Кассий - Каунтер Бен - Страница 33

— Вон там, — заговорил Ванхутен, — видите? Та мерзкая штуковина в нижней левой части дисплея. Понаблюдайте за ней.

Ванхутен показал им судно поменьше — одно из детенышей большого корабля-улья. Два самых маленьких детеныша перегоняли облака биомассы, забрасываемой с планеты, затем тащили к кораблю-улью тягучими веревками, но этот казался совсем другим. Он выкатился из тени корабля-улья, обнаружив сухую крапчатую поверхность с лоскутами отслаивающейся кожи, под которыми виднелось серое волокнистое вещество. Пока командиры смотрели на него, детеныш неуклюже повернул и чуть было не врезался в бок материнского корабля, пытаясь выровняться после внезапной смены направления.

— Что это с ним? — удивился Фабиан.

— В верхних слоях атмосферы он распадается, — сказал Ванхутен. — Он все еще мобилен, но движения его хаотичны и сумбурны.

— Патоген! — обрадовался Гален. — Он заразил биомассу! В конце концов мы их отравили!

— Только он не повлиял на находящиеся на поверхности организмы, — заметил Кассий. — Магос?

— Гипотеза напрашивается сама собой, — сказал Роте, и на миг Кассию послышалось в его голосе такое человеческое чувство — радостное возбуждение. — Принимая во внимание расположение, мы можем предположить, что данная группировка является ответвлением разбитого флота-улья, называемого Кракен, хотя ранее его присутствие не регистрировалось. Мы не знаем, где он был, изолированный от большинства тиранидов, и что могло повлиять на способность флота к биоформированию и изменить ее.

— Получается, что генетика этих существ могла так сильно деформироваться, что разработанный вами патоген более на них не действует? — уточнил Гален.

— Именно, — подтвердил Роте. — Тогда почему же к нему оказались восприимчивы корабли? Я бы предположил, что пока наземные войска тиранидов генетически видоизменялись посредством процессов биоформирования до тех пор, пока не стали невосприимчивы или же по крайней мере высокоустойчивы, сами корабли-ульи сохранили достаточно подобия с геном Кракена и этой устойчивостью не обладают. В этом случае патоген по-прежнему может быть для них смертелен.

— Если мы убьем корабли, можно поймать ксеносов в ловушку на поверхности, — развил мысль Гален. — Они никогда не уйдут с Колована, а флот никогда не прорвется в сегментум Соляр. Вторжение задохнется.

— Вполне логично, — согласился Роте.

— Можно ли воспроизвести патоген и запустить прямо на материнский корабль? — спросил Гален.

— Я изъял только небольшой флакон, сказал Роте. — Детеныша улья покалечила инфицированная биомасса. Наши представления о биологии организмов флота весьма ограничены; можно предположить, что он принял вещество, и оно проникло в органы пищеварения и восстановления до того, как хлынуло к материнскому кораблю. Разрушитель вряд ли сможет попасть настолько далеко, чтобы обеспечить всеобъемлющее заражение, особенно у организмов побольше.

— Так что вы предлагаете? — спросил Фабиан.

— Он предлагает, — вступил в разговор Кассий, — подготовить для абордажного боя судно, битком набитое космодесантниками. Небольшая оперативная группа сможет проникнуть сквозь внешние мембраны и доставить вещество непосредственно к жизненно важным органам.

— И так мы отправим патоген прямо к кораблю-улью и впрыснем в сердце этой твари? — уточнил Фабиан.

— Строго говоря, органом кровообращения считается энергетическая кора, — поправил Роте, — хотя функция, по существу, одна и та же. Как вы, вероятно, догадываетесь, мы располагаем весьма скудными данными относительно внутреннего пространства биокораблей тиранидов. Я не могу предоставить достоверную информацию, где этот орган может располагаться. — Он задумчиво развернул аугментическую конечность. — Пойду наведаюсь на свое транспортное судно, — сказал он. — На борту хранится достаточно оборудования, так что, пожалуй, я смогу предложить решение проблемы.

Голографическое изображение капитана Ванхутена качнулось вперед, чтобы что-то нажать, и тактический дисплей изменился еще раз.

— Боюсь, что тут у нас еще одна сложность, — сказал он.

— Шутите! — сухо воскликнул Фабиан.

— Когда вы сообщили, что сопротивление в Хариензе оказалось слабее, чем ожидалось, — продолжал капитан корабля, — я распорядился сделать еще один орбитальный снимок. Результат оказался весьма тревожным.

Голографическое изображение увеличилось и показало скопление прибрежных городов к северу от Хариензы. Снимок пестрел коричневыми пятнами, а когда дисплей вошел в фокус и вывел отчетливую картинку, космодесантники увидели то, что так взволновало Ванхутена.

— Тираниды в конце концов основали на Адверике свои пищеварительные бассейны и капиллярные башни, — проговорил капитан. — Кажется, они перерабатывают биомассу Колована, причем гораздо быстрее, чем мы ожидали.

— Где? — спросил Кассий.

— Меза-Варен, — отвечал капитан. — Самый северный и густонаселенный город Адверики между побережьем и Хариензой. По городу был нанесен мощный удар. Все в руинах. И теперь еще эти дьявольские штуковины... — Он жестом показал на дисплей.

Некогда великолепный центр Меза-Варена был подчистую разрушен ксеносами, и теперь вокруг их мерзких биоконструкций кольцом высились каркасы железных остовов, некогда бывшие жилыми домами. Колючие костяные спирали вздымались к небесам, черпая содержимое из громадных ям, испещривших поверхность планеты наподобие гнойных язв. Поверхность воронок кружилась и колебалась, а в это время тираниды корчились под нечистотами. Врагов были несметные полчища. На изображении они выглядели непрестанно передвигающимся ковром из плоти, будто валом валящие в распахнутое окно насекомые, хотя Кассий знал, что в их перемещениях есть устрашающая четкость. Крохотные переваривающие пищу организмы, до отказа набитые мертвой плотью Колована, бросаются в эти самые бассейны биологической переработки, чтобы в свою очередь раствориться, добавляя биомассы к тошнотворной каше, которую закачают вверх органические башни и поглотят корабли-ульи. Ничто не пропадет впустую, и когда процесс завершится, флот отправится дальше, оставив совершенно безжизненную планету.

— Вот почему в Хариензе и на фильтровальной станции враг оказался не слишком многочисленным, — заметил Гален. — Основные силы охраняют эти сооружения.

Скопище ксеносов в Меза-Варене значительно превосходило все те войска, с которыми они до сих пор сталкивались на Коловане. Этот рой погубил планету и будет делать так впредь со всеми следующими, если его здесь не остановить.

— Нужно свалить эти башни, — решил Кассий. — Время не ждет. Если мы станем медлить, флот тиранидов нажрется здесь и отчалит к следующему миру Империи. Моя ударная группа не мешкая нанесет удар патогеном, только мы не знаем, сколько времени это займет. Третья и Пятая должны снова сражаться вместе.

— А мы не можем просто уничтожить эту мерзость с орбиты? — поинтересовался Фабиан.

Кассий слышал, как каждое его слово сочится ненавистью. Это как-то плохо вязалось с образом добродушного, пользующегося всеобщей любовью капитана. Может, он наконец научился...

— Мы можем начать бомбардировку, — сказал капитан Ванхутен, — только тем самым привлечем внимание флота-улья. Сейчас мы находимся в режиме пониженного потребления мощности на низкой орбите, но стоит открыть огонь, как они тут же нас обнаружат. Размер кораблей... «Талассар» — стреляный воробей, но против такого врага он долго не продержится.

— Тогда с поверхности, — сказал Гален.

Два капитана обменялись взглядами и кивнули. Расчетливые тактики, харизматичные лидеры. Кассию не в первый раз вспомнилось, почему он много лет назад избрал Галена и Фабиана для славы. Каждый по-своему представлял идеалы Ультрамаринов.

Другие ордены космодесантников, менее безопасные в своей индивидуальности и святой целеустремленности, чем сыновья Жиллимана, клеймили Ультрамаринов как бездумных ревнителей священного Кодекса, лишенных личности и индивидуальности. Подобное мнение было более чем оскорбительно. Стоило лишь обратить внимание на благородную мудрость главного библиария Тигурия, ярость Катона Сикария или хитрость магистра разведки Телиона, чтобы понять, что к чему. Боевые братья беспредельно уважали величайший из когда-либо написанных военных и духовных трактатов, что вовсе не подрывало их чувство собственного «я». Скорее труд примарха давал каждому возможность реализовать собственную силу и использовать в качестве частицы самого могучего боевого подразделения в галактике.