Хозяин Фолкэнбриджа - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 2

- Это он и есть? - спросила она.

Они стояли, рассматривая друг друга с интересом, постепенно сменившимся взаимным восхищением. Она видела перед собой великолепно сложенного юношу, привлекательности которого ничуть не умаляла ни подавляемая застенчивость, ни краска смущения, залившая его щеки. А он видел женщину лет тридцати - высокую, смуглую, властную, с величественной осанкой. Каждая черта ее гордого, прекрасного лица говорила об аристократическом происхождении. Это была женщина, рожденная для придворной жизни. Склонность повелевать была у нее в крови, но ее смягчала очаровательная женственность. Глядя на нее, Том Спринг говорил себе, что еще никогда - ни в жизни, ни в мечтах - он не видел более красивой женщины. Тем не менее какой-то внутренний голос предупреждал его об опасности. Да, у нее прекрасное, непостижимо прекрасное лицо. Но выражает ли оно искренность и доброту? К восхищению ее красотой у Тома примешивалось подсознательное чувство антипатии.

Дама же думала о своем. Она уже не видела в молодом боксере человека и теперь критически рассматривала его как машину, предназначенную для определенной цели.

- Рада познакомиться с вами, мистер... мистер Спринг, - сказала она, осматривая его с придирчивостью барышника, покупающего коня. - Он вовсе не так высок, как вы меня заверяли, мистер Крибб. Мне помнится, вы говорили о шести футах.

- Так оно и есть, сударыня, но это не бросается в глаза. Только тощие кажутся высокими. Вот посмотрите, наши головы на одном уровне, хотя я и лишился шерсти на макушке, а во мне ведь шесть футов.

- Какой у него объем груди?

- Сорок три дюйма, сударыня.

- На вид вы очень сильны, мистер Спринг, это верно. Надеюсь, вы к тому же и смелы?

Спринг пожал плечами.

- Не мне говорить об этом, сударыня.

- Насчет смелости - уж это я могу вас заверить! - поспешил вмешаться Крибб. - Почитайте, сударыня, номер "Спортивной хроники" с отчетом о встрече Тома с Нэдом Пэйнтером. Как он держался против Нэда! До самой последней секунды, пока тот из него дух не вышиб. Я был его секундантом, и уж мне-то все известно. Могу показать вам куртку, которая была тогда на мне, и вы сразу поймете, до чего Том вынослив.

Дама жестом руки отклонила предложение Крибба.

- Но ведь Спринг все же проиграл, - холодно заметила она. - Человек, побивший его, несомненно, лучший из них двоих.

- Извините, сударыня, но я не могу с вами согласиться. А мое мнение, кроме джентльмена Джексона никто в боксерском мире оспаривать не осмелится. Мой парень однажды уже побил Пэйнтера и снова побьет его, если ваша милость сочтет возможным финансировать матч.

Дама вздрогнула и гневно взглянула на чемпиона.

- Почему вы так меня назвали?

- Прошу прощения. По привычке. Я так всегда обращаюсь к дамам.

- Я запрещаю вам называть меня "ваша милость".

- Хорошо, сударыня.

- Я здесь инкогнито. Вы оба должны обещать мне, что не будете наводить обо мне никаких справок. Иначе нам не о чем больше разговаривать.

- Хорошо, сударыня. Я даю слово. Спринг, конечно, тоже. Осмелюсь, однако, заметить, что я не в состоянии запретить своим буфетчикам и подручным разговаривать с вашими слугами.

- Мой кучер и лакей знают обо мне не более вашего. Но у меня мало времени, перейдем к делу. Мне кажется, мистер Спринг, вы сейчас ничем не заняты.

- Совершенно верно, сударыня.

- Со слов мистера Крибба я знаю, что вы готовы драться с кем угодно и в каком угодно весе.

- С любым двуногим! - воскликнул Крибб.

- С кем вы хотите, чтоб я дрался? - спросил молодой боксер.

- Это вас не касается. Если вы действительно согласны драться с кем угодно, имя вашего противника не имеет значения. У меня есть основания не называть его.

- Как хотите, сударыня.

- Вы прекратили тренировку всего несколько недель назад. Сколько вам нужно времени, чтобы полностью войти в форму?

- Недели три, возможно, месяц.

- Хорошо. Я буду оплачивать все расходы по тренировке и, кроме того, платить вам два фунта в неделю. Вот задаток, пять фунтов. Вы будете драться, когда я сама найду, что вы готовы, а обстоятельства благоприятны. Если схватка закончится вашей победой, вы получите пятьдесят фунтов. Вас устраивают мои условия?

- Вполне, сударыня, вы очень щедры.

- И помните, мистер Спринг, я выбираю вас не потому, что вы самый лучший боксер - на сей счет существуют два мнения, - а потому, что вы порядочный человек, как мне дали понять, и вам можно довериться. Да, условия матча должны остаться в секрете.

- Понимаю. Буду молчать.

- Это частный матч. И ничего больше. Тренировку вы начнете завтра.

- Слушаюсь, сударыня.

- Я просила бы мистера Крибба тренировать вас.

- С удовольствием, но, с вашего позволения, сударыня, разве он ничего не получит, если проиграет схватку?

Лицо женщины исказилось, ее кулаки сжались.

- Ни единого пенни! Ни единого пенни, если проиграет! - воскликнула она. Он не может... не смеет проиграть!

- Ну что ж, сударыня, я никогда не слышал о подобных условиях. Но я сижу на мели, а беднякам выбирать не приходится. Я сделаю все, как вы сказали. Буду тренироваться, пока вы не скажете "хватит", а потом драться там, где вы прикажете. Надеюсь, схватка состоится на большом ринге?

- Да, - ответила она, - ринг будет большой.

- И далеко от Лондона?

- В пределах ста миль. Что вас еще интересует? Мне пора ехать.

- Я хотел бы спросить, сударыня, - озабоченно сказал Крибб, - смогу ли я быть его секундантом? Я помогал ему в двух последних боях.

- Нет! - резко ответила женщина.

Она молча повернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Через несколько мгновений ее изящная карета промчалась мимо окна, свернула на оживленный Хеймаркет и вскоре затерялась в потоке уличного движения.

Боксеры молча посмотрели друг на друга.

- Ну-с, черт побери, это, пожалуй, почище любого петушиного боя! воскликнул наконец Крибб. - Во всяком случае, пять фунтов у нас в кармане, мой мальчик. Однако как все странно!

После недолгого обсуждения было решено, что Том Спринг будет жить и тренироваться в таверне "Замок", в Хемпстед-Хите, с тем чтобы Крибб мог приезжать туда и наблюдать за ним. На следующий день Том перебрался в "Замок", захватив с собой гири, гантели и скакалку, и сразу приступил к тренировкам, чтобы как можно скорее войти в форму. Однако и ему и его добродушному тренеру трудно было заставить себя серьезно относиться к делу.

- Очень скучаю по табаку, отец, - заметил молодой боксер в конце третьего дня, когда они присели отдохнуть после упражнений. - Право, ничего со мной не случится, если выкурю трубочку.

- Знаешь, мой мальчик, вообще-то это против моих правил, но вот тебе табак и трубка. Честное слово, я не могу себе представить, что сказал бы капитан Барклей из Юри, если бы увидел боксера, который курит во время тренировки! Вот уж он не давал спуска! Он заставил меня сбросить сорок с лишним фунтов, когда тренировал ко второму матчу с Черным.

Спринг закурил и, окружив себя облаком голубого дыма, откинулся на спинку скамейки.

- Вам, отец, было легко соблюдать строгий режим. Вы знали, что вам предстоит. Вы знали место, время, противника. Вы знали, что, когда через месяц выйдете на ринг, в зале будет десять тысяч болельщиков и что они поставили на обоих противников, может, сотню тысяч фунтов. Вы знали, с кем вам придется схватиться и как действовать, чтобы победить. У меня же все иначе. Думаю, это чисто женский каприз и все кончится ничем. Если бы я был уверен, что дело предстоит серьезное, я бы скорее сломал трубку, чем закурил.

Том Крибб озадаченно поскреб затылок.

- Я и сам ничего не понимаю, мой мальчик, кроме одного: платит она прилично. А вообще, если здраво рассудить, кто из лучших боксеров-профессионалов может выстоять против тебя ну хоть полчаса? Уж только не Стрингер, ты его уже побеждал. Купер? Но он сейчас в Ньюкасле. Ричмонда ты сможешь побить, даже не снимая пиджака. Гэсман весит меньше ста семидесяти фунтов. Если еще Билл Нит из Бристоля. Так оно и есть, мой мальчик! Пожалуй, дама решила выпустить против тебя Гэсмана или Билла Нита.