военную мощь и экономическое превосходство и основывается на «политике кнута» и «политике пряника». С другой стороны — «мягкая сила», реализуемая третьим способом, — через привлекательность[13].

К «жесткой силе» относятся военная сила и угроза ее применения, разного рода формы экономического давления, например, санкции и другие меры принуждения. К «мягкой силе» можно отнести культурную притягательность государства, привлекательные особенности ее идеологии, традиций, истории, а также конкретные достижения — от продуктов массовой поп-культуры и побед на международных спортивных площадках до научно-технические прорывов.

Основой и «жесткой силы», и «мягкой силой» выступает способность достичь поставленной цели путем воздействия на поведение других акторов. Разница между ними заключается в инструментах: проецирование «жесткой силы» происходит через принуждение и навязывание своей воли, тогда как эффективное действие «мягкой силой» формируется через механизмы согласования внешнеполитических акций и вовлечение в сотрудничество более широкого характера, как правило, на базе единых культурных, политических, экономических и идеологических ценностей, такому сотрудничеству благоприятствующих и позволяющих оказывать влияние на другие страны. «Жесткая сила» характеризуется прямым влиянием на объект, «мягкая сила» — скорее косвенным. При этом «мягкая сила» ориентирована на постепенное и долговременное вовлечение объекта в зону своего влияния; она генерируется и проецируется годами и десятилетиями, но в случае успеха дивиденды от ее применения носят и более долгосрочный характер[14]. При этом, как отмечал Най, «мягкая сила» — менее рискованное дело по сравнению с экономической и военной силами, но ее зачастую трудно применять, легко потерять и дорого восстановить[15]. «Жесткая сила» в целом статична, ее можно довольно быстро нарастить и также быстро утратить, к тому же издержки от ее применения порой бывают очень высокими. «Мягкая сила» накапливается десятилетиями и даже столетиями и потому в краткосрочном периоде полагается константой. Она может действовать независимо от государственной политики, только в силу самого факта своего наличия. Если «жесткая сила» — это исторически преобладающий инструмент влияния и ресурс политики государства, то «мягкая сила» — это «функция» общества, фактор и призма его восприятия в мире[16].