Покушение: история первая - Адамс Мэриэл - Страница 13

Мы расположились у накрытого белой льняной скатертью стола, на который Джим поставил две большие аппетитные чашки с горячим и ароматным чаем, кувшинчик со сливками, вазочки с печеньем, конфетами и лимонным мармеладом.

— А я уж думал, что вы совсем обо мне забыли, — заговорил Джим Стонер. — Да и дело вон какой оборот приняло, кто ж мог подумать?

— Уж вы извините меня.

— Что вы, я ведь не к тому сказал, — смутился Стонер.

— Как вы себя чувствуете? — переключила я разговор.

— Да уже нормально, мне повезло гораздо больше, чем бедняжке Этти.

— Конечно, но врачи говорят, что появилась вполне ощутимая надежда.

— Слава Богу, а то ведь молодая женщина… Что за мерзавец на такое пошел! — Старик вздохнул и задумался. — Дочка у нее хорошая, да и парень ее не такой уж… — Стонеру так и не удалось подобрать нужного слова, и он смущенно замолчал.

Какое-то время мы сидели молча, я чувствовала, что Джим хочет сказать что-то, о чем ему заговорить непросто. И я была права.

— Вы ведь видели этого парня… ну, сына моей Джудит, о котором пишут газеты?

— Да, я позавчера говорила с ним.

— Он похож на нее?

— Похож, если судить по той фотографии вашей жены, что я видела. Это ваша свадебная фотография.

— Да… — Он опять вздохнул. — А ведь я впервые за всю жизнь обижен на нее, вы только поймите меня правильно. Ведь у меня мог бы сейчас быть сын. — Голос старика дрогнул. — Я бы любил этого мальчика как родного, я бы все для него сделал, и никакого второго конверта бы не понадобилось.

— Я вас понимаю, — мне весьма хотелось сейчас, чтобы мои слова звучали убедительно, — но ваша жена любила вас и боялась потерять. Она была очень молода, когда солгала, тогда, возможно, искренне полагала, что позднее во всем вам признается, но чем сильнее становилась ее привязанность, тем дальше она старалась отодвинуть это признание. Я думаю, что было именно так.

— Возможно, вы и правы. Странная штука судьба. Я ведь в эти ночные клубы никогда не ходил до того раза, да и после не заглядывал. Спиртные напитки меня никогда не привлекали, а голые барышни и подавно… Извините. — Он смутился, а я улыбнулась, чтобы показать, что поняла причину его смущения. — Тогда меня затащил товарищ, мы с ним вместе служили в армии, не виделись больше года, знаете, как это бывает.

— Да, — кивнула я.

— Так вот, мы туда зашли, это был клуб «Полнолуние», впрочем, вы-то вряд ли там бывали.

— Действительно, не приходилось, — улыбнулась я.

— Ну, выбрали мы столик подальше от сцены и подозвали официантку. Этой официанткой и была Джудит. Мой приятель уже был нетрезвый, начал к ней приставать, сказал какую-то непристойность. И тут я увидел, что девушка готова расплакаться. Я сразу понял, что она тут новенькая, может, не по своей воле… В общем, когда мы с товарищем вышли оттуда и я посадил его в такси, сам я не уехал, а стал ждать, когда заведение закроется. Долго пришлось ждать, но наконец выпроводили последних посетителей, затворилась дверь со стороны улицы, погас свет, кроме небольшой лампочки над входом. Потом открылась дверь со стороны небольшого дворика, примыкавшего к зданию клуба, и оттуда потянулись бармены, официантки, музыканты… Я ее узнал сразу. Без шляпки, хотя было уже довольно холодно, в стареньком пальтишке, маленькая, худенькая, вся какая-то взъерошенная…

Стонер встал и стал готовить свежий чай. Затем остановился и посмотрел в мою сторону, но словно не на меня смотрел, а просто о чем-то вспомнил или подумал.

— Подождите секундочку, я сейчас.

Он вышел из кухни и, я слышала, стал подниматься по лестнице. Вернулся он быстро, минут через пять — десять, с большим фотоальбомом в руках. Придвинув свой стул и освободив место на столе, Джим Стонер положил альбом передо мной и открыл его. Я увидела большую старую черно-белую фотографию, на которой, конечно же, была Джудит. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. В черном строгом платье, тоненькая. Темные волосы мягкими волнами спадают на плечи, оставляя открытым милое личико с огромными глазами, которые настолько выразительны и хороши, что заслоняют, делают несущественными остальные черты красивого и юного лица. Да, эту девочку невозможно представить в той роли, в какой ее увидел молодой Джим Стонер. Теперь легче было понять все те события, о которых я услышала от него.

— Вот такой она была тогда, — сказал он с какой-то особой нежностью, с чувством, которое живет настолько глубоко в душе, что стало уже ее частью. — Когда я к ней подошел, она испугалась, и мне пришлось ей объяснять, что я хочу всего лишь поговорить. Наконец она успокоилась, поверила мне. Потом грустно так посмотрела и сказала, что очень устала, хочет отдохнуть, ведь вечером ей опять на работу. Тогда-то я и предложил ей бросить эту работу. Она невесело улыбнулась и сказала, что радовалась, когда удалось найти хоть такую. Она была права. Тогда было очень трудное послевоенное время. Тысячи людей не имели никакой работы, а значит, вынуждены были не жить, а выживать, простаивая в очереди за бесплатной похлебкой и ночуя где придется. Ну а в ответ я неожиданно даже для самого себя предложил ей стать моей женой. Однако, сказав эти слова, я в них сразу поверил сам и горячо стал убеждать Джудит. А доводы нашел. У меня была работа и по тем временам вполне приличная зарплата, я снимал квартиру в небогатом, но достаточно благополучном районе. Водились у меня и кое-какие накопления. Я ведь воевал, мне выплатили некоторые деньги, ну, это-то вы должны звать.

Я кивнула в знак согласия.

— И она сразу согласилась? — спросила я.

— Нет, не сразу, но я ее убедил, предложив зарегистрировать наш брак в мэрии, а если все пойдет хорошо, тогда уж и обвенчаемся, и свадьбу сыграем по всем правилам.

— Так и вышло?

— Да, на следующий день, после посещения мэрии, Джудит переехала ко мне и навсегда оставила работу. Впрочем, после того как она уговорила меня сыграть на бирже, используя часть накопленных мною денег, все в нашей жизни пошло немного по-другому, да вы и сами понимаете.

— А та свадебная фотография когда была сделана? — спросила я, и мне это было действительно любопытно, поскольку на том снимке Джудит выглядела старше и вообще иначе, словно это была другая женщина.

— Так уж получилось, что венчание и свадьба несколько запоздали, мы ее сыграли, когда прожили уже восемь лет.

— Тогда понятно, — улыбнулась я.

Дальше Джим Стонер рассказывал, как они с Джудит постепенно выбирались из нищеты, как купили этот дом, как радовались ему и старались сделать его уютным. Я понимала, что эти воспоминания ему сейчас очень важны, да и мне, если честно, было интересно, я словно читала никем пока не написанный роман.

Расстались мы уже после полудня. Я поблагодарила Джима Стонера за гостеприимство и интересный разговор, обещала, что еще буду его навещать и держать в курсе событий. Он пытался заплатить мне за работу, но, поскольку на решение его конкретной задачи я времени почти не потратила, ни о каком гонораре не могло быть и речи. На том мы расстались.

Версия

Ари мне не звонил, значит, ничего пока не произошло. Поэтому, не заходя в свою контору, я поехала в полицейское управление, чтобы обсудить с Эриком Катлером все, что мы на сегодня узнали по этому странному делу. Мои поездки, встречи и разговоры постепенно помогли мне кое-что понять. И у меня наконец появилась версия, в которую прекрасно укладывались все события. Единственное, чего я не могла сказать точно, — имя преступника и его адрес. Но кое-какие соображения у меня появились и на этот счет.

На всякий случай я позвонила Эрику Катлеру, чтобы убедиться, что застану его на месте. К счастью, все обстояло именно так, как мне было нужно. Но я поняла, что мой звонок был нелишним, когда, поднявшись на седьмой этаж, почувствовала запах кофе.

— Приветствую вас, коллега, похоже, начинается работа. — В голосе комиссара появились знакомые интонации, предвещающие финал очередной запутанной истории.