Зеленая книга (СИ) - Перов-Межин Евгений - Страница 28

– Эй, а где каша? – спросил Дима, торопливо забирая свой скудный ужин.

Дождавшись кружку, лопата исчезла, после чего люк в двери закрылся.

– Похоже, сегодня разгрузочный день, – пробормотал сам себе узник. Он понял, что каши не будет. Это было наказанием, забыть о котором не давало чувство голода, постепенно нарастающее, заполняя собой все мысли. Хуже голода была только жажда, а ночью добавился холод.

Пытаясь хоть как–то заснуть, Дима стал вспоминать дом. Его мама делала замечательные пироги с картошкой и грибами. Он обожал эти пироги, которые невозможно было спутать ни с какими другими. В маминых пирогах был некий секрет, который делал их уникальными для Димы. Потом он вспомнил о том, что долгое время не звонил родителям, а теперь вообще попал в другой мир и неизвестно, сможет ли вернуться назад. От этой мысли его захлестнули чувства грусти и стыда. Родной дом казался недосягаемой мечтой, сном, которого никогда не было. Только в одном он был уверен – в том, что в этот момент мама печет его любимые пироги. Интересно, что она сказала бы, увидев его сейчас.

Спустя некоторое время Дима стал мечтать, как сидит на кухне. Мама печет пироги, а он их пробует и пробует. Он представлял горы пирогов, потом стал представлять пиццы, которые они с Лехой частенько брали к очередному просмотру нового фильма, и наконец дошел до магазинных пельменей. На вкусных, ароматных магазинных пельменях пришел сон, избавив на время от мучений.

Утром третьего дня чувство голода немного притупилось, а вот жажда наоборот усилилась. Когда вечером принесли еду, Дима выскреб миску дочиста. Ему не помешал даже запах, который он почти перестал замечать. Ставя все на лопату, он наклонился к люку и сказал:

– Дайте мне больше воды! Может Балмор хочет, чтобы я умерла от жажды?

Вероятно, упоминание дознавателя подействовало. Вечером следующего дня ему принесли кувшин с водой, которой он наконец напился.

Спустя несколько дней Дима сидел в углу камеры, подтянув колени к подбородку и тихонько напевал запомнившуюся песню. За прошедшее время он, к своему удивлению, вспомнил немало песен, даже успел их повторить по нескольку раз.

Жил да был Брадобрей,

На земле не найти добрей,

Брадобрей стриг и брил зверей.

После той чудесной стрижки

Кошки были словно мышки,

Даже глупые мартышки

Походили на людей.

Это было прошлым летом,

В середине января,

В тридесятом королевстве,

Там, где нет в помине короля.

Припев Дима повторял раз за разом, сам того не замечая. В заключении он открыл для себя, что, оказывается, у его новой ипостаси очень подходящий голос. Дима прислушивался к звучанию своего голоса и распевая песни пробовал его в разных октавах. Такое занятие не сильно убивало время, но помогало немного отвлечься.

Услышав лязг отпираемого замка, Дима, начавший привыкать к такому существованию, поначалу даже не поверил. Когда стражник с факелом в руке встал перед ним, он все также сидел, подтянув к подбородку колени.

– Вставай! На выход, – скомандовал надзиратель.

Поднявшись, Дима вышел из камеры. Идя за стражником по коридорам, он гадал: либо его ведут на допрос, либо пытать, а может сразу вешать. Ему было не безразлично что будет дальше, но и выйти из камеры было уже небольшой радостью. О своей дальнейшей судьбе он старался не думать.

Стражник привел узницу в небольшой зал с круглой каменной купальней посередине. Она наполнялась водой, стекающей по желобу, торчащему из стены.

– Только не вздумай пить, – сказал он. – Будешь дристать, сдохнешь в камере. Вода речная. Помоешься, возьмешь вон с той полки чистую рубаху.

С этими словами он встал у двери, наблюдая за девушкой. Дима робея вошел в купальню и прямо в рубахе встал под струю. Речная вода была прохладной, но не ледяной. Покрывшись вначале гусиной кожей, постепенно он привык к ее температуре.

– Чего застыла? Мойся давай! – прикрикнул стражник.

Вздохнув, Дима попытался распутать волосы. За время заключения они превратились в колтун, промыть который оказалось трудновыполнимой задачей. Смущаясь поначалу сального взгляда пялившегося надзирателя, он в итоге решил, что чистота важнее. Грубая ткань мокрой рубахи отлично заменила мочалку. Когда Дима закончил, смущение прошло окончательно. Он выпрямился под взглядом мужчины, позволяя тому хорошо рассмотреть себя и прошел к полке, где лежало чистое рубище. Чуть наклонившись, взял его в руки и надел через голову. С кривой усмешкой он отметил учащенное дыхание стражника. Посмотрев на его штаны, Дима понял, что маленькая месть состоялась.

«Хотел шоу, ублюдок? Смотри и запоминай. Я бы такую на всю жизнь запомнил», – пришла злая мысль. Помывка определенно привела его в чувство.

Из купальни стражник повел Диму не в камеру, а вместо этого свернул в другую сторону. Они попетляли по коридорам, прошли галерею и наконец остановились перед невысокой дверью. Стражник аккуратно постучал и приоткрыв дверь спросил разрешения войти. Получив ответ, он втолкнул узницу в комнату.

Комната была кабинетом. Яркий свет, проходивший через большое окно в стене, заставил Диму болезненно сморщиться и мучительно моргать в попытках рассмотреть помещение. За столом, заваленным бумагами, сидел мужчина, у одной из стен стоял шкаф с книгами, а у другой стены стоял небольшой диван. Охранник усадил узницу на стул и получив кивок, хозяина кабинета, торопливо вышел. Прямо напротив Димы, сидел королевский дознаватель собственной персоной и что-то быстро записывал в тетрадях, разложенных на столе. Наконец Балмор поднял голову от бумаг и, посмотрев на девушку долгим изучающим взглядом, произнес:

– Здравствуйте, Диана. Или может быть, Дима?

Глава 21

Дима даже не удивился, услышав слова лорда. То, что кто-то из друзей под пытками все расскажет, было очевидно. Сам он готов был рассказывать и без пыток.

– Очень интересная история у нас получается, – с этими словами Балмор достал трубку и принялся набивать ее из резной шкатулки на столе. – Может поделитесь своей историей?

– А что тут рассказывать, – вздохнул Дима. – Сижу, играю, никого не трогаю. Паша берет квест и вот: доброе утро, королевство Пандер.

– Вы ведь в своем мире были мужчиной, – утвердительно произнес лорд. – Насколько мне известно, на вас ошейник, в котором заключена магия. Вас не затруднит его снять?

Дима снял ошейник, превращаясь в себя прежнего. Балмор внимательно наблюдал за изменениями, а когда Дима превратился в парня, раскурил трубку, выпустил облачко дыма и надолго задумался.

– Вы знаете, я многое повидал, но подобное всегда выглядело довольно мерзко, – заключил он. – Расскажите мне все по порядку.

Дима принялся рассказывать о приключениях друзей. Лорд не перебивал его, выслушав от начала до конца. Когда Дима закончил, дознаватель сидел с отсутствующим видом, не замечая, что трубка зажатая в руке давно потухла. Налив себе вина из стоявшего графина, он начал задавать вопросы:

– Ваш мир, он ведь намного обогнал наш в развитии?

– Мы вас обгоняем примерно на шесть сотен лет.

– И у вас нет магии?

– Понятие о магии у нас есть, но магов я не встречал. Магия у нас ближе к разряду мифов.

– Стреляющие штуки, железные повозки, этот ваш… интернет – это все создают не маги, а простые люди?

Дима понял, что лорд уже обсуждал эту тему с кем-то из попаданцев. Балмор вероятно хотел дополнить полученную картинку показаниями Димы. Но зачем? Зачем он интересовался миром пришельцев?

– Да. Технический прогресс в чем-то похож на магию, но все объяснимо и создано учеными.

– Расскажите мне про оружие, – попросил лорд, набивая новую трубку.

– Оружия у нас много. Автоматы, танки, истребители, ракеты. Что конкретно вы хотите знать?

– Как можно больше. Попробуйте, например, объяснить, что такое танк.

Дима принялся описывать танк. Балмор оказался очень дотошным слушателем, расспрашивая все новые подробности. К концу рассказа Дима немного утомился. Заметив это, Балмор поставил на стол второй бокал и, налив в него вина, подал его Диме. Вино слегка ударило в голову, но в целом, парню стало полегче. Допрос продолжился. Лорд внимательно слушал, постоянно задавая вопросы.