Мое израненное сердце (СИ) - Титова К. "Кэт Рин" - Страница 73

энергия и сила. Ты моя - жизнь. Не отступлюсь, не смогу жить без тебя.

- Просто уйди, Марк. Я не верю тебе, - устало произношу.

- Я еще вернусь, - разворачивается и уходит.

После долгого разговора закрываю за ним дверь и обессиленная изматывающим вечером

прохожу, беру лекарства. Перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Мысли как рой пчёл

летают в воспалённом мозгу. Марк сказал, что не отступится и будет добиваться меня, сколько бы я его не убеждала в бесполезности действий. И я не знаю, чего хочу больше -

чтобы сдержал свои обещания или чтобы отступился.

Утром приехал Роман, как и обещал с клубничным тортом, но нам его не пришлось

отведать. Позвонил перепуганный Антон, кричал что-то несвязное в трубку, но суть мы

поняли - Сашка рожает раньше срока. Собираемся и все едем в больницу поддержать

брата. Антон молча наматывает круги по длинному больничному коридору. Его лицо

сливается со светлым тоном стен. При виде нас с ходу начинает быстро и сбивчиво

рассказывать, что у Сашки отошли воды, и он привёз ее в больницу, не дожидаясь скорой, и в полном неведении ходит уже не первый час, донимая врачей своими вопросами.

Начинаем его успокаивать, хотя я сама напряжена не меньше, думая как там подруга.

Дементьев накрывает руками мои плечи, говоря, что мне нельзя нервничать и переживать, что наша маленькая принцессочка чувствует состояние мамы, что я должна успокоиться, иначе он отвезёт меня домой. Александра у нас девочка сильная, со всем справится и

скоро подарит богатыря моему брату. Через пять часов утомительного ожидания, выходит

врач, снимает с себя марлевую повязку, спрашивает:

- Ну-с, молодые люди, кто счастливый отец?

- Я! - подскакивает Антон, чуть не сбивая доктора с ног.

- Ну что? Поздравляю вас с сыном! Вес четыре килограмма восемьсот грамм, рост

пятьдесят шесть сантиметров, - довольно произносит Аркадий Петрович, судя по имени

на бейдже, - с малышом и мамой все хорошо, через час их переведут в отдельную палату.

- Спасибо, доктор! - только и может вымолвить прибитый новостью новоиспеченный

папаша.

Александра заранее заключила контракт с перинатальным центром, уверенная в том, что

брат вынесет мозг врачам, добиваясь встречи. А здесь уже все включено в условия

договора. Время тянется нескончаемо долго, секунды растягиваются в минуты, минуты в

часы, и вот нас просят одеть бахилы и халаты. Провожают в палату, где совсем

обессиленная и измученная, но со счастливой улыбкой лежит подруга и держит

маленький свёрток в руках. Антон подскакивает, зацеловывает свою любимую и просит

взять кроху на руки. Саша передаёт малыша в руки брата, говоря, чтобы тот придерживал

аккуратно головку. Ее глаза светятся, искрятся, заряжая счастьем всех присутствующих.

Мама, прикрыв рот руками, тихо плачет. Рома стоит рядом и обнимает меня за одно

плечо, прижимая к себе. Все взгляды прикованы к троице Яхонтовых. Антон с Сашей

расписались тихо, без суеты, без гостей. Но уверили всех родственников, что, когда

появится на свет Артемка, и как только Саша придёт в норму, они устроят торжество с

венчанием в церкви.

Водитель Дементьева, его тезка, отвозит нас с мамой домой уже вечером. Счастливый

папаша с друзьями и Ромой отправляются в бар, отметить прибавление в семействе.

Прощаемся с водителем, уставшие, но довольные, идем к подъезду.

- Любовь Михайловна, Ярослава, добрый вечер! - Марк протягивает маме букет ее

любимых цветов и мило улыбается. Я закипаю гневом, не понимая, зачем он пришёл.

Вчера ясно дала понять, когда закрывала за ним дверь, что назад пути нет. Он сам сжёг

все мосты. Простить не смогу. Так что в этот раз ему нужно?

- Не понимаю, для чего ты опять пришёл? - с раздражением произношу. Может у Марка

нет сердца? Ведь я просила, настоятельно просила не трогать и не беспокоить больше

меня. Дать мне дышать спокойно и двигаться вперёд. Без него. Зная себя и свою

отчаянную любовь, что могла творить со мной немыслимое, я дико боялась находиться с

ним рядом и потерять нити здравого смысла. Разум сигналил об опасности, крича бежать

от него без оглядки. Не смотреть в пронзительные глаза цвета неба, завораживающие

своей глубиной. Один лишь взгляд которых может заставить поддаться его игре. Но

глупое сердце таяло, когда его бархатный голос окутывал сознание, проникая в каждую

потаенную клеточку разбитой души, и желало слушать такое заветное и долгожданное

признание. Мне нужны силы бороться против него... или против себя. - Может ты

наслаждаешься, видя как мне невыносимо твоё присутствие рядом?

- Ярочка, милая моя, - пытается предостеречь меня мама.

- Мамуль, иди, я скоро поднимусь, хорошо? - мама уходит, а Марк наступает на меня.

Стою на месте, к горлу подкатывает ком. Ещё один шаг, и он окажется на опасно близком

расстоянии. Мне так хотелось выплеснуть на него свой гнев, высказать все, что думаю, чтобы наконец отпустить все скопившееся. Было столько мыслей! А сейчас он рядом, напротив, и ни одной мысли. Не знаю, что говорить.

- Это тебе, - протягивает одну белую розу, перетянутую золотой лентой, - и это -

маленький лиловый конвертик.

- Не стоило себя так утруждать! - безразлично отвечаю и демонстративно направляюсь к

мусорке выбросить цветок. Записку незаметно оставляю в руке, сильно скомкав. - Мне

ничего не нужно от тебя, не приходи больше! - достаю связку ключей, иду к двери.

- Когда ты научишься быть взрослой! - повышает голос. О! Узнаю старого Марка,

властного и циничного, жёсткого и прямолинейного.

- Тебя это уже не должно касаться! Надо было думать тогда, когда решил разложить

Марину на своём столе! - Марк отводит взгляд, потирая подбородок пальцами. Мои слова

прилетели ему как хорошая пощёчина. Вижу как ему неприятно. Пусть осознаёт и

почувствует хоть каплю того дня, что пережила я, сгорая заживо.

- Ясь, прости, - голос становится мягче, напоминая, каким он обычно был, находясь

рядом, - зачем ты так?

- Этот вопрос стоит переадресовать! - все эмоции написаны у меня на лице. Я все больше

раздражаюсь и злюсь, только это нежелательно, потому что резкая боль внизу живота даёт

о себе знать и заставляет стиснуть зубы до скрежета, морщась от боли.

- Что такое? - смотрит, как я скривилась, и делает шаг в мою сторону, но я быстро

прихожу в себя и отвечаю:

- Плохо... тошнит от твоего присутствия! - открываю дверь, оставляя его, и поднимаюсь в

квартиру. Раскрываю смятый конвертик и достаю клочок бумажки, на которой рукой

Марка написано [i]" Прости"[/i]. Переворачиваю, а там [i]" Люблю"[/i]. Как же ты поздно

все понял! Одного люблю уже недостаточно, чтобы простить и, главное, забыть.

Правильно говорят, что в одну реку не войти дважды. Я там была и тонула, дважды.

Разрушала все стереотипы. Так зачем мне снова повторять прошлое? Его не вернуть. Не

переписать. Жизнь течёт, время идёт, мир меняется. Мы меняемся.

Утром приезжает изрядно помятый Роман после бурной ночи, что закончилась всего лишь

пару часов назад. Уговариваю перенести все дела на завтра, а ему поехать отоспаться, на

что слышу:

- Я просто так без боя не сдаюсь, Рафаэлка, давай, иди собирайся! Пустыню покорим и

найдём оазис, - хватается за голову и закрывает глаза. - Черт! Только в аптеку сперва

заедем.

Весь день посвящён бумажным делам. Едем в банк, снимаю деньги, которые думала

никогда в жизни не пригодятся. Но я переросла, перегорела. Смотрю на все иначе. Роман

удивляется внушительной сумме, но ничего не спрашивает, умалчивает о способе их

получения. Вырученные деньги с продажи престижного внедорожника прибавляются к

иностранной валюте. Дальше нас ждет консалтинговая фирма, где нам уже подготовили