Эхо былой вражды - Шитов Владимир Кузьмич - Страница 53

— Мы и сами этой науке учимся на ходу. У нас есть хорошие учителя, которые в нужный момент нас просветят и не дадут утонуть. Только за науку приходится платить направо и налево.

— Пока учимся, никуда нам от этих затрат не уйти, — вздохнул Серый…

Возвратившись к себе в кафе «Бирюса», Серый уединился в своем кабинете и задумался:

«С того момента, как Бугор возвратился домой из НТК, прошло всего два года. Но эти годы по насыщенности событиями можно приравнять к десятку лет прежней, до него, жизни. Как много было пролито зековской крови, пока враждовали между собой две воровские группировки и пока они не слились в одну».

Оглядываясь назад, он понимал, что в свое время Бугор принял единственно верное решение. Он достиг того, чего хотел. Серый сначала как-то недооценивал и не понимал устремлений Бугра, который с помощью бизнеса вздумал зарабатывать себе на жизнь. Но когда в течение месяца тот смог заработать несколько сот лимонов, его непонимание и недоумение переросло в восхищение, а потом и в желание последовать его примеру. Тем более что бизнес не запрещался законом, а даже приветствовался им. «Дорогой мой Серый, ты заболел болезнью своего пахана», — с удивлением пришел он к неожиданному для себя выводу.

В это время Бунтыл продолжал повествование о тех приключениях, которые произошли с ними в дороге. Когда он закончил, отец заметил:

— На этот раз вам здорово повезло. Только я не пойму, зачем ты с этими козлами так миндальничал? Надо было кое-кого и замочить, чтобы впредь неповадно было честных людей грабить.

— Я, отец, уже не тот зеленый дурак, которому замочить кого-то доставляло удовольствие. Слишком дорогую цену заплатил я и едва коньки не откинул у «хозяина». Теперь меня на мокрое, если его можно избежать, и под расстрелом не соблазнишь. Завали мы тогда на мосту хотя бы пару телков — нас обязательно стали бы искать, чтобы подвесить висячку. Моя работа тебе в той схватке известна: я бы шел опять паровозом в суде, и опять мне судья дал бы под самый галстук.

— Им еще надо было бы вас найти, а это для красных шапочек не такая уж легкая задача.

Посмотрев испытующе на отца, Бунтыл сказал:

— Я, батя, по твоим глазам вижу, что ты меня просто экзаменуешь, проверяешь на зрелость.

— Молодец! Быстро меня раскусил, — довольно произнес Бугор.

— Поэтому я не поленюсь развить свою мысль. Мы выезжали из столицы поздно ночью. Нас несколько раз останавливали гаишники, проверяли документы, то есть мы попали на карандаш. Они были осведомлены о нашем маршруте. Выяснить время остановки и драки для них не составило бы труда, если бы было возбуждено уголовное дело. Так что наше поведение с налетчиками тогда было самое верное.

— На твоем месте, Юра, я бы поступил именно так, — похвалил его Бугор. — А как показало себя твое окружение?

— Все действовали толково.

— Не поощрить ли нам их за работу?

— Не помешает.

— С другой стороны, деньги — это баловство, не испортят ли они их?

— Мы же с тобой от них не испортились, — улыбнулся Бунтыл.

— Ты прав: хорошего коня подгоняют не кнутом, а пряником.

Считая все проблемы решенными, Бунтыл предложил отцу:

— Приходите сегодня вечером с матерью к нам домой. Отметим мое возвращение, внуков проведаете.

— Это можно, — согласился Бугор.

Глава 62

Неожиданно для Бугра аукцион с универмагом получил не то продолжение, какое ему хотелось бы видеть в реальности. Райпо, коллектив универмага действительно существенной конкуренции составить не могли. Но в проживающих в гостинице чеченцах из Грозного Бугор сразу увидел для себя опасного конкурента.

Встретившемуся с Арсланом, так звали главного конкурента, Серому не удалось отговорить его участвовать в аукционе. Намеки, а потом и прямые угрозы Серого на него не подействовали. Восьмерка чеченцев их игнорировала и была настроена агрессивно. Они даже первыми хотели вступить в драку и показать свою силу. Но Серый, не получив разрешения у Бугра на их избиение, расстался с ними мирно, если не считать нецензурной брани, которой стороны осыпали друг друга при расставании.

Получив сообщение Серого. Бугор решил встретиться с сыном, который, как он считал, весьма преуспел в разных кознях. Бугра иногда даже удивляло, что они осуществлялись, тогда как поначалу считал их нереальной фантазией зеленого юнца. Это заставляло другими глазами смотреть на сына, считаться с его мнением.

Посвятив Бунтыла в суть конфликта с чеченцами, он сказал:

— У этих чертей сейчас, когда они капитально подоили многие банки страны, бабок больше, чем у нас. Я не собираюсь с ними тягаться на аукционе, а поэтому тебе их придется подоить и вывести из игры.

— Почему ты эту операцию поручаешь мне, а не Серому? Как-никак, он все же старая твоя кадра.

— Потому что предполагаемая операция связана с захватом огромного количества бабок. И я не хочу, чтобы они попали не в наши руки.

— Нам что, их всех придется мочить или как?

— Если они окажут сопротивление, то не останется другого выхода. Если же они не дураки, то кровопролития не должно быть. Думаю, что на этих лихачей тебе человек десять хватит.

— Ты придумал уже, как мы будем действовать?

— А как же! Часа в два ночи вы отмычкой открываете двери их номеров и каждого шустряка угощаете газом из баллончика или из пистолета. После чего связываете их и учиняете шмон. Все оружие и бабки забираете. Посмотрим, останется ли у них после этого желание участвовать в аукционе!

— А стоит ли, отец, связываться с чеченцами? Говорят, они крутые парни.

— Мы тоже крутые, и мне по хрену, чеченцы они, или хохлы, или русские. Я со всеми бы поступил так, как решил. Они, Юра, приперлись в наш монастырь со своим уставом. Мне не представились, не получили от меня «добро» на свою деятельность. Более того, меня и моих представителей игнорируют, хамят. Ты бы так поступил в Грозном или в Ростове?

— Конечно, нет!

— То-то же! Они не знают наших законов, а значит, у «хозяина» не тянули сроки.

— Выходит, что они простые мужики?

— Именно так, действующие на свой риск. Поэтому мы должны воспользоваться своим шансом — проучить и освободить от беспокоивших их бабок.

— А если за них подпишется какая-нибудь воровская чеченская группировка?

— Я такую возможность не исключаю, а поэтому, в свою очередь, заручусь поддержкой не одной, а нескольких группировок.

— А вдруг они тебя не поддержат?

— Есть, Юрочка, воровской закон, который попирать никому не дано. Я знаю, что прав, и пойду на все, но от наведения порядка в своей вотчине не отступлюсь, если даже мне это будет стоить жизни. Иначе я себя перестану уважать на всю оставшуюся жизнь. Честно говоря, я на такую жизнь уже не буду иметь права. — Заметив беспокойство Бунтыла и отнеся это на свой счет, Бугор добавил: — Ты можешь не беспокоиться за меня. Нас все поддержат. Просто я сказал тебе о той крайности, до какой мы можем дойти, отстаивая свой интерес.

— Ну что же, пускай будет так.

— Сильно не пыли и не наглей. Твое дело собрать все их бабки в один мешок и чтобы никто не знал, сколько их будет в нем. — Увидев, что Бунтыл с неохотой принимает его предложение, Бугор вдохновил его: — Я всегда помню, что ты мой сын, и на безнадежное дело тебя никогда не пошлю. Поэтому нечего вздыхать и нервничать. Держи хвост пистолетом, и все будет о'кей.

Как Бугор и предполагал, операция с чеченцами прошла нормально. Глубокой ночью, подвергнувшись внезапному нападению и газовой атаке, они не сумели оказать налетчикам сопротивления, лишившись сознания до того, как успели открыть глаза. Когда чеченцы пришли в себя, то обнаружили, что связаны веревками, никого в их номерах из посторонних нет, двери закрыты на внутренние замки. Если бы не связанные руки, то случившееся можно было бы принять за сон.

Потом, сняв с рук путы, они обнаружили, что у них похищено восемьсот миллионов, два автомата и шесть пистолетов. Подняв невообразимый гортанный гвалт, они вызвали работников милиции, которым сообщили о разбойном нападении и о похищении денег. Приехавшему следователю они ничего вразумительного о нападавших не могли сказать, так как не видели их.